Время действия: шестнадцатое ноября
Место действия: дом мамы ЮнМи
С Мульчой на пузе лежу, телик смотрю. Почти как в старые добрые времена. «Почти» - потому, что в воздухе чувствуется напряжённость, идущая от мамы и онни. СунОк порывалась начать «длинный разговор», но я сказал «стоп!». После долгого отсутствия я, наконец, дома и поэтому собираюсь прожить этот вечер так, как показывают в телевизоре: сытно, тихо и в компании с не взбешёнными родственниками. А если мы сейчас начнём выяснять, что и почему, - «бешенство» неизбежно. Давайте поговорим завтра. Ничего ужасного не происходит, никто от болезни и голода не умирает, поэтому можно сегодня вести себя так, словно ничего не случилось».
СунОк, конечно, начала фыркать, но мама взяла мою сторону. Поэтому, - рассказал лишь, по какой причине, - я дома и буду появляться в нём ещё три месяца. В полученных документах написано: «нахождение в воинской части во время действия командировочного удостоверения осуществляется по усмотрению командированного». Ну нет у меня сегодня такого «усмотрения» и вряд ли оно будет в следующие месяцы. Хоть какая-то компенсация. Может, ЧхеМу услышал шёпот своей совести, поэтому так и написал? Возможно. Но подставу он мне устроил мощную. Даже не знаю, чем закончится завтрашняя встреча с ЫнДжу. Сегодня меня, вместе с сопровождающим, после завершения официальной части беседы буквально выперли из агентства. Едва только подлинность переданных документов оказалась подтверждена, нам сказали – «ЫнДжу сегодня нет, завтра приходите»! Ладно, придём. Куда деваться? Как раз о роялти и поговорим. Прям чувствую, - в желудке кислота начинает выделяться, при попытке представить этот разговор. Поэтому пусть сегодня будет тихо и спокойно…
« …хочу спросить, - чем занято наше министерство культуры в то время, когда музыкальные агентства «выращивают» подобных мемберов, которые не имеют даже элементарных понятий о любви к родине! Это вообще – немыслимо! И ещё им позволяется представлять страну перед другими державами! Я думаю, что всё это, - последствия отсутствия контроля за деятельностью агентств…»
- Опять про тебя говорят. – злорадно произносит СунОк, взявшаяся «щёлкать» пультом по каналам. - С мамой только тебя и смотрим!
- Переключии-и… - тяну с пола я в ответ. – Дай умереть спокойноо-о…
Время действия: семнадцатое ноября, утро
Место действия: агентство « FAN Entertainment »
- Директор ЮСон получил от представителей контрразведки мой телефон. Прошу вернуть мою собственность.
- Откуда мне знать, где твой телефон? – презрительно отвечает мне ЫнДжу.
У нас с ней сейчас разговор тет-а-тет, который я решил начать с разминки – выяснения судьбы пропавшего смартфона.
- Его взял директор ЮСон.
- Я что, по-твоему, - директор ЮСон? – спрашивает ЫнДжу и начинает глумливо хихикать. – Или твой айкью не позволяет это понять?
- Контрразведка переписала содержимое телефона. – не обращая внимание на кривляние, сообщаю я факт, который на самом деле мне точно не известен, но вероятен. – У неё есть копии всех файлов с датами их создания. По запросу суда контрразведчики их предоставят.
Весёлость на лице моей собеседницы быстро увядает.
- К чему ты мне об этом говоришь?
- К тому, что если вы попытаетесь присвоить себе мои песни, госпожа ЫнДжу, то я подам в суд и докажу на них своё авторство. Доказательства хранятся в контрразведке.
ЫнДжу смотрит на меня и молчит. Похоже, упоминание армейской службы вызывает в её организме отрицательные вибрации. Хочется, чтобы это было так на самом деле.
- Кроме этого, я была вчера в полиции и написала заявление о пропаже телефона. В ближайшее время мне будет предоставлен трек отслеживания его перемещений между базовыми станциями. И если он будет перемещаться в одно время и по одному пути с телефоном господина ЮСона, то это будет доказательством кражи…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Откуда у тебя взялся трек ЮСона? Как ты могла его получить? Это незаконно.
- Адвокат мой получит. – отвечаю я. – Когда я подам в суд, а тот обяжет полицию предоставить данные. А подам я в суд сразу же, едва услышав, как кто-то исполняет песни, которые были у меня в смартфоне. Это достаточно понятно?
- ЮСон - больной человек. – отвечает ЫнДжу. – Он собирался передать тебе телефон, но потерял его в момент твоего нападения…
Аджума делает паузу, в ходе которой мы смотрим в глаза друг другу.
- Я навестила своего несчастного брата в тюрьме, едва здоровье позволило принимать посетителей. Он рассказал, что ты пыталась его убить. Я проверила его слова и нашла подтверждающую видеозапись в агентстве…
Угу. Значит, ЮСон решил не молчать…
- Мои обвинения более серьёзные, чем твоя жалкая попытка придумать историю о воровстве. – говорит ЫнДжу, расширяя глаза. – Поэтому ты будешь делать то, что я скажу, если не хочешь оказаться в тюрьме… Понятно?!
- И что же я должна буду делать? – холодно интересуюсь я, никак не отреагировав на внезапный вопль.
- Нет никаких «твоих» песен. Все песни принадлежат агентству. Это тебе ясно?
- Допустим. – киваю я и с сарказмом спрашиваю. – Ещё что?
- Никаких - «допустим». Сегодня же сядешь и напишешь согласие на передачу всех прав на написанные произведения.
- А взамен?
- Взамен я не подам на тебя в суд за нападение на моего брата.
- У меня нет к вам никакого доверия. – отвечаю я. – Где гарантия того, что, получив желаемое, вы не захотите большего? Сколько вы будете шантажировать меня этой историей? Один бог знает.
- Поэтому я выбираю ужасный конец, чем ужас без конца. – говорю я смотрящей на меня собеседнице. – Ваш брат извращенец и наркоман. Он приставал к участницам «Короны», склоняя их к занятию проституций. Даже если они этого не подтвердят, я – несовершеннолетняя, заявлю, что посягнул на меня, а я защищалась. Неизвестно ещё, чем закончится расследование, которым вы мне тут угрожаете. Вполне возможно, что по его окончанию, к сроку вашего братца накинут ещё пару-тройку лет. Но даже если этого не случится, то я вам клятвенно обещаю, что двери дерьмохранилища будут мной распахнуты полностью. Все узнают, что ЮСон вытворял в агентстве. Вплоть до имён тех деятелей, под которых он пытался подкладывать «Корону». После этого будете таскать говно вёдрами и есть его ложками. А все станут радостно гадать, - как быстро флопнется ваше цирковое шапито!
![]()
- Только не нужно меня пугать рассказами про то, что моя карьера айдола в этой стране закончится. – предупреждаю я, видя, что ЫнДжу продолжает молчать. – Думаю, не ошибусь, если скажу, что вашими стараниями на ней поставлен крест. Имею в виду заявление господина Чо СуМана на шоу. Без вашего участия там не обошлось? Ведь так?
ЫнДжу хранит безмолвие, изучая взглядом моё лицо.
- Раз вам нечего сказать по этому вопросу, тогда перейдём к другой теме. – предлагаю я. – Меня интересует дата выплаты моих роялти.
- Каких ещё - «роялти»? – разом оживает собеседница.
- Которые мне платил ваш муж, президент СанХён.
- Нет никаких твоих «роялти»!
- Возможно, именно сейчас, - их нет. Но есть контракт, в котором зафиксировано, что они должны быть. И существует бухгалтерская отчётность агентства, как доказательство, что мне их платили. Это на тот случай, если вам захочется заявить, будто ничего такого не было.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Все права на песни принадлежат агентству. – твёрдо произносит ЫнДжу.
- Я поняла. – отвечаю я. – Значит, - идём в суд. Так?
- Тебе не выиграть. – зло оскаливаясь, заявляют мне.
- Собираюсь проверить ваше утверждение на практике. – улыбаюсь в ответ и сообщаю. – Вопросов больше не имею. Теперь, - ваша очередь говорить. Слушаю, что вы хотите мне сказать.
