— Кроме чувства голода, мой желудок никогда не доставлял мне беспокойства. — Ее улыбка тоже была мимолетной, и все же на душе у нее стало намного легче. Возможно, рассудила она, он умеет быть и вежливым.
Он потянулся за ее бокалом, чтобы снова наполнить его вином, но она решительно замотала головой. Он внимательно посмотрел на нее и проговорил:
— Прости, но я должен объяснить тебе ряд нерушимых правил поведения на корабле. Здесь находятся только мужчины. И ты, наверное, знаешь не хуже меня, что матросы — народ грубоватый. Запомни: бродить по кораблю в одиночку запрещается. Это небезопасно.
Кесси подумала о темных, бездонных водах, окружавших корабль. Он мог не волноваться на этот счет, подумала она, подавив мгновенно возникшую дрожь.
В каюту зашел Иан и быстро и ловко убрал все со стола. Граф встал и направился к столу с картами. Там он уселся надолго, внимательно изучая их. Кесси бесшумно опустилась в кресло перед пузатой печуркой.
Минута текла за минутой. Граф, казалось, забыл о ее присутствии, погруженный в свои бумаги. Кесси не возражала. Только не могла удержаться от того, чтобы не бросать в его сторон любопытные взгляды.
Он снял камзол и закатал рукава рубашки. От запястий до локтей его мускулистые руки были густо покрыты темными, шелковистыми на вид волосами. Воспоминание о том, как эти руки крепко обняли ее, когда поднимали на борт корабля, тут же ярко вспыхнуло в мозгу. Ясно, что он отнюдь не вел праздную жизнь, как она сначала предположила. Пальцы у него были длинные и загорелые, ногти квадратные и чистые. Поморщившись, она взглянула на свои собственные и тут же спрятала их в складках юбки. Поджав под себя ноги, она поглубже устроилась в кресле, словно желая сделаться как можно незаметнее.
Прошло немного времени, и прошлая бессонная ночь дала о себе знать. Она поймала себя на том, что уткнулась подбородком в грудь. А в следующий момент Кесси почувствовала, что ее тормошат, и, широко раскрыв глаза, она увидела перед собой лицо мужа.
— Ты измоталась, янки. Думаю, тебе пора отдохнуть. Все еще сонная, Кесси медленно выпрямилась. Со сна голос ее прозвучал с легкой хрипотцой:
— А где же мне лечь?
Бровь мужа немедленно поползла вверх:
— Не требуется особой сообразительности, чтобы вычислить это. Особенно если вспомнить, что второй кровати в каюте нет.
Его тон, даже больше чем слова, заставил Кесси понять — ее только что оскорбили. Что он себе позволяет? И подумать только, еще недавно она по глупости решила, что в нем есть искорка доброты!
Кипя от негодования, она выпрямила спину и опустила ноги на пол.
— У меня нет желания спать в платье, — чопорно возразила она. — И я не собираюсь раздеваться у вас на глазах.
— Что? Только не говори, что я должен выйти. Кажется, ты забыла, что это моя каюта. И чтобы пресечь в корне дальнейшие недоразумения… должен тебе сказать, я не намерен спать на полу, в то время как ты будешь возлежать на моей постели. Она достаточно велика, чтобы вместить и тебя, и меня.
Кесси ахнула. Какое бесстыдное и бессовестное чудовище! А еще называл себя джентльменом! Ведь он уверял, что не собирается спать с ней. Все это она и выпалила ему в лицо.
Серые глаза потемнели.
— Пет особой нужды повторяться, янки, но я все же сделаю исключение для тебя. Трудно найти более темпераментнего мужчину, чем я, ибо всегда с большим удовольствием доставляю радость своей плоти. Но не такое уж ты и искушение, а я не настолько похотливый козел, чтобы не суметь провести ночь в постели с женщиной, не набросившись на нее и не изнасиловав.
Каждое слово впивалось в нее, словно рыболовные крючки. Сердце Кесси бунтовало и требовало высказать этому высокомерному графу все, что мучило ее, но она была достаточно мудра, чтобы вовремя признать себя побежденной.
— Отлично, — пробормотала она. — Тогда буду весьма благодарна вам, если вы соизволите отвернуться.
Губы его по-прежнему были вытянуты в тонкую, презрительную линию:
— Ты не первая женщина, которую я увижу в ее первозданном виде.
— Меня вы обнаженной не видели! И не увидите! Он презрительно фыркнул:
— Надеюсь, тебе скоро надоест притворство? Потому что я не верю ложной скромности.
Больше всего на свете Кесси хотелось завопить, что это не притворство и не ложная скромность. О, она прекрасно знала, что он думает о ней… Для него она не больше чем портовая шлюха. Что бы он сказал, если бы узнал, что это клевета? Рассердился бы? Нет, ему ведь плевать на нее. И Кесси поняла, что ничего не знает о мужчине, за которого вышла замуж. За исключением того, что он непредсказуем! Нет, она не станет рисковать и злить его. чтобы он, чего доброго, не повернул корабль в сторону Чарлстона, потому что и представить страшно, что там ее ждет!
Тогда снова придется вернуться к Черному Джеку… А судя по теперешнему настроению графа, достаточно мелочи, и именно так он и поступит.
По крайней мере он повернулся к ней спиной. Кесси в спешке скинула туфли и чулки, а затем через голову стянула платье. Потому что этот хитрый дьявол вполне мог передумать. Она почувствовала себя почти голой, потому что из одежды на ней осталась лишь тонюсенькая шемизетка и тонкая хлопковая нижняя юбка. Она на цыпочках пробежала к кровати и нырнула под одеяло, натянув его до подбородка.
— Все в порядке, — запыхавшись, произнесла она. — Можете повернуться.
Он так и сделал, но даже не взглянул в ее сторону. Она вздрогнула, увидев, что его рубашка уже расстегнута. Заметив ее настороженный взгляд, он пожал плечами. Его грудь и живот были образцом мужской силы. Загорелые мышцы густо поросли темными волосами. Когда его руки опустились к застежке бриджей, Кесси даже затаила дыхание. Она в ужасе поняла, что он и не думает отворачиваться и стесняться. Ему это чувство, очевидно, неведомо.
Она повернулась лицом к стене, решительно не желая следить за ним. В каюте стало темно, хоть глаза выколи, едва он задул висящую на крюке лампу. Кесси закрыла глаза и не открыла их даже тогда, когда он улегся рядом.
Она отчаянно пыталась успокоить заколотившееся сердце. Они не соприкоснулись, но ей трудно было избавиться от страха, что во сне это может произойти совершенно нечаянно. И она думала лишь о том, что он совершенно голый! Стараясь не привлекать его внимания, она тихо ерзала туда-сюда, сантиметр за сантиметром отодвигаясь все дальше и дальше.
Сильная рука решительно опустилась ей на бедро.
Его шепот, сердитый и усталый, раздался прямо у уха:
— Янки, если ты немедленно не успокоишься и не уснешь, то спать тебе придется на полу, обещаю!
Кесси замерла, боясь не только пошевелиться, но и вздохнуть. Там, где его ладонь касалась ее тела, начало так жечь, словно прислонили горячий утюг. Слишком тонкая шемизетка. Уснуть? — усомнилась она. — Рядом с этим мужчиной? Это просто невозможно!