Читать интересную книгу Трагедии Финского залива - Андрей Платонов

Что же послужило основанием для такого решения? Ведь на участке прибрежного фарватера маяк Мохни — губа Кунда и раньше обнаруживались мины, однако движение конвоев на этом участке ни на один день не прерывалось. Но теперь уже имелось устойчивое предположение о применении противником донных мин. А познания у минеров в этой области были самые скудные, часто на основании публикаций журнала «Морской сборник». Например, командир тральщика «Клюз» не знал, чем магнитная мина отличается от… антенной. Полученное в тот же день донесение о гибели Т-212 от подрыва, по всей вероятности, на донной магнитной мине сделало сомнительным возможность использования неразмагниченных тральщиков в районах авиационных минных постановок противника, а, следовательно, и возможность проводки кораблей за тралами в подобных районах. Это обстоятельство и послужило поводом для закрытия фарватера 8 ТМ-и. Вслед за этим днем 4 августа радиограммой начальника штаба КБФ объявили о закрытии для плавания кораблей фарватера 8 ТМ-ж, на котором, по донесению командира дивизиона сторожевых кораблей, около 20 часов 3 августа самолеты противника сбросили две мины в пяти милях юго-западнее знака Пыхья Ухти.

Бороться с предполагаемыми магнитными минами в районе маяка Мохни решили путем глубинного бомбометания. По состоянию погоды эту задачу удалось выполнить только 6 августа. Катер МО № 141 сбросил шесть малых глубинных бомб. При этом не произошло и не могло произойти посторонних взрывов, так как глубинные бомбы рвались в придонном слое воды и были безвредны для якорных мин, стоявших на высоте не менее 30 м от грунта[22]. А поскольку глубинные бомбы сбрасывались через полтора кабельтова, то и уничтожение донной мины являлось событием очень маловероятным. О результатах этого бомбометания, которое в то время представлялось действенным мероприятием, а в действительности в том виде, в каком его провели, являлось бесполезной тратой глубинных бомб, вечером 6 августа доложили в штаб КБФ. Оставалось еще пробомбить район минной банки, поставленной на фарватере 8 ТМ-ж, но к тому времени обстановка резко изменилась и это стало неактуальным.

В 23 часа 5 августа из Кронштадта вышел конвой в составе транспортов «Луга» и «Аксель Карл», гидрографического судна «Гидрограф» и ледокола «Октябрь» с баржой на буксире. На борту транспорта «Аксель Карл» находились несколько сот военнослужащих, а груз состоял из большого количества боеприпасов и вооружения. Не имея в своем распоряжении достаточных сил для обеспечения всех видов обороны конвоя, командир ОВР Кронштадтской ВМБ капитан 3-го ранга Л.Д. Антоневич выделил всего четыре тихоходных тральщика, причем 9-го дивизиона, который «обслуживал» Шхерный отряд в Выборгском заливе. Командир конвоя получил приказание использовать два тральщика в охранении (при наличие у каждого по одной 45-мм пушке!) и только два — для проводки судов за тралами. Кроме того, выделили пять катеров типа «рыбинец» из состава 12-го дивизиона катерных тральщиков, который в соответствии с новой организацией тральных сил подлежал перебазированию из Кронштадта в Таллин.

Ввиду неизвестности минной обстановки на обходных фарватерах конвою следовало пройти по ним в светлое время суток. Это объясняется тем, что ни тральщики, ни тем более проводившиеся за тралами суда не были подготовлены к форсированию минных заграждений в темноте, не говоря о том, что для решения подобной задачи не имелось простейшего и вместе с тем самого необходимого вспомогательного средства — светящихся тральных вех. Поэтому конвой должен был выйти из Кронштадта не позже 15 часов, но по ряду причин, отчасти из-за нераспорядительности штаба ОВР, выход задержался на восемь часов. Несмотря на это, командиру конвоя не дали возможности собрать на совещание комендантов и капитанов судов конвоя. Трудно сказать, как на этот раз инструктировал бы капитанов командир конвоя, но ранее все сводилось к тому, что они должны следовать точно в кильватер впереди идущему судну. При этом не учитывалось, что в случае сильного ветрового дрейфа концевые, проводившиеся за тралами суда могли выйти из протраленной полосы, — вопрос, которому в ОВР Кронштадтской ВМБ не уделялось должного внимания. Но, как бы то ни было, капитанов вообще не собирали.

Проводка конвоя осуществлялась за тралом Шульца, поставленным на тральщиках «Ижорец-93» и «Ижорец-25». Командир конвоя шел на ведущем тральщике «Киров», а тральщик «Ижорец-95» держался в охранении в хвосте колонны проводившихся судов.

Около 2 часов 7 августа при пересечении минного заграждения И-3 в семи милях западнее маяка Вайндло в трале взорвалось две мины, но так как трал уцелел, то тральщики, не останавливаясь, продолжали следовать за ведущим тральщиком «Киров». Капитан транспорта «Луга», шедшего в колонне судов головным, увидев впереди взрывы, от неожиданности растерялся и вместо того, чтобы поточнее держаться за серединой трала, дал машине задний ход. Чтобы избежать столкновения, на транспорте «Аксель Карл», шедшем в кильватер «Луге», застопорили машину. Через несколько минут «Луга» пошел наконец вслед за удалявшимися тральщиками, но за это время «Аксель Карл» уже успел сдрейфовать с тральной полосы и, выходя в кильватер «Луге», подорвался кормой на мине. Через четыре минуты транспорт «Аксель Карл» затонул, с ним погибли 289 человек (включая 9 человек из состава экипажа и конвойной команды). Катерам, которые тотчас после взрыва мины бросились на помощь судну, удалось спасти 350 (по другим данным, только 180) человек, что же касается тральщиков, то с них подрыва не видели и уже значительно позднее обнаружили, что за тралом шел только один транспорт, а остальной конвой сильно растянулся и отстал.

По всему видно, что этот первый случай массовой гибели людей на морских сообщениях КБФ не является следствием непреодолимых объективных обстоятельств. Тот, кто посылал конвой по неразведанному фарватеру ночью, в нарушение первоначального плана, — что, он не знал, чем все это может кончиться? Знал конечно, но… За истекшие полтора месяца войны при проводках за тралами многочисленных конвоев на всем протяжении морских сообщений от Кронштадта до Таллина не было потеряно ни одного корабля или судна ни от подрыва на минах, ни от атак подводных лодок, торпедных катеров и самолетов противника. Все свыклись, что конвои приходили по назначению в целости и сохранности.

7 августа из Кронштадта в Таллин вышла группа магнитных тральщиков в составе «Поводец», «Пикша», «Скат», «Волхов», «Смелый» и «Ястреб». Эти малые, деревянные, и по существу, беззащитные кораблики были плохо приспособлены для самостоятельного плавания в море. В частности, на трех из них основным прибором для кораблевождения служил шлюпочный компас, но это не все — тральщики только что вступили в строй, и вследствие спешности выхода в море на них не успели определить девиацию компасов. Поэтому в качестве навигационного лидера с ними послали тральщик «Ижорец-94». Командиры тральщиков просили дать время, чтобы опробовать пулеметы, но начальник штаба ОВР ответил: «Опробуете в море стрельбой по самолетам противника». Утром 7 августа в Кронштадте получили штормовое предупреждение, но это не повлияло на решение командования ОВР, слепо выполнившего приказание начальника штаба КБФ о немедленной высылке магнитных тральщиков в Таллин.

По приходе в район Лужской губы тральщик «Ижорец-94» получил другое назначение, а магнитным тральщикам приказали следовать по назначению. Тем временем ветер усилился до 8 баллов, в связи с чем вечером 8 августа, согласно полученным перед походом указаниям начальника штаба ОВР, тральщики решили укрыться в губе Кунда. Однако там их встретил пулеметно- артиллерийский огонь противника. При этом была повреждена машина тральщика «Скат», который взял на буксир «Смелый». При спешном выходе из губы Кунда в штормовую погоду и плохую видимость эти тральщики со своими шлюпочными компасами сбились с пути и в 0:30 9 августа оказались выброшенными волной на каменистый риф близ знака Пыхья Ухти. С огромным трудом и с риском самим оказаться на камнях остальные корабли к середине дня 10 августа сняли личный состав с «Ската» и «Смелого», которые пришлось затем покинуть, и на следующий день, 11 августа дошли наконец до Таллина, затратив на весь этот тяжелый переход в общей сложности 89 часов.

Так выход германских войск на побережье Финского залива заставил отказаться от прибрежных фарватеров. Поэтому 7 августа начальник штаба КБФ приказал спешно разработать директиву начальнику Минной обороны контр-адмиралу Ю.Ф. Раллю о подготовке нового обходного пути, который предполагалось проложить по указанным в лоции военного времени фарватерам 13 ТБ-а, ТБ-е, 10 ТБ-д, 10 КБ-г и 9 КБ-в. В ней приказывалось к 11 августа протралить на ширину в 10 кб фарватеры 13 ТБ-а, 10 ТБ-е и 10 ТБ-д общим протяжением в 46 миль. Для выполнения такой задачи при условии однократного покрытия всей площади фарватера параванными тралами требовалось выслать не менее пяти базовых тральщиков, а с учетом вероятного обнаружения минных заграждений и связанного с этим повторного траления — все шесть. Но из четырнадцати имевшихся в наличии базовых тральщиков семь занимались проводкой подводных лодок в устье Финского залива, тралением и несением дозора у южного выхода из пролива Муху-Вяйн, три тральщика находились в ремонте, а Т-206 и Т-209 еще не закончили проводки конвоя. В непосредственном распоряжении командира Минной обороны 7 августа в Таллине имелось всего два базовых тральщика, а в назначенный срок тихоходные тральщики решить эту задачу не могли.