Читать интересную книгу Белый Тигр - Аравинд Адига

 Автомобиль тронулся с места.

Мангуст поднял взгляд от газеты:

— Не делай этого, Ашок.

Все-таки он был хозяином старой закалки, Мукеш-сэр. Сразу видел, что не так.

— Ты прав, — согласился мистер Ашок. — Как-то не по себе.

Он остановил машину, перебрался на свое законное место — наши тела опять мимолетно соприкоснулись, — и я снова стал собой.

В Дели мы прибыли поздно ночью. 

Еще нет трех, могу еще говорить и говорить. Только лучше прерваться, потому что дальше моя история круто изменится.

А помните, господин Премьер, как мальчишкой вы в первый раз заглянули под капот машины? Какая дивная, загадочная картина вам открылась: путаница разноцветных проводов, хитросплетение шлангов, нагромождение таинственных механизмов в пленке машинного масла, пышущих жаром! Когда я вспоминаю события, развернувшиеся в Нью-Дели, меня охватывает похожее чувство. Если вы спросите меня, как эти события были взаимосвязаны, как одно вытекало из другого, на основании чего я стал думать о моем хозяине так, а не иначе, — я скажу, что и сам не понимаю. Не уверен, будет ли мой рассказ так уж соответствовать действительности. С точной причиной смерти мистера Ашока тоже есть неясности. 

Самое время прерваться.

В начале нашей следующей полуночной беседы напомните мне, чтобы сделал поярче свет в люстре. А то рассказ мой становится все сумрачнее.

ЧЕТВЕРТАЯ НОЧЬ

А скажу-ка я пару слов насчет этой вот люстры.  Почему бы и нет? Родственников у меня почти не осталось. Только и радости, что люстры. 

Одна люстра здесь, в офисе, у меня над головой, а еще две в моей квартире в жилом комплексе «Радж Махал Виллас, вторая очередь». Светильник побольше висит в гостиной, а поменьше — в туалете. Наверное, единственный туалет на весь Бангалор с люстрой! 

Деревенский мальчишка-продавец подвесил комплект люстр на ветке баньяна на обочине дороги неподалеку от садов Лалбаг, а я купил все с ходу и заплатил погонщику буйволов, чтобы тот доставил покупку домой. То-то было зрелище, когда мы катили в запряженном быками экипаже по Бангалору: погонщик, я и четыре люстры!

У меня душа радуется, когда гляжу на люстру. Так бы и купил их все! А что? Я свободный человек, что хочу, то и делаю. Да и ящерицы не заведутся. Серьезно, сэр. Ящерицы не любят яркого света и держатся от светильников подальше.

Не понимаю, почему каждый не заведет у себя по несколько люстр. Свободные люди не ценят своей свободы, вот в чем вся штука-то.

Бывает, включу в своей квартире обе люстры сразу, лягу в потоке света — и смех разбирает. Я же в розыске — а тут хрустальные светильники вокруг! 

Вот и вся тайна, почему меня до сих пор не нашли.  Полиция-то ищет меня во мраке, а я схоронился на свету.

В Бангалоре!

От люстры, только с виду бесполезной, еще и вот какой толк: забудешь что-то, посмотришь на сверкающие стекляшки — и минут через пять все вспомнил.

Вот как сейчас. Я забыл, на чем остановился, а поговорил о люстрах, развлек вас немного — и вспомнил, на чем именно прервал свой рассказ. 

Дели — мы приехали в Дели.

Что такое Дели?

Столица нашей великой и славной нации. Местопребывание парламента, Президента, всех министров и премьер-министров. Гордость нашего градостроительства. Выставка достижений Республики. 

Так называют этот город они.

Дайте слово шоферу. Он скажет правду. 

А правда в том, что Дели — это воплощенное безумие.

Богатые живут в своих кондоминиумах вроде «Дифенс Колони», или «Грейтер Кайлаш», или «Васант Кундж», где все дома снабжены буквами и цифрами, только как-то без складу без ладу. К примеру, в английском алфавите А предшествует В, что известно всем, даже людям вроде меня, кто не в ладах с английским. А в таком поселке для богатых рядом с домом А231 стоит дом F378. Вот однажды мадам велела отвезти ее по адресу «Грейтер Кайлаш» Е231, ну я и еду вдоль линии Е, а тут — раз! — на цифре 200 она обрывается. И дальше следует уже дом S80. Пинки-мадам в крик:

— Говорила же, не надо брать с собой этого безмозглого вахлака!

И вот еще что. У каждой улицы в Дели имеется имя. Ну там Аурангазеб-Роуд, или Хумаюн-Роуд, или проезд Архиепископа Макариоса. Но никто, ни хозяева, ни слуги, ведать не ведают, как называется конкретная улица.

— Где тут тупик Николая Коперника? 

Человек, может, всю жизнь прожил в тупике Николая Коперника, но на лице его рисуется изумление, а из разинутого рта вылетает только: «Хаан?»

Или же он деловито отвечает: «Прямо и налево», хотя понятия не имеет, где такая улица. 

И все проезды похожи как две капли воды, все вертятся вокруг газончиков, на которых спят, едят, играют в карты люди, и такое кольцо непременно выстреливает вдаль четырьмя улицами, и по какой бы дороге ты ни поехал, попадешь на очередное кольцо, посередине которого на травке опять спят и играют в карты, и перед тобой откроются еще четыре дороги. Попробуй не заблудись.

В Дели тысячи людей живут на обочинах. Они, как и ты, прибыли из Мрака, это видно по их исхудалым телам, грязным лицам, звериным ухваткам, они живут под мостами и эстакадами, жгут костры, ищут друг у друга насекомых в волосах, а мимо проносятся машины. Бездомные — сущее наказание для шоферов, правила дорожного движения для них неписаны, лезут прямо под колеса, перебегают на красный. Чтобы не сбить такого, тормозить приходится резко, и пассажир начинает драть на тебя глотку.

Кто, позвольте спросить, так по-дурацки выстроил город? В чью светлую голову пришла мысль намалевать на доме букву F следом за домом А и цифру 69 после 12? Кто был так поглощен приемами, и выпивкой, и выгуливанием шпицев, что дал улицам названия, которые никто не в состоянии запомнить? 

— Опять заблудился, придурок деревенский?

— Он ведь здесь впервые. Не суди строго.

— Почему ты вечно его защищаешь, Ашок? 

— Нам что, больше поговорить не о чем? Есть темы поважнее, чем наш шофер.

— Хорошо, давай о важном. Для начала обсудим, что делать с твоей женой и ее истериками. 

— А может, лучше начнем с налогов? Стоит мне об этом заговорить, как ты сразу уходишь в сторону.  А ведь это чистое безумие, сколько они с нас запрашивают.

— Вопрос политический. Отец старается отмежеваться от Великого Социалиста, вот на нас и насели. 

— Связался он с этим проходимцем на свою голову.

— А с кем еще ему было связываться? Во Мраке нет выбора. С подоходным налогом мы уж как-нибудь разберемся, не паникуй. Это Индия, не Америка. Всегда найдется лазейка. У нас есть свой ходок, Раманатан, он все уладит.

— Раманатан твой — подлый и скользкий кретин.  Нам нужен новый консультант по налогам. Нам надо обратиться в газеты и рассказать о политиках-вымогателях.

— Послушай, — повысил голос Мангуст, — ты весь пропитался своей Америкой. Даже наш шофер больше знает про Индию, чем ты. Замолчи и слушай меня. Нам позарез нужен ходок. Он сведет нас с министром. Так обделываются дела в Дели.

Мангуст хлопнул меня по плечу:

— Опять заехал не туда? Пока доберешься до дома, двенадцать раз заблудишься?

И вздохнул:

— Зря мы взяли его сюда. Парень безнадежен. Рам Бахадур ошибся на его счет. Ашок! 

— А?

— Да оторвись ты от своего телефона! Ты сказал Пинки, что прибыл сюда надолго? 

— Кгхм. Да.

— И что сказала королева?

— Не смей ее так называть. Она твоя невестка. Ей понравится в Гургаоне[25] — здесь все как в Америке. 

Вот сейчас мистер Ашок мыслил верно. Лет десять назад в Гургаоне ничего не было, кроме буйволов и толстых фермеров-пенджабцев. Теперь это самый шикарный пригород Дели. У «Американ Экспресс», у «Майкрософт», у прочих крупных американских компаний офисы тут. Вдоль главной улицы тянутся торговые центры, и в каждом свое кино! Если Пинки-мадам скучает по Америке, лучше места не найти. 

— Вот ведь дубина, — прошипел Мангуст. — Только посмотри, что делает. Опять заблудился.

И по башке меня.

— У фонтана сверни налево, дурак набитый! Ты что, не знаешь дорогу домой?

Виноват, не туда свернул, признаю свою ошибку.  Снова мы оказались у магазинов. Бормочу извинения, но голос сзади меня прерывает:

— Ничего страшного, Балрам. Теперь вези нас домой.

— Опять ты его защищаешь.

— Поставь себя на его место, Мукеш. Ему в Дели ой как несладко. Когда я в первый раз попал в Нью-Йорк, мне тоже было не по себе.

Мангуст перешел было на английский, но мистер Ашок ответил на хинди, будто нарочно, чтобы я понял:

— Пинки того же мнения. Это единственное, в чем вы сошлись. Только я против, Мукеш. Мы не возьмем на работу шофера из местных. Кто его знает, что у человека за биография. А этому можно доверять. Он свой.

В зеркале заднего вида я поймал взгляд мистера Ашока. В глазах хозяина сквозило чувство, не положенное ему по рангу.