ханства, а также Сибирскую Орду. Царь Иван боролся и за выход к Балтийскому морю, но потерпел поражение в Ливонской войне из-за действий «пятой колонны» в России. «Пятую колонну», разумеется, поддерживал и снабжал деньгами Запад, который ненавидел Ивана Грозного, бросившего вызов его могуществу. Агенты Запада и русские изменники в конце концов убили царя ядом, а до этого таким же способом уничтожили царевича Ивана. Большое количество мышьяка, сулемы и ртути в останках царя и его сына неопровержимо свидетельствует об этом.
В целом, если Иван Грозный был в чем-то неправ, так это лишь в том, – здесь мы должны вспомнить мнение на этот счет Сталина, – что он не до конца истребил боярские семьи.
– Неужели они так и говорят? – не поверил я.
– Да, я нисколько не преувеличиваю, – сказала Елена. – У нас выходит немало книг, где все это выдается за непреложную истину. Их авторы делают вид, что не знают, как обстояло дело в действительности. Что «синодик» Ивана Грозного, где поминаются 4 тысячи убитых, дошел до нас не полностью, – к тому же, как правильно писали наши уважаемые историки, простой народ вообще был недостоин поминального списка царя… Что присоединение новых земель велось с той же жестокостью, которой отмечено все правление царя Ивана, – на Волге, например, против русского завоевания было три крупных восстания «черемисов», потопленные в крови… Что беспощадный и бессмысленный террор, проводившийся царем в России, затронул даже православное духовенство, десятки представителей которого были казнены, – погиб и глава русской церкви митрополит Филипп…
Ну, а легенда об отравлении царя просто нелепа, – продолжала Елена с иронической улыбкой. – По всей Европе тогда лечились мышьяком, ртутью и сулемой от разных болезней, в том числе от сифилиса, – не говоря уже о свинцовой посуде и оконных рамах из свинца, содержащих ядовитые примеси, о которых в то время не знали. В останках многих европейских правителей находят большие дозы этих веществ, – так что же, все были отравлены?.. И апологеты Грозного еще жалуются на безграмотность и неразвитость нашего народа, который мало читает книги, но если народ станет грамотен и развит, кто будет читать книги подобных авторов? Им надо радоваться, что наш народ сделали таким неразвитым, потому что только среди такого народа они могут найти своих читателей…
Но самое страшное – это аргумент о минимуме зла, который причинил Иван Грозный, если сравнивать с западными королями и императорами. Во-первых, как я уже сказала, это неправда, а во-вторых, разве можно оценивать степень злодеяний в сравнении с другими злодеяниями? Если один злодей убил 4 тысячи человек, а другой – 7 тысяч, то первый лучше второго? А если будет третий злодей, который убьет 10 тысяч людей, то второй злодей станет лучше третьего? А если будет четвертый, который убьет 100 тысяч человек, то третий сделается лучше него? Значит, чтобы оправдать злодея, надо лишь найти еще большего злодея? Наши апологеты Грозного рассуждают именно так, не понимая, что только моральные уроды могут оправдывать убийцу тем, что есть еще большие убийцы!
Когда же прижмешь к стенке этих борцов за доброе имя русского царя, – а мне приходилось участвовать в дискуссиях с ними, – они начинают кричать, что если жестокость и была, то она оправдана все теми же «высшими интересами России». Некоторые договариваются до того, что Россия вообще нуждается в грозном правителе. Я невольно вспоминаю в такие моменты строки нашего поэта Николая Некрасова:
Люди холопского звания – Сущие псы иногда: Чем тяжелей наказания, Тем им милей господа.
Некрасов имел в виду, конечно, холопов в широком смысле слова, по состоянию души…
Кстати, у нас в России недавно открыли памятник Ивану Грозному; я бы сделала на нем надпись: «Суровому господину от благодарных холопов»… А до этого был установлен памятный знак в Александровской слободе, главной резиденции опричников, месте самых жутких казней. Вы думаете, этот знак посвящен памяти замученных жертв? Нет, он посвящен православному русскому царю Ивану Грозному.
…А по поводу оправдания его злодейств «интересами России» я вот что скажу, – прищурилась Елена. – Если бы кто-нибудь из апологетов оказался в том времени, если бы у него на глазах изнасиловали и убили его жену, а затем зверски убили и детей; если бы его самого посадили на кол или бросили в котел с кипящей водой, – если бы после всего этого он продолжал петь осанну Ивану Грозному, я бы поверила этому «оправдателю», хотя посчитала его психически ненормальным. Но нет, все апологеты грозного царя – вполне благополучные люди, и когда они с высот своего благополучия легко оправдывают убийства мужчин, женщин, детей и стариков, совершенные Иваном, мне на ум приходит лишь одно слово – подлость. Могу допустить, однако, что можно применить и слово «глупость» – если они не подлецы, то дураки…
Не знаю, для чего они так поступают, какие внутренние мотивы ими движут, но объективно они приносят огромный вред России, потому что оправданием злодеяний власти они предоставляют ей право на подобные злодеяния в настоящем и будущем, если того потребуют «интересы страны», – закончила Елена свою гневную речь.
Воцарение Романовых
Продолжаем обзор русской истории. XVII век плохо начался для России. «Смутное время» явилось причиной разорения страны и гибели тысяч ее жителей. В официальной русской историографии этот период однозначно показывается как «нашествие чужих», в первую очередь поляков, с которыми у русских давние счеты. Примечательно, что среди современных российских праздников есть «День народного единства» (4 ноября), посвященный освобождению Кремля от поляков в 1612 году.
Однако независимые исследователи, свободные от полонофобии, рисуют иную картину Смутного времени. Признанный специалист по этому периоду Руслан Скрынников определяет Смутное время (в книгах «Русская история IX–XVII веков», «Смутное время. Крушение царства» и других) как династический кризис, сопровождающийся Гражданской войной. Тогда не было резких отличий межу Россией и Речью Посполитой (так называлось польско-литовское государство, образовавшееся в 1569 году для защиты от русской агрессии: шестью годами раньше войска Ивана Грозного вторглись в литовские земли и захватили город Полоцк, под угрозой оказались и польские территории).
Войны между этими государствами сменялись миром, а мир – войной, но в целом связи были