– Это ледяная гора, я знаю.
– Правильно. Через несколько дней показались заснеженные гористые берега неизвестной земли. Теперь она называется Гренландией. Корабль бросил якорь, и моряки спустились на берег. И представляете их удивление, когда вскоре они увидели полуразрушенную церковь, потом остатки каменных хижин. В одной из хижин они нашли труп рыжеволосого мужчины в одежде, кое-как сшитой из тюленьих шкур, рядом сточенный, ржавый нож. А вокруг запустение, холод, снег…
– Не пугай, Боря, – прервала его мать. Пальцы ее нервно стучали по столу. – Псевдоисторические сказки…
– Погоди. Это не сказка. Это строго документировано. Тот человек был последним викингом. Ты помнишь, Олег, кто такие викинги?
– Вы рассказывали о викингах.
– Викинги бороздили моря, завоевывали целые страны, они заселили Исландию, высаживались в Америке, которую называли Винланд, даже основали свое царство на Сицилии. И у них была крупная колония в Гренландии. Там было несколько поселков, стояли каменные дома и церкви. Но вот корабли викингов перестали выходить в море. Колонии их перешли к другим народам или были заброшены. Прервалась связь с Гренландией. А тем временем климат там становился все более суровым, скот вымирал, и гренландские поселения приходили в упадок. В первую очередь потому, что потеряли связь с миром. Гренландцы, некогда смелые моряки, разучились строить морские корабли, их становилось все меньше. Известно, что в середине XV века в Гренландии была сыграна последняя свадьба. Потомки викингов дичали, их было слишком мало, чтобы противостоять стихии, добиться прогресса или хотя бы сохранить старое. Ты представляешь себе трагедию – последняя свадьба в целой стране? – Старый обращался к матери.
– Твои аналогии меня не убеждают. Много ли было викингов, мало ли– ничего бы их не спасло.
– А ведь альтернатива была. Приди тот немецкий корабль тридцатью годами раньше, и все сложилось бы иначе. Эти викинги могли бы уплыть на континент и вернуться в человеческую семью. Или иначе– наладилась бы связь с другими странами, появились бы торговцы, новые поселенцы, хотя бы новые орудия труда, знания… И все было бы иначе.
– К нам никто не приплывет.
– Наше спасение– не вживление в природу, – произнес старик уверенно. На этот раз он обернулся к Олегу. – Нам нужна помощь. Помощь остального человечества. И потому я настаиваю, чтобы твой сын шел за перевал. Мы еще помним. И наш долг – не обрывать нить.
– Пустой разговор, – устало сказала мать. – Водички согреть?
– Согрей, – ответил Старый. – Побалуемся кипятком. Нам грозит забывание. Уже сейчас носителей хотя бы крох человеческой мудрости, знаний становится все меньше. Одни гибнут, умирают, другие слишком поглощены борьбой за выживание… И вот появляется новое поколение. Вы с Марьяной еще переходный этап. Вы как бы звено, соединяющее нас с нашим будущим. Каким оно будет, ты представляешь себе?
– Мы не боимся леса. Мы знаем грибы и деревья, мы можем охотиться в степи…
– Я боюсь будущего, в котором господствует новый тип человека– Дик-охотник. Он для меня символ отступления, символ поражения человека в борьбе с природой.
– Ричард– хороший мальчик, – отозвалась мать из кухни. – Ему нелегко приходилось одному.
– Я не о характере, – сказал Старый. – Я о социальном явлении. Когда ты, Ирина, научишься абстрагироваться от мелочей?
– Буду я абстрагироваться или нет, но если бы той зимой Дик не убил медведя, мы бы все перемерли с голоду, – сказала мать.
– Дик уже ощущает себя аборигеном этих мест. Он бросил ходить ко мне пять лет назад. Я не уверен, помнит ли он азбуку.
– Зачем? – спросила мать. – Книг все равно нету. И письма писать некуда. И некому.
– Дик много песен знает, – вступил Олег. – И сам сочиняет. – Олегу стало немного стыдно, что ему приятно ощущать недоброжелательство старика к Дику, и потому он решил Дика защитить.
– Не в песнях дело. Песня– заря цивилизации. А для малышей Дик– кумир. Дик – охотник! А для вас, бабы, он пример. «Посмотри на Дика. Вот хороший мальчик!» А для девочек он рыцарь. Ты не обращала внимания, какими глазами на него глядит Марьяшка?
– Пускай глядит. Замуж выйдет. Для поселка хорошо.
– Мама! – не выдержал Олег.
– А что?
Мать, как всегда, ничего не замечала вокруг, жила в каком-то своем мире, пережевывала древности.
– И тебя радует мир Диков? – Старик был зол. Он даже грохнул кулаком по столу. – Мир благополучных быстроногих дикарей?
– А что ты предлагаешь взамен?
– Вот его. – Старик положил тяжелую ладонь на затылок Олегу. – Мир Олега– это мой мир, это твой мир, от которого ты пытаешься отмахнуться. Хотя тебе-то никакого другого не дано.
– Ты не прав, Боря. – Мать пошла на кухню, сняла с огня миску с кипятком и принесла в комнату. – Сахар кончился.
– У меня тоже, – ответил старик. – Сейчас корни худые, несладкие. Эгли говорит, что придется месяц потерпеть. Поедим с хлебом. Ты же интеллигентная женщина и должна понимать, что мы обречены на вырождение, если на смену нам придут дики-охотники.
– Не согласна я с тобой, Боря, – сказала мать. – Нам бы выжить. Я сейчас не о себе конкретно говорю, а о поселке. О детишках. Когда я гляжу на Дика или на Марьянку, у меня появляется надежда. Ты их называешь дикими, а я думаю, что они смогли приспособиться. И если они сейчас погибнут, мы все погибнем. Слишком велик риск.
– А я, значит, не приспособился? – спросил Олег.
– Ты меньше других приспособился.
– Ты просто боишься за меня, – ответил Олег. – И не хочешь, чтобы я шел в горы. А я из арбалета стреляю лучше Дика.
– Я боюсь за тебя, конечно, боюсь. Ты у меня один. Ты все, что у меня осталось. А ты с каждым днем все больше от меня отрываешься, уходишь куда-то, чужим становишься.
Старик мерно шагал по комнате, так бывало, когда он недоволен учениками, если они ленятся. Нагнулся, поднял с табуретки глобус. Он его сделал из гриба-гиганта, который вырос той зимой у сарая. Они тогда с Олегом вместе терли краски, цветную глину, которую Марьяна и Лиз отыскивали у ручья, ту самую, из которой теперь делают мыло. Ее высушили, получилось два цвета– белый и серый. А сам гриб был сиреневым. И Старый по памяти нарисовал все материки и океаны Земли. Глобус получился бледным, а за два года еще больше побледнел и стерся, стал как круглое яблоко.
Олег увидел на столе маленькое пятнышко розовой плесени. Это не желтая, это ядовитая плесень. Он осторожно стер пятнышко рукавом. Глупо, когда родная мать предпочитает тебе другого. В общем, это предательство. Самое настоящее предательство.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});