с непотушенной сигаретой в руке, и она уже догорела до самого фильтра и нестерпимо жгла мне пальцы. А рядом стоял Джой и громко тявкал. Видно, он вовремя зашел в дом через открытую по случаю теплой погоды дверь и тем самым спас меня, предотвратив пожар, который мог начаться через мгновение. Обожженным оказался лишь указательный палец и, чертыхаясь, побежал на кухню, чтоб присыпать его содой по совету знающих людей.
Выполнив эту нехитрую операцию, выглянул в окно, уж больно навязчивым оказался сон и медвежьи морды никак не уходили из моей головы. Но ни в садике, ни на улице никого не оказалось. Даже сороки от полуденной жары спрятались в свои затаенные места, впрочем, успев опустошить собачью миску. Но со стороны леса в открытое окно до меня донесся, то ли вой, то ли глухой стон, объяснение которому дать никак не мог. Может, просто послышалось…
Хотел уже отойти от окна, но звук повторился. И тут меня озарило: так может реветь только медведь, рык которого неоднократно слышал в разных киновестернах, где отважные путешественники встречаются лицом к лицу с лесным хозяином и вступают с ним в непримиримую схватку Но одно дело слышать это в кино или по телевизору и совсем иное наяву. Меня словно мороз пробрал по коже, аж головой встряхнул, чтоб отогнать наваждение. Видно, не зря снились мне медвежьи морды, такой рык и спутать ни с чем другим невозможно.
«Значит, не зря беспокоился Вакула, медведь точно попал в один из его капканов и сейчас извещает о том всю округу», — подумал со вздохом. И тот час незримая сила и первобытный охотничий инстинкт пробудились внутри меня, и справиться с непреодолимым желанием, хотя бы глянуть на того медведя, было никак невозможно.
Вышел на веранду, где слышимость была гораздо лучше, но ничего… ничего. Или медведь затих, или задувший легкий ветерок уносил звуки в сторону. В любом случае нужно было на что-то решиться. И не столько охотничий азарт подхлестывал меня к действию, сколько здравый смысл, что на пойманного медведя может наскочить кто-то из случайных грибников или ягодников. Они в это время года так и шастают через нашу деревню в сторону леса, словно в свои родовые владения, чем вызывали неизменные нарекания у местных жителей, злобно посматривающих вслед новоявленному любителю даров природы. Не скрою, когда потом натыкаешься в некогда девственном перелеске на груды пустых бутылок и пластиковых пакетов, а то и на обугленные стволы молоденьких березок, почему-то добрые чувства во мне в адрес тех пришельцев, увы, не пробуждались. Но и запретить их пакостные вылазки было не в моих силах. И хотя нарушение правил человеческого общения с беззащитной природой налицо, но никакие зеленые патрули не могли помочь урезонить цивилизованных варваров. Вся надежда на исконных лесных хозяев, тех самых медведей, у которых свои правила общения с незваными гостями, но и их с помощью таких, как Вакула, добытчиков с каждым годом становилось все меньше.
«Так неужели и ты сам от него ничем не отличаешься? — мелькнуло в голове. — Собрался укокошить бедного Потапыча, вместо того, чтоб сообщить о нем тем же охотоведам…» Или выбросить на сайт защитников животных призыв: «Спасите косолапого, попавшего в капкан!»
Но как поступят охотоведы, мне было примерно известно. Усыплять его, а потом освобождать из капкана мишку они вряд ли станут. Это только по телевизору показывают, как лечат раненого амурского тигра или тащат обратно в воду выбросившегося на берег дельфина. Даже, если и удастся медведя усыпить, освободить из капкана, а потом отпустить на волю, он наверняка затаит на людей злобу и вскоре явится в нашу или соседнюю деревню поквитаться за покалеченную лапу. Да и капканы, что на них ставят, наносят им такие увечья, что никакой ветеринар не в силах помочь.
Мне несколько раз доводилось видеть медвежьи капканы… Страшная машина, ничуть не хуже пехотной мины, к нему и подходить-то страшно: острые зубья с двух сторон с грозным стуком защелкивались, стоило прикоснуться палкой к его настороженной чашечке. Ручку от лопаты у меня на глазах их челюсти перекусили, словно полую тростинку. Так что вряд ли какому охотоведу придет мысль об освобождении бедного мишки. Пристрелят, и все дела… А сейчас, по всему выходило, добивать плененного мишку придется мне и никому другому.
Абзац четвертый
Смирившись с этой мыслью, достал свою двустволку и придирчиво оглядел ее. Раньше она меня не подводила. Если заряд что надо, то не припомню, чтоб хоть раз были осечки. Бабахало исправно, главное, не промахнись. Приготовил и свой охотничий нож и топор на всякий случай. Пошел глянуть уазик. Вот этот мог подвести в самый неподходящий момент. Плохой из меня механик, не следил за машиной, едет и ладно. А коль какая поломка, звал кого-то из знакомых, самому себе не особо доверяя. Старенький уже, пора ему на отдых, но выручал не раз по осеннему бездорожью. Да и в лес по разным надобностям на нем в самый раз заявиться. На то он и вездеход! Ни одна легковушка с ним даже близко в сравнение не идет.
Попробовал завести его. Мотор несколько раз чихнул, и никакого результата. Принес инструменты и начал выкручивать свечи, чаще всего становившееся причиной всех бед. Так и оказалось, обгорели после последней моей поездки, то ли масло плохое залил, то ли бензин не того разлива. Пока чистил их, проверял бензонасос, аккумулятор и другие чаще всего дающие сбой агрегаты, не заметил, как начало темнеть. С облегчением вздохнул, что мой рейс в сторону стреноженного медведя откладывается.
«Может, какой другой охотник на него наткнется, — подумал с надеждой. — А может, сам освободится? Всякое за ночь случиться может…» Тем более рева со стороны леса больше не слышал. Может, и вообще он мне почудился. Но твердо решил, завтра доеду до места, что указал Вакула. И если никого там нет, то возьму с собой палку подлиннее и захлопну смертоносные орудия человеческой жестокости. Мне в эти игры играть совсем не хотелось…
Вымотавшись за день, спал крепко, и никакие кровопролитные сны меня не посещали, чему был безмерно рад. Но проснулся все одно, как в воду опущенный. Ехать в лес страшно не хотелось… Уж очень непредсказуема встреча с хозяином леса, о котором мне приходилось слышать столько баек, что не знаешь, где правда, а где непомерные фантазии самих рассказчиков. Недаром медведь герой чуть ли не половины русских сказок. И даже политики не брезгуют украшать им свои плакаты. Медведь — это звучит