Читать интересную книгу Отряд - Андрей Посняков

- Вы - люди Андрея Петровича?! - положив на лавку пищаль, изумился старик. - И - по важному делу?

- По важнейшему!

- Телеша! Эй, Телеша! - обернувшись к двери, громко закричал сторож.

- Чего, дядюшка Джон? - Выскочивший на зов парнишка на вид лет четырнадцати - светленький, темноглазый, шустрый - с любопытством уставился на гостей.

- Лети наверх, доложи господину - пришли с Земского двора, двое, покойного Андрея Петровича сослуживцы…

- Не надо никуда бежать. - На опоясывавшую светлицу галерею вышел осанистый седобородый старик в теплом бархатном кафтане, накинутом поверх потертого камзола, вполне европейского по покрою, и сурово посмотрел вниз. - Андрея, говорите, люди? Пошто пожаловали? Что, Овдеев ваш послал?

- Нет, у нас дело личное.

- Личное? - Старик махнул рукой и закашлялся. - Ну, дьявол вас раздери, поднимайтесь!

Парни вошли и тут же застыли, удивленно выкатив очи, - все стены просторной светлицы были увешаны парсунами… впрочем, какими там парсунами? Парсун - сиречь портретов - как раз было немного… Картины! Самые настоящие картины в резных рамках! Пейзажи, несколько напоминающие нормандские, море, целые морские сражения. Вон какой-то огромный корабль - галион - с испанским красно-желтым «крепостным» флагом повернулся высокой кормой к целой своре юрких суденышек, на мачтах которых трепетали леопарды, золотые королевские лилии и красный крест Святого Георгия на белых, рвущихся ветром полотнищах. И - здесь же, в углу - замок-гора, французское рукотворное чудо!

- Красиво как! - восхищенно прошептал Митрий. - Господи, это ж Мон-Сен-Мишель!

- Бывали в иных странах? - Хозяин хором окинул гостей пристальным взглядом.

- Бывали, - кивнул Иван. - Ну, брате ваш, Андрей Петрович, верно, про нас рассказывал…

- Андрей про свою службу никогда не рассказывал. - Старик нахохлился, сразу сделавшись похожим на какую-то хищную птицу. - Да и не должен был, все ж не его - государевы тайны. Впрочем, про вас я, кажется, слышал… Ну-ко, назовитеся!

Парни торопливо представились.

- Так-так, - покряхтел хозяин. - Значит, ты - Иван, а ты - Митрий… Постойте-ка, кажется, у вас еще третий должен быть?

Митька тряхнул головой:

- Ну да - Прохор. Только он сейчас не пошел - дела.

- Ну, присаживайтесь, коли так, - милостиво кивнув, старик покричал: - Телешка! Телеша!

Чуть скрипнув дверью, возник шустроглазый отрок:

- Звал, господине?

- Звал, звал… Вина гостям принеси… Впрочем, нет - рому!

Усадив гостей на широкую лавку, старик отодвинул от стены резной столик и с видимым облегчением уселся в широкое кресло:

- Сейчас выпьем… Расскажете, зачем пришли. Что-то не верю я, что просто навестить старика да о брате убиенном вспомнить.

- Убиенном?! - едва не опрокинув столик, разом вскочили оба. - Так Андрей Петрович, что…

- Вот именно, - грустно оборвал их старик. - Кашлял он, правда, сильно, что верно, то верно, но умер быстро, можно сказать, в един миг. Едва проснулся - и сразу умер. Думаю - яд.

Ребята переглянулись:

- А он что-нибудь ел с утра или пил?

- Ну, пил, конечно. И квас всегда на ночь брал, малиновый, из сушеных ягод.

- В доме были чужие?

- А-а-а, - отмахнулся Гермоген. - Вот и мы с Джоном на слуг подумали. Не сразу, конечно, уже потом, когда разбираться стали. Я уж говорил Овдееву - дескать, странно брат умер, а он лишь усмехался да отмахивался - хоромы, говорит, на пустом-то месте не стройте. Какие, мол, доказательства? А какие у нас доказательства? Так, одни домыслы. Ну, вот чувствую я - не сам по себе умер брат, царствие ему небесное!

Хозяин, а следом за ним и гости перекрестились.

- На Троицу заезжали на погост… помянули, - тихо произнес Иван. - Хороший человек был Андрей Петрович, земля ему пухом.

- Так вы что-то говорили о доказательствах? - встрял Митька.

- Скорее - об их отсутствии, - грустно засмеялся старик.

А Митрий не отставал:

- И все же? Ведь что-то ваше подозрение вызвало? Окромя внезапности смерти.

- Да вызвало… - Хозяин задумался, поглаживая бороду. Бесшумно вошел Телеша, слуга, расставил чарки и нехитрую снедь. Выпили. Ром оказался крепок, Иван с Митрием схватились за горло.

- И где только вы такое питье достаете, Гермоген Петрович? - отдышавшись, поинтересовался Митька. - Чай, иноземные корабли в Москву не ходят.

- Корабли-то не ходят, - посмеялся Гермоген. - Да англичан - аглицких немцев - хоть пруд пруди. Вот приносят по старой памяти. Я ведь у них, при Елизавете еще, много служил…

- Ага, - задумчиво протянул Иван. - Так это, значит, вас царь Иоанн в Англию направил?!

- А ты откель знаешь про царя-то?

- Да слышал. И про посольство ваше - тоже.

- Гляди-ко! - Старик покачал головой. - А я-то думал - все в тайне глубокой было. Ох-хо-хо… Сказать по правде - теперь уж можно - государь Иоанн Васильевич убежище себе присматривал в Англии… все бояр своих же пасся! Что смотрите? Я уж теперь что хочу, то и говорю - возраст позволяет. И так уже зажился на этом свете… хотя вполне мог бы висеть на какой-нибудь испанской рее!

- Вы про доказательства обещали сказать, - поспешно отставив чарку, напомнил Митрий.

- Да не про доказательства, - Гермоген с досадою тряхнул бородой. - Про сомнения - лучше так сказать.

- Сомнения, - еле слышно повторил Иван. - Потому-то Овдеев вам не поверил. Все время твердит - не верьте чувствам, ищите прямые доказательства.

- Ну, так что за сомнения? - нетерпеливо дернулся Митька. - Расскажите, Гермоген Петрович, чего уж… Раз уж начали…

- Да, - поддержал дружка Иван. - И в самом деле, расскажите! Может, и мы засомневаемся…

Неожиданно поднявшись, Гермоген прошелся по светлице, и показалось, что в выцветших глазах старика на миг мелькнула слеза. Впрочем, повернувшись к друзьям, он заговорил уже совершенно спокойно и строго.

- Брат вернулся в тот день поздно, после вечерни, - усевшись обратно в кресло, Гермоген пригладил бороду. - На дворе уже было темно, мела метель, и в горницах стоял холод: ветер быстро выдувал тепло. Брат быстро прошел в свои хоромы - в левую часть дома, даже не спустился трапезничать, хотя любил посидеть на ночь со мной и моим старым слугой Джоном. Джон, кстати, варит отличный глинтвейн - сим глинтвейном Андрей лечился от кашля, причем довольно успешно. Обычно мы так и сидели - пили, разговаривали, грелись у печки… А в тот вечер было не так, совсем не так - слишком уж быстро брат поднялся к себе… Потом прислал служку, Телешу, попросил свинцовый карандаш и лист бумаги… знал, конечно, что я рисую, да и сам, бывало, делал наброски, весьма даже недурственные… Ночью я выходил во двор, видел - в горнице брата до утра горела свеча. А утром он внезапно умер! О мой бедный брат…

Горестно вздохнув, старик перекрестился.

- Посмотрите, - встав, он подозвал ребят к увешанной картинами стене, - вот это я потом нашел среди других рисунков. Портрет - парсуна, - только не поймешь: человек или зверь?

Парни подошли ближе и вздрогнули: на небольшом - в четверть листа - карандашном рисунке был изображен сидевший за столом человек, судя по одежке и перстням на пальцах - боярин или богатый купец, в домашнем зипуне с узорчатым шнуром-канителью и накинутом поверх кафтане. Коренастый, сильный, мускулистый - так можно было охарактеризовать весь, так сказать, экстерьер, но вот старый был человек или молодой, угадать было невозможно - вместо лица, распахнув пасть, скалилась жуткая медвежья морда!

- Ошкуй! - переглянулись ребята. - Ошкуй.

- Что? - старик обернулся. - Узнали, что ли?

- Да нет, - почесав голову, усмехнулся Иван. - Разве ж тут узнаешь? А поближе посмотреть можно?

- Да смотрите. - Гермоген пожал плечами и, подойдя, распахнул дверь. - Жалко, что ли. Только вот, извиняйте, с собой не дам - последняя о брате память. - Выглянув в сени, он тут же прокричал: - Телеша! Телешка! Давай, неси квасу.

И квас был тут же доставлен. В сей же миг.

А парни, не торопясь, рассматривали парсуну, стараясь не упустить малейшие подробности. Точно так же, как когда-то Ртищев учил проводить обыск - слева направо, от краев к середине. Скупыми мазками был изображен интерьер - угол изразцовой печи, небольшой иконостас с лампадой, оконце. А на стене, наполовину закрытая головой сидевшего за столом ошкуя, картина… пейзаж с ветряными мельницами. Вообще, подобное в русских домах пока было редкостью… исключая, конечно, Тихвин, Новгород и прочие приграничные городки.

- Картинку запомнил? - шепотом осведомился Иван.

Митька кивнул:

- Угу. И изразцы смотри какие - с фиалками.

- Это тюльпаны, Митя.

- Ну, значит, с тюльпанами.

Гермоген Ртищев приглашающе махнул рукой:

- Ну что, насмотрелись?

Они еще попили квасу и, выспросив у хозяина сведения обо всех, ближайших его покойному брату, слугах, откланялись, обещав вскоре зайти.