Я улеглась, но сонное настроение пропало, развеявшись от звонка соседки. Что без толку ворочаться и мять простынку, коли не спится?
Полежав, поглазела в потолок, потом включила свет и снова вернулась к билетам, решив уснуть другим способом, так как подсчет овечек показался непродуктивным.
Двадцать пятый доучился до конца, хотя всё смешалось в кучу. Опять ткнув наобум, я принялась за билет номер тринадцать. Вот ведь неудача (или наоборот, удача?): то ли мозг атрофировался, перегрузившись терминами элементарки, то ли попался символичный номер, но я застряла на первом же вопросе и не заметила, как начала клевать носом.
Снова зазвонил телефон. Замучили меня эти светские звонки, — выдернулась я из сонной неги, потянувшись.
На экране высветились цифры незнакомого номера.
— Алё?
В трубке стояла тишина, сопровождаемая пощелкиванием и потрескиванием, словно кто-то грыз невидимую линию.
— Вас не слышно, — разъяснила я позвонившему и отключилась.
Странно: то ли абонент ошибся, то ли соединение не прошло. Надо же, минули всего лишь сутки, как телефон попал ко мне, а уже названивают незнакомые товарищи. Может, это распространители из "магазина на диване" хотели впарить вис-улучшенные кофеварки для домохозяек или анкетчики рассчитывали провести бессмысленный опрос на тему: "С какой ноги предпочитаете вставать по утрам"?
Телефон снова зазвонил, и на экране загорелся вроде бы тот же номер.
— Алло, — сказала я вежливо, но мне ответила тишина. — А-лё! Вы ошиблись. Не туда попали. Проверьте правильность набора, — и снова отключилась.
Какой же пень ошибется, дважды попав не туда? Если только дважды наберет в определенном порядке нужные цифры.
Телефон зазвонил в третий раз. Светящиеся на экране цифры подтвердили, что меня решил допечь какой-то номер-аноним. Ну, сейчас так отвечу, что у любителя поразвлечься надолго пропадет охота испытывать терпение незнакомых людей!
— Алё! Добрый вечер, вернее, ночь! Не спится? Охота почесать язык? — выдала я для затравки и замолчала.
Молчали и на другом конце соединения.
В динамике что-то вжикнуло — повернулся тумблер. Негромко дунуло — кто-то кратко выдохнул. Тихо загудело — завелся двигатель. Меня даже качнуло, хотя я сидела на кровати — это тронулась машина. И мимо проносились более быстрые, истошно сигналящие.
И это ехал Мэл, возвращаясь откуда-то. Крутил руль и держал трубку у уха, слушая мои гневные вопли.
Вот так просто в голове всплыла мысль, что звонок — от Мэла, и я поверила, не задумываясь.
Откуда он ехал?
Не отрываясь от телефона, бросилась к окну. Может, Мэл проезжает мимо общежития?
В динамике периодически раздавались звуки — скрип сиденья, щелканье коробки передач, случайно включилась бравурная песенка в автомагнитоле и тут же стихла.
Мэл ехал. Куда? Ко мне?
Боже мой!
Что сказать ему? "Не смей"?
Язык прилип к небу, сердце долбило по ребрам.
Я слушала Мэла, он слушал меня. Мы вслушивались в дыхание друг друга и в мазки звуков, выдаваемых динамиками.
Если приедешь, настучу тебе по голове телефоном! — выкрикнула в темноту за окном. Я ведь неодетая, непричесанная…
Какого фига? Могу хоть кикиморой ходить — дело мое.
Прилегла на кровать, и пружины прогнулись под весом тела. В трубке коротко хмыкнуло.
Мэл поворачивал руль, а я лежала, с жадностью вслушиваясь в каждый звук. Обо всём позабыла: об обидных словах в столовой, о его Эльзушке, об оскорблениях, выплеснувшихся около мужских раздевалок.
Мэл ехал по столице и сидел в салоне один. Один!
Наступило секундное затишье, и гулко хлопнула дверца машины. Что-то зашумело. Или сумасшедше пульсировала кровь в моих висках?
Забренчало, негромкий хлопок.
Мэл вернулся домой. Один. Какое облегчение!
Слух обострился до предела возможностей. Я услышала бы сейчас, как Капа в соседней комнате перелистывает страницы с конспектами и зевает.
Звуки в телефоне: шорохи, стуки, позвякивания, треск, громыхание, — словно наяву я представила, как Мэл бросил связку ключей на столик, прошел к холодильнику и достал бутылку молока, как направился к кушетке и подвинул к панорамному окну, чтобы смотреть на ночной город — сверху вниз. И снова у него молочные усы, как в прошлый раз, и каждый глоток, усиливаясь втройне, отдается эхом в моих ушах.
И я поняла, что хочу быть там, рядом с Мэлом, на кушетке. Хочу любоваться горящим ожерельем улиц, отпивая холодное молоко из одной бутылки. Хочу снова напугаться высокими потолками, чтобы Мэл успокоил меня и утешил. И обнял.
Хочу к нему, до боли, до крика, готового сорваться с губ.
Сама не заметила, как всхлипнула, и в трубке стихли звуки. А я снова швыркнула и, испугавшись, зажала нос и рот ладонью.
Тишина на том конце стала звенящей. Я почувствовала — еще миг, и он скажет. Скажет что-то, что разрушит незримую нить, протянувшуюся из одного конца столицы в другой. Зачем портить очарование момента?
Не удержав очередной швырк, суматошно разъединилась и отключила телефон. Совсем. Наглухо. Придется просыпаться утром по своим внутренним часам. Все равно не просплю. Мне завтра спешить некуда, так что есть минутка, чтобы пустить слезу, уткнувшись в подушку.
Под утро снова приснился древний лес — символ перемен: деревья, погруженные в вечный сумрак из-за плотной листвы, не пропускающей солнца.
Хозяин леса дожидался меня. Я сразу почувствовала, что он стремительно приближается, и, боясь встречи, побежала, как мне казалось, прочь от преследователя, ломая ветки, пролезая под корягами, приминая мох, собирая по пути растянутые паутины.
Считанные мгновения — и хозяин появился в том месте, где незваный гость провел немало времени, оставив после себя следы пребывания.
Хозяин втянул носом воздух, отсеивая от прелой хвои тонкий запах чужого присутствия. Подойдя к стволу дерева, провел по шершавой коре и замер. Ноздри затрепетали от гнева. Почему лес промолчал? Почему не предупредил, не известил о гостье?
Пришлая. Лакомый сладкий кусочек, забредший по незнанию в его владения. Юная, совсем еще неопытная самочка, едва вступившая в пору созревания и источающая умопомрачительный аромат, затмевающий рассудок.
Хозяин леса поднял голову к небу и завыл, предупреждая о своем праве возможных соперников и наивную чужачку, пытающуюся убежать вглубь чащи перепуганной ланью.
Разнесшийся по лесу вой заставил вздрогнуть и насторожить слух. Во властных нотах смешались угроза, предостережение, требование вернуться и признать своего повелителя. И обещание — найти.
По телу прошла горячая волна, призывая откликнуться на зов, прекратить бесполезный бег и повернуть смиренно назад.
Оглянувшись на ходу, я с налету запнулась о торчащий корень и расстелилась на земле. Проснулась в поту, задыхаясь, словно от долгой пробежки, и с непонятным томлением в теле.
Оказывается, во сне в лесу небезопасно. Там водятся хищники, поджидающие глупеньких красных шапочек.
17.1
Конечно же, я проспала. То есть по моим меркам встала вовремя, хотя экзамены уже начались. Выползла сонной мухой на утренние умывания, и меня едва не сшибла Аффа.
— Продрала глаза? — спросила она, забежав в приоткрытую дверь соседок, и метнулась с полотенцем в душ, обогнав меня. — Я тоже поздно проснулась. Кошмар! Вчера долго вертелась в постели, и вот тебе на!
Дверь перед моим носом закрылась на защелку, и я, пожав плечами, направилась к раковине. Зевала так, что чуть рот не порвала, и разглядывала себя в зеркало.
Блещу ли я красотой?
Повернула голову влево, вправо. Пожалуй, профиль — ничего, а если смотреть в анфас, то слегка наклонять голову для придания взгляду загадочности. Правда, лицо помятое после сна, но вполне симпатичное. Обычная студентка третьего курса без изысков во внешности.
Соседка промчалась мимо как ветер, забыв выключить свет в душе.