ответила Луизка. – Девушки любят хорошие рестораны и дорогие курорты и ищут того, кто сможет им это обеспечить. И позволить себе что-то посолиднее деревенского домишки и разваливающейся тачки. Кстати, ты там все доделал? – со снисходительным видом кивнула она на дом.
– Да, барыня, все готово, – с издевкой произнес Санька, – засим спешу откланяться.
С этими словами он быстрым шагом, не оборачиваясь, пошел в сторону своего дома.
– Ну вот зачем ты так с ним? – укоризненно обратилась я к подруге, когда парень отошел достаточно далеко.
– Так, как он того заслуживает, – фыркнула подруга.
Я даже не сразу нашлась, что ответить. Иногда ее привычка судить людей по их финансовому благополучию меня жутко бесила.
– Блин, Луиз, он вообще-то нам просто так помогает! А ты с ним разговариваешь, как с рабом. Надо пойти извиниться.
– Тебе надо, ты и иди. Заодно напомни, что он обещал с нами в усадьбу сходить. Сейчас самое время, пока еще не до конца стемнело.
Я мысленно прикинула, что мое извинение будет выглядеть так, как будто бы это просто повод заставить его стать нашим сопровождающим, и решила поговорить с ним завтра.
– Ну его, сами сходим, – сообщила я подруге. – Только, подожди, я фотокамеру возьму и штатив, хочу провести у себя на странице прямой эфир первого посещения усадьбы и, если успеем, пофоткаться на красивом фоне.
– Классно, бери, буду звездой твоего блога!
Я быстро сбегала в дом, схватила ручной штатив, фотоаппарат, потом, немного подумав, взяла рюкзак, положила туда пару фонариков, плед и два бокала. С бутылкой вина Луизка не расстается, а значит есть шанс сделать на месте классные кадры.
Потом быстро переобулась в балетки – я же не Луизка на шпильках по заброшенным местам лазить – и вернулась к подруге.
– Готова? – спросила она и, увидев мой утвердительный кивок, пошла вперед.
Проходя мимо дома Егора, мы увидели и его самого, разбирающего старенький мотоцикл. Заметив наше приближение, он, даже не здороваясь, быстро юркнул в дом.
– Странный тип, – заметила Луизка, ковыляя на своих каблучищах по дороге.
– Может просто интроверт, – пожала плечами я, аккуратно следуя за ней.
– Кто? – не поняла она.
– Ну ты чего, сейчас же каждый второй психолог про типы личности пишет. Интроверт – это тот, кому хорошо с собой, кому не требуется общение с другими людьми и нравится уединение.
– Нелюдимый, короче, – припечатала подруга.
– Типа того, – засмеялась я. Суперспособность Луизки легко переводить научные термины на человеческий язык меня всегда умиляла.
Между тем уже начало смеркаться. Когда мы подошли к забору, высотой не меньше трех метров, окружающему усадьбу, небо позади здания окрасилось в красно-оранжевые цвета с розоватым отливом, предвещая наступление темноты. Но на горизонте еще виднелся ярко-желтый шар заходящего солнца. И это зрелище просто завораживало своей красотой. На этом фоне усадьба выглядела мистической декорацией к сказкам. От такого величественного зрелища захватывало дух.
– Как классно! – в восхищении прошептала подруга. – Я уже хочу тут жить!
– Хочешь – будешь, – кивнула я ей. – Не вижу препятствий: скажи Леону, что ты в восторге от усадьбы, и он хоть завтра тебе ее купит.
Мы скользнули за ворота, одна створка которых не закрывалась до конца, и довольно быстро приблизились к усадьбе. Вблизи было заметно, как хорошо для своих лет она сохранилась. Мало того, что фасад из темно-серого камня выглядел, как новенький, так еще все окна и двери были в относительной целости и сохранности.
– Пока солнце окончательно не село, давай пофоткаемся, – предложила я.
– А внутрь пойдем, когда совсем стемнеет? – с сомнением протянула Луизка.
– Не дрейфь, я фонари взяла. Зато прикинь, какие сейчас кадры красивые выйдут! Ты же обещала материал для моего блога!
Я быстро переоделась в красивое платье с корсетом, которое идеально подходило по антуражу к старинной усадьбе, а в волосы Луизка мне воткнула красивый фиолетовый цветок, название которого я не знала. Сказать по правде, наши действия в большей степени были продиктованы алкоголем, все еще бродившим в нас. И именно он придавал нам смелость и бодрость. Вряд ли на трезвую голову я, а тем более Луизка поперлись поздним вечером в усадьбу, где, судя по слухам водятся привидения. Но такие мысли не приходили нам в голову, поэтому, расстелив плед и разложив реквизит мы приступили к фотосессии.
Для красоты кадра мы разлили вино по бокалам и, чтобы продукт не пропадал зря, периодически отпивали из них. Скоро вино начало заканчиваться, но от этого нам становилось только веселее и веселее.
Солнце уже практически скрылось за горизонтом, а идеи для съемок все не заканчивались. Вдруг Луизка, которая в этот момент фотографировала меня на фоне усадьбы с бокалом вина, резко замерла.
– Ты чего? – окликнула я ее.
– Слушай, мне показалось, что на втором этаже мелькнул свет, – слегка испуганно отозвалась она.
– Да ладно тебе, это отблески заката, – махнула я рукой.
– Какие отблески? Закат с другой стороны! А здесь в стеклах нечему отражаться! Я даже снимала без вспышки!
Я не могла не согласиться ней. И тут меня осенило:
– Ты ж фотографировала в этот момент! Давай посмотрим на кадрах: есть ли какой-то свет в окнах.
Осознав такой простой способ убедить меня в том, что она права, Луизка начала листать кадры. Я подошла к ней, пытаясь заглянуть через плечо, но там было слишком мелко, чтобы я могла что-то рассмотреть. Внезапно Луизка остановилась на одном из кадров и принялась тщательно его разглядывать, приближая картинку.
– Вот, смотри! – наконец с торжествующим видом воскликнула она и протянула мне камеру.
И действительно: на снимке в одном из окон второго этажа горел свет. Не яркий, но вполне заметный. Оглянувшись на усадьбу и соотнеся ее с фотографией, я нашла то самое окно, но сейчас за ним наблюдалась лишь темнота.
– Странно… Может это какой-то дефект фотографии? – с сомнением произнесла я, разглядывая ее все тщательнее.
– Вообще-то я тоже это видела своими глазами, – напомнила Луизка, – а то, что свет есть и на кадре, только подтверждает, что он был на самом деле.
– Прямо как Петрович говорил: то мелькнет, то гаснет, – почему-то вспомнилось мне.
– Пойдем посмотрим, что там происходит! – решительно сказала подруга. От нее, вечно боящейся всяких непонятных явлений, это было крайне странно слышать. Но, судя по всему, это говорила не она, а вино в ней.
Не дождавшись моего ответа, она достала из моего рюкзака фонари, один протянула мне и уверенно зашагала на своих каблучищах к одной из лестниц. Стоит заметить, что ко входу вела не одна парадная лестница посредине, а две полукруглые по