– Вроде и в подвал храма его не за что, но и так просто оставлять нельзя… Ведьма хитро глянула на неё и сухо засмеялась старческим голосом.
– Ширше смотреть надо, графинюшка! Поживёшь с моё – научишься такие задачки щёлкать, как орехи. Оставь его в покое – под присмотром, конечно. А пока подсунь ему девку молодую – пригожую да *бливую. С такой привязи ни один кобелёк не сорвётся. Люция глянула на беззаботно сопящего парня и попыталась посмотреть на того глазами женщины. Получилось весьма даже недурственное впечатление, и она усмехнулась.
– Да, пожалуй. Но такое кому ни попадя не доверишь – не самой же мне под него ложиться… Челина прекрасно знала строгий нрав своей бывшей ученицы и в то же время её горячий темперамент, что так часто спорили. Но чаще побеждала фамильная честь, к неуёмному негодованию молодого тела. А посему лишь усмехнулась.
– Ну думай, думай – уже горячо… И тут графиня вспомнила о своей беспутной племяннице, Санни. Девица влюблялась по сто раз на дню. И, пользуясь своей смазливой внешностью и вседозволенностью знатной родственницы, догулялась до того, что на днях целитель, в очередной раз избавив ту от последствий плотской любви, грустно сообщил графине, что детишек теперь у её племяшки не будет.
– Санни? – Люция, чуть приподняв бровку, выдохнула свою догадку. Поганая старушенция мерзко хихикнула и кивнула.
– Будет из тебя толк со временем, будет…
Глава 10. Ривердэйл – впечатление второе, более верное
Пройдя через холмы виноградников, спящих пока длится эта пусть и мягкая, но зима, Майкл вышел на берег моря. Присев на макушке невысокой дюны, он вновь опустил голову в раздумьях. Вот уже седьмицу он прожил в тихом и спокойном Ривердэйле. Кроме утренних разминок с оружием и без оного, всех и забот у него, как гулять по ближним окрестностям города, иногда забредая в деревушки или хутора. И всё же предпочитал места поуединённее. «Вот уже и людей сторониться начал!» – горько усмехнулся он, по-прежнему чувствуя, как жжёт душу клеймо брато– и отцеубийцы. Закрыв глаза, он поднял голову и подставил свежему морскому ветру пылающее лицо. Правду говорят – совесть это самый строгий судия. Но правду говорят и те, кто ворчит – лучше бы без этой самой совести жить, как звери вольные. Победил – съел добычу. Догнал – любись с подругой. Кто сильнее, тот и прав. Не терзаясь какими-то угрызениями и страданиями, в полном согласии с собой и природой. Свобода? Несомненно, в чистейшем виде! И всё же что-то в глубине души его протестовало. А как же справедливость
– неужто нет её на свете белом? Э-э, нет – брось, Гуго, эти сопливости. Справедливость существует только та, которую мы утверждаем силой своего оружия и закованных в сталь кулаков. И длится она ровно столько, сколько у нас есть сила её поддерживать, и ни минутой дольше. Значит, сила… Да, а как же закон? Майкл вздохнул и чуть пошевелился, меняя позу. Да-а, с законом шутки плохи – за законом стоит сила. Опять, опять сила. Закон сильнее одиночки, и опять выходит – кто сильнее, тот и прав. А кто сильнее закона? Ну, ясное дело, боги – тем законы вообще не писаны. Король? Пожалуй, да – он и есть закон. Молодой парень со смешком вспомнил тщедушную фигурку шахматного короля, стоящего рядом с плечистым рыцарем или боевым слоном. Сам король ничто без своих воинов – но почему они подчиняются ему? Деньги – вовсе нет. Идея? Да, пожалуй, идея подходит – это тоже сила. Только где же её взять, идею? И с чем её есть? Обнаружив, что проголодался, Майкл легко поднялся на ноги и осмотрелся. Если пойти по берегу влево, то за мысом будет порт с обилием всяких таверн и кабачков. Но опять шум, сутолока… А вот направо – чуть поодаль стоит рыбацкая деревушка. Да, пожалуй, сойдёт! Уже спускаясь по осыпающемуся песком склону дюны, Майкл вспомнил, как пару дней назад он в своих блужданиях по окрестностям набрёл на эту деревеньку, и не без колебаний зашёл в пропахший рыбой и элем трактир. И как пришлось ему втолковывать тощему крестьянину, содержащему заведение – как особым образом приготовить свинину. Да подать её с особым сортом мадеры – а лозу эту завезли сюда уже давно с дальних, принадлежащих Хаосу островов. И когда благодаря маслянистой мягкости этого вина блюдо вдруг приобрело совершенно непонятный и изумительный ореховый привкус, хозяин даже попросил дочь записать у пришлого лорда этот рецепт, и напрочь отказался брать деньги за обед. Уже на входе в заведение Майкл принюхался, своим обострённым от аппетита, ещё не успевшего перерасти в голод, обонянием уловив новые запахи. Хозяин встретил молодого дворянина с поклонами – чуть ли не как сына родного.
– Ваша милость что изволят сегодня? Парень снова демонстративно принюхался.
– А чем это так пахнет – свежим и весьма интересным? Тот с улыбкой покосился в сторону двери, открытой в закопчённую кухню.
– Рыбаки только с промысла вернулись. Треска – свежайшая! Изволите? Чуть порывшись в памяти, молодой парень не обнаружил там такого слова, о чём и спросил трактирщика:
– А треска – это что-то вроде рыбы? Тот усмехнулся – совсем необидно, но чуть укоризненно.
– Ваша милость, как можно? Рыба и есть, самая знатная для здоровой еды.
– Тащи. И по стаканчику всех сортов белого вина, – подумав, сообщил ему Майкл своё решение. Год или чуть больше назад Берта (ах, где же ты сейчас, сестрица?) на время разочаровалась в живописи, и с присущей ей жаждой деятельности занялась изучением искусства приготовления пищи. Надо ли и объяснять, на ком она испытывала свои кулинарные изыски? Но некоторые весьма удачные её находки они оба с удовольствием поедали – а один раз даже удивили королевского повара. Так что Майкл извлёк из памяти кое-какие наставления сестры по этой части, и решил поделиться ими с провинциальными умельцами. Местные, уже отведавшие и оценившие «ореховую поросятинку», да и вернувшиеся с промысла рыбаки подвинулись поближе, завидя, что молодой лорд хоть и при железе, а парень вроде ничего. Майкл долго пробовал и дегустировал, советуясь и обсуждая оттенки вместе с совсем осмелевшими и подсевшими прямо за его стол рыбаками. Когда рецепт вроде был найден и трактирщик умчался на кухню отдать указания, как и что готовить, а затем в подвал – за бочонком кьянти вот того самого урожая, парень запросто побеседовал с местными. О погоде, об улове и ценах, о том о сём, а в общем – и ни о чём. Задумчиво прожевав содержимое первой тарелки, он во весь голос заявил, что если через эту деревню проедет да хоть бы и сам король – таким блюдом его вполне можно попотчевать.
– Вот те раз! – крепко сбитый рыбак почесал в затылке пятернёй и тут же потребовал и себе «треску по-королевски». После некоторых прений и словоизысков послали за старым Леопольдом, да за женщинами. Но в конце концов именно это название и закрепили за новым здесь блюдом. Правда, уже к вечеру сокрушённый хозяин заявил, что кьянти этого урожая закончилось – этот сорт популярностью обычно не пользуется. А в город когда ещё с обозом ехать… Двое молодых парней тут же предложили сгонять на своей рыбацкой лодке в порт да затовариться бочками с вином прямо там. Сельский староста, раскрасневшийся и довольный, одобрил. А трактирщик побожился, что молодой лорд Майкл отныне будет есть в его трактире бесплатно. Подумав, тот в качестве ответной любезности сообщил, что через день-два опять зайдёт – есть ещё одна идея.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});