Причину же всей этой суматохи, само загадочное письмо прочитали вслух только в самом начале обсуждения, ни словом не упомянув при этом ни о том, кто его послал, ни о том, откуда оно пришло, а также не выразив ни малейших сомнений в необходимости как можно быстрее выполнить все содержащиеся в нем приказы.
Единственным, что отметила для себя Рил, было то, что в письме ее именовали «нашей бывшей ученицей». Но что-то подобное она и так предполагала, так что новостью это не стало.
Круг вокруг нее сужался. Слишком много людей могло пострадать из-за нее, и Рил, оставив мысли о противостоянии, сама заговорила с Ташем об отъезде. Тот, понятное дело, не стал возражать, осталось только решить, куда. Рил заикнулась было об Островах, но любимый в тот же день выяснил, что добраться туда практически невозможно. Мало того, что они окружены рифами и мелями, проходы через которые знают только местные капитаны, так там еще и бушуют ненормальные шторма, о которых ходят жуткие слухи. Кроме островитян в их порты никто не заходит, а они сами на материке появляются очень редко. И вопрос, куда делать ноги, так и остался пока открытым.
Чтобы продержаться до праздников без потерь, они с Ташем перешли на осадное положение. Рил почти никуда не выходила из дома, потому что Венка Таш припахал к работе в качестве «прикрытия», которое теперь лишним не бывало, а выходить с Саорой она не хотела. За подругу Рил боялась больше, чем за всех остальных, вместе взятых. Защита на ней стояла не хуже, чем на Таше, но после знакомства с зачарованным оружием из хранилища номер девять, Рил уже ни в чем не была уверена.
За Саорой постоянно присматривали Франины мальчишки, к которым храм пока не проявлял никакого интереса, но все понимали, что этого мало. Если Лирговы выкормыши решат за нее взяться, от бывшей графской дочери мокрого места не останется к тому времени, когда подоспеет помощь. Поэтому Рил оказалась между двух огней, изо всех сил стараясь ограничить встречи с подругой, и одновременно пытаясь не обидеть ее этим.
Да, если честно, у Рил особенно и не было времени ни для встреч, ни для прогулок.
Таш решил не отказываться совсем от заказов, дабы не дать понять храму, что они что-то знают, но на дело ходили только те, что постарше и поопытнее. Каждый заказ он теперь прорабатывал лично, с магической поддержкой Рил, а прикрывающих посылал столько, что два раза им удавалось положить всю засаду целиком, не считая, разумеется, клиента. В остальных случаях с боем удавалось уйти, и только один раз не получилось выполнить заказ с первого захода.
Таша такая напряженная жизнь ни капли не смущала, он оставался таким же спокойным, как всегда, а мучимой чувством вины подруге, как дважды два доказывал, что так даже лучше. Где еще его пацаны могли получить такую практику? Рил кивала, соглашаясь, но, как только он уходил, запиралась в полупустой нежилой комнате, где посередине было горкой свалено трофейное оружие, и принималась с помощью Шуршевеля разбираться в наложенных на него заклинаниях.
А обстановка в Вангене потихоньку накалялась. Таш, оберегая нервы любимой, не рассказывал Рил и сотой части того, что творилось в городе, но этого и не требовалось. Она и сама слишком хорошо все видела и понимала, из-за кого весь этот бардак.
– Ванген сошел с ума! – Возмущенно сообщила пришедшая в гости Саора, снимая перед зеркалом соломенную шляпу. – У меня на глазах сегодня на площади избили женщину. Она убегала вся в слезах, и лицо у нее было в крови. А они бежали следом, кричали и улюлюкали. Называли ее поганой тварью… – Она села на диван рядом с подругой, примостившейся в уголке, с книгой в руках. Пушок из своего кресла проследил за ее движениями щелками изумрудных глаз. Не дождавшись реакции подруги на свой рассказ, Саора продолжила: – Сегодня утром один из моих соседей, мигирцев, ты их видела, они снимают там дома, подошел и предложил продать особняк. Я сказала, что не планирую уезжать, а он начал намекать на то, что я изгойка, а таким в Вангене скоро придется туго. Рил, я не понимаю, что происходит… Сколько себя помню, никогда такого не было.
Рил отвернулась к окну.
– Не волнуйся, это только до праздников.
Саора улыбнулась.
– Твои бы слова, да богине в уши! – Рил выглядела расстроенной, и, приписав ее дурное настроение страху, Саора решила ее утешить. – Ну-ну, Рил, я уверена, что уж тебе-то здесь ничего не грозит. Со дня твоего приезда весь Ванген только и делает, что играет в игру «Подражай Рил»! – Она сказала это со смехом, но, по мнению бывшей графской дочери, такое подобострастное отношению вангенцев к кому бы то ни было, сильно выходило за рамки обычного.
Она никак не могла объяснить себе тот феномен, что ее подруга покорила строптивый и злой на язык Ванген, (что, надо сказать, до нее еще никому не удавалось), не приложив к этому ни малейших усилий. Более того, Саора была уверена, что та ничего и не заметила до тех пор, пока сама Саора не поставила ее об этом в известность. Если бы вангенцы узнали о таком отношении к себе со стороны своей любимицы, они бы, наверное, очень обиделись. А возможно, сочли бы это еще одним примером для подражания. Так же, как светлые платья и открытые босоножки Рил, ее соломенные шляпы, купания в реке, водопровод и эйге. Любимые светловолосой изгойкой драгоценности с Островов стали пользоваться таким спросом, что цены на них, и так немаленькие, и вовсе взлетели до небес. Ее мебельщик озолотился, продавая всем желающим мебель «как у Риолы», у Каворга не было отбоя от клиентов, и даже зеленщик, у которого она иногда покупала зелень, потому что он напоминал ей отца какой-то олгенской подруги, недавно нанял двух помощников, потому зелень у него с прилавка сметалась со скоростью урагана.
Самой же Рил не было до этого никакого дела.
– Издеваешься? – Мрачно поинтересовалась она.
– Почему издеваюсь? Впрочем, я и рада была бы, но это чистая правда. Позавчера я встретила свою бывшую мать, одетую в платье веселенького нежно-голубого цвета. И это графиня! Куда катится мир?
– Так жарко же! В вангенцах просто победил здравый смысл!
Саора покачала головой.
– Рил, жара спала две недели назад.
– И все равно это не я! Вернее, не я одна. Это сделали мы с тобой! Местные начали переодеваться уже после того, как ты начала носить мои платья!
Такое непосредственное желание переложить всю ответственность на ее плечи заставило Саору улыбнуться.
– Ты сильно преувеличиваешь мои заслуги в этой истории, Рил! Знаешь, на днях я видела одну знакомую барышню,… вернее, раньше знакомую… среднюю дочь барона… ну, это неважно! Так вот, на руках у нее были эйге. Не настоящие, стилизованные под настоящие, – слишком узкие браслеты, и, наверняка, без когтей, – но ведь эйге!! Ты хоть раз видела, чтобы я носила эйге?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});