Читать интересную книгу Грядет буря (ЛП) - Глен Катарина

Единственным путем вперед было только возвращение в Нагеями-то. Она была обязана оказать любую помощь против этой Фракции Ичиё.

Пройдя по прохладной тенистой тропинке, они пересекли небольшую поляну к храму. Она остановилась и вытянула руки над головой, испустив удовлетворенный, но усталый вздох. Мицуги улыбнулся ей, затем подошел к небольшому строению в одиночестве. Этот храм был построен в честь лесных духов, которые якобы охраняли лес.

Она оставила его молиться и прошла к утесу. Брешь в деревьях позволяла увидеть окружающие горы. Большие участки заснеженных вечнозеленых растений покрывали выступающие просторы, прерванные бледно-серыми выступами скал. Замедляя дыхание, она стояла в тишине, чтобы оценить момент, отбросив все мысли о том, что должно было произойти. Мицуги пытался научить ее таким техникам, чтобы успокоить ее разум: не всегда это было легко, ведь ее мысли имели тенденцию блуждать. Но она была полна решимости овладеть этим, так же как она будет продолжать практиковать боевые техники, которые он ей передал.

Прохладный ветерок теребил ее волосы, смешиваясь с последним морозом зимы и обещанием тепла весны. Эма вернулась к храму и присоединилась к Мицуги, который теперь сидел на каменной скамье поблизости с безмятежным выражением лица. Эти тихие моменты были для нее наиболее ценными. Даже сейчас ее все еще удивляло, насколько его доброе, нежное поведение скрывало невероятного воина внутри. Он показал ей с вечным терпением, часами строгих наставлений, что, хотя ей нужно многому научиться, она способна достичь того, к чему она стремится. Он забрал расцветающие сомнения в себе, эту мучительную неуверенность — в ее цели, в верности и чести, в справедливости — и заставил ее столкнуться со всеми ними лицом к лицу.

Хотя у нее не было ответов на все вопросы, он, похоже, был доволен тем, что она задавала вопросы.

— Я буду скучать по этому, — призналась она, сев рядом с ним, глядя на горы.

— Знаю.

Они сидели в уютной тишине. Эма не знала, что сказать. Простого «спасибо» было недостаточно. Как она могла полностью выразить свою благодарность за все, что он сделал? За то, что он помог ей столкнуться с ужасами ее последней миссии и преодолеть эти ужасающие кошмары в крови? За то, что научил ее техникам монахов, хотя она не была монахом? Но ей нужно было сказать ему, нужно было, чтобы он понял, что он изменил в ее жизни.

Прежде чем она смогла заговорить, Мицуги повернулся к ней.

— Мне снова снилась ты в тенях.

Эма замерла, сложив руки на коленях. Он уже упоминал эти сны раньше — те, которые мучили его так же, как и ее. Его были о призрачных созданиях, распространяющихся по земле, омрачающих и поглощающих мир. Как в старых рассказах о ши-но-кагэ — теневых духах, которые служили самой Смерти. Хотя он считал, что они были чем-то другим.

Несмотря на свою привычку проклинать их, Эма никогда не верила в духов. В мире живых было достаточно поводов для беспокойства.

Но Мицуги верил, и она это принимала.

Сжав губы, она ждала, что он продолжит.

— Ты была не одна в этот раз. Я ощущал кого-то с тобой, но не видел их. Меня больше потрясла решимость в твоих глазах. Но и неуверенность. Хм, в этом есть смысл? — а потом он добавил шепотом. — Когда я проснулся, я ощущал надежду, как и страх перед неизбежным.

— Ах, — когда он впервые признался, что она ему снилась, было немного неприятно. Но сны сильно влияли на него. — Ты знаешь, кем я была. Убийцей в тени. И я вернусь домой. Времена беспокойные… Может, война близко.

Он согнул палец под губами с опущенными уголками.

— Наверное, — он не звучал убежденно. Или знал больше, чем хотел ей рассказать, особенно, учитывая ее нежелание верить в духов и подобное. Он никогда не заставлял ее изменить свое мнение по этим вопросам. — Эмамори, боюсь, нам не следовало навязывать тебе свое мнение. Наш интерес к сбору информации мог быть неверно истолкован как требование твоего пребывания. За это я должен извиниться, — его взгляд сосредоточился на коричневой траве поляны, хотя он смотрел гораздо дальше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мицуги, — она коснулась его руки, на мгновение забыв об их строгой практике ограниченного физического контакта с другими вне тренировок. Эма убрала руку, хотя он не вздрогнул, как это сделали бы другие монахи. — Я ни о чем не жалею. Вы заставили меня понять, насколько я слепа к прихотям и приказам моих командиров. Как я чуть не потеряла дорогого мне человека из-за своей безрассудной гордости. Но в Хинаэ происходят вещи, которые гораздо важнее, чем я думала. И мне не нравится то, что я вижу.

Нужно было положить конец несправедливости Фракции по отношению к кланам Хинаэ. Клан Тайшо был сильным. Если они попытаются подавить группу повстанцев, другие восстанут и последуют за ними.

Чем раньше она вернется домой, тем скорее сможет помочь лорду-командиру Тайшо в мобилизации ответных усилий — если он еще не сделал этого. В любом случае, ей нужно было передать ему все, что она узнала: набеги, затронутые деревни, уничтоженные кланы, последние известные места, все сообщения о стычках, которые ей удалось собрать.

— Я просто… — она сделала паузу. — Надеюсь, этого хватит. Если мы будем воевать, умрет еще больше. А если мы не сможем это остановить?

Он коснулся ее руки. Она посмотрела на него, удивленная поступком.

Пара светло-карих глаз смотрела на нее, угол его губы был приподнят.

— Ты не можешь сдвинуть гору, Эмамори. Но ты можешь подняться на нее.

Она моргнула, глядя на него, пока обдумывала эти слова.

Он легонько похлопал ее руку и опустил ладонь себе на колени.

— Ты напоминаешь мне другую душу, которая была тут несколько лет назад. Необычный мальчик, хотя, думаю, он тебе понравился бы. Я никогда не забуду его глаза — пронзительного голубого цвета, полные знаний, выходящих далеко за рамки его лет, — он усмехнулся, проведя ладонями по бедрам до колен. — Ах, но он был слишком серьезен для своего же блага. Нес на плечах тяжесть мира. Я почти уверен, что он не умел улыбаться. Как бы там ни было, — он махнул рукой, — он был настолько сломлен, когда пришел к нам, что мы вначале боялись за него. Мы не всегда сходились во взглядах, но я кое-что видел в нем. Мы решили обучить его, впустить его в свои ряды, как и тебя. Возможно, это спасло его, но он не был заинтересован в том, чтобы оставаться с нами навсегда. Однако у него был настоящий воинственный дух. Во многом как у тебя.

Эма опустила голову, чтобы скрыть румянец на щеках. Духи, она надеялась, что сможет оправдать его высокое мнение о ней.

— Ты перегибаешь, Мицуги. Не забывай, что я сделала и кто я.

— Ты слишком сильно себя осуждаешь. Тебе решать, какая ты.

Она пожала плечами.

— Ну, я была не так хорошо обучена, как думала. Мне еще многому нужно научиться.

— Быть ​​воином — это больше, чем владеть оружием. Физическая сила, дисциплина — это лишь части. Истинная сила кроется внутри. Это то, что подчеркивает дисциплина, то, что мы ищем, то, что мы отстаиваем как истинный путь. Хотя для большинства эти идеалы либо были забыты, либо использовались только тогда, когда это было удобно.

Она не осознавала, как ее представления о том, как быть воином, были запутаны за годы упора на принципы клана Тайшо: силу, доблесть и верность. Послушание клану в первую очередь, а во вторую — себе. Но эти убеждения начали рушиться. Ей только хотелось, чтобы у нее было больше времени, чтобы узнать, что все это на самом деле означает.

Мицуги перевел взгляд на горы.

— Наше время на исходе, Эмамори. Перед путешествием тебе нужен полноценный отдых. Позволь минутку. Помни, что твой путь вперед не всегда может быть ясным. Но если ты будешь идти только известным путем, безопасным путем, это может привести к катастрофе. На Хинаэ приходит буря, и выдержать ее смогут только самые сильные души. Следуй за своим сердцем. Делай то, что считаешь правильным. Твои действия — твой выбор — это все, что ты можешь контролировать в этом мире.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})