Читать интересную книгу Спектакль для одного зрителя - Марина Серова

Ее категоричность даже развеселила меня. Неужели Джебраилов в ее представлении нечто неординарное или, по крайней мере, заслуживающее такого преклонения?

Я пожала плечами, и мы с Беном, послушные приглашающему жесту Шехерезады, который выглядел почти как приказ, опустились на сиденья мягких кожаных кресел. За дверью были слышны громкие голоса, причем в диалоге доминировал явно один из них — тот, который, вероятнее всего, принадлежал Джебраилову. А слабые потявкивания в ответ скорее всего принадлежали Асиму Кулиевичу: по его тону я поняла, что он оправдывается перед громоподобным боссом. Мне даже показалось, что они скандалят и что Асим Кулиевич и его собеседник вот-вот вцепятся друг в друга. Хотя, возможно, в местном субкультурном понимании это была всего-навсего мирная беседа двух коллег по работе.

Скандал этот между Кинг-Конгом и директором «Апшерон Интернэшнл» я интуитивно почему-то связывала с историей нашей бедной Лизы. И оказалась права. Я не понимала ни турецкого, ни азербайджанского, но имя «Лиза» понятно на этих языках без перевода.

Я слышала только что-то типа: «Гыр-гыр-гыр Лиза!» — и в ответ слабое тявканье: «Рыр-дыр-мыр Лиза…», потом повторялось все сначала.

И вот наконец накал страстей достиг своего апогея. За дверью явственно послышался звон разбиваемой посуды и падение каких-то тяжелых предметов.

Усилились звуковые вибрации баса, а слабое потявкивание постепенно превращалось в стон.

Я посмотрела на Шехерезаду. Ее лицо, как и несколько минут назад, ничего не выражало, ну разве что легкое пренебрежение к нам и ко всему русскому.

Однако вскоре забеспокоилась и секретарша, так как наш Отелло приступил к третьему акту шекспировской пьесы, заменив при этом, за неимением лучшего, Дездемону коварным сплетником Яго. А предварительная беседа на высшем уровне была, вероятно, своеобразной интерпретацией знаменитых строк — «Молился ли ты Аллаху, Асим-бей?» или нечто в том же духе.

Что-то напугало вдруг секретаршу, и она, стремглав вскочив с рабочего места, рванулась в кабинет.

Мы припустились следом за ней, пользуясь предоставленной возможностью, и стали свидетелями несколько странного для кабинета директора риэлтерской фирмы зрелища.

Среди порушенной мебели и осколков чайного сервиза на полу трепыхалось тщедушное тельце абсолютно лысого человечка, лицо которого было искажено жуткой гримасой боли. А верхом на нем восседал огромный, чем-то очень похожий на орангутанга джентльмен, довольно страстно сжимавший куриную шейку лежащего под ним лысого.

По описаниям ранее видевших и общавшихся с Джебраиловым, нетрудно было догадаться, что Сулейман-бей был сверху, а Асим-бей снизу.

Шехерезада же принялась что-то выкрикивать по-азербайджански, вероятно вступая на равных в диалогическую часть в качестве не предусмотренного режиссером персонажа.

Сулейман-бей, посмотрев на взволнованную красавицу, оторвал лапы от худосочной шейки Асима Кулиевича. И через мгновенье, собираясь с мыслями, которые, по-видимому, нечасто обуревали его буйную головушку, с размаху апперкотом врезал мощным кулаком в морщинистое личико директора «Апшерон Интернэйшнл».

Секретарша истошно заорала. В ответ Джебраилов, только что вырубивший Асима Кулиевича, вскочил и буквально вышвырнул девушку из кабинета в приемную, приговаривая при этом что-то гневное на родном языке.

Потом он наконец обратил внимание на нас и, увидев своего знакомого Лисицы на, вдруг грубо и в то же время с удивлением обратился к Бену, надавливая на него своей махиной:

— А тебе чего надо?

— Это ты впутал Лизу в дела своего преступного мира?

Сулейман-бей отреагировал удивленно:

— Какой преступный мир? Ты что, савсэм баран?

Не понимаешь, что Лиза теперь мой жена?

Брови Бена удивленно взметнулись вверх.

— Каким это образом? — спросил он.

— Нэ знаю я, каким образом, а калым я заплатил.

— Какой калым? — тут же вклинилась я.

— А ты кто такая, женщина? — с презрением обратился ко мне Джебраилов. — Ты вообще молчи!

— Я частный детектив Татьяна Иванова.

— Детектив — што такое?

Я несколько растерялась. Можно сказать, первый раз в жизни мне довелось встретиться с человеком, которому необходимо было объяснять сущность моей профессии. Я как-то совсем забыла, что Джебраилов прожил значительную часть жизни в горном ауле, уда-. ленном от цивилизации. К тому же он очень плохо владел русским языком.

— Ну, это почти как полиция… — наконец выдавила я из себя.

— Какой полиция? — На лице Джебраилова отразилось некое подобие испуга. — Женщина? Полиция?

Ты не думай вообще — я Лиза насиловал, как она хотел.

— Как насиловал? — насторожилась я.

— Ты что, ее изнасиловал, козел? — Худосочный Бен взял Джебраилова за грудки.

— Сам козел! — отпихнул его от себя Сулейман-бей, и Бен отлетел к стенке. — Лиза меня любить, и я ее…

Бен, однако, не успокоился и, схватив пепельницу, запустил ею в Джебраилова.

— Падла! — держась за лицо, в которое попала пепельница и поранила ему щеку, вскричал Джебраилов. — Сука! Ишак! Твой мама я е..!

И, подскочив к Бену, он ударил его кулаком в живот, отчего Димка согнулся пополам и лицо его исказилось в страшных потугах, подобных тому, что бывают при запорах.

— Вот тебе, вот тебе, падла! — Джебраилов ударил Бена еще раз, на сей раз — в пах ногой. — Ишак! Козел! Обезьян! Дурак такой!

Я поняла, что пора вмешаться, и, подскочив к приготовившемуся нанести очередной удар Сулейман-бею, со спины огрела его по голове тяжелым пресс-папье, которое схватила со стола.

Джебраилов издал удивленный вскрик и медленно осел на пол.

— Что вы делаете? — подал голос маленький лысый человечек позади меня. — Я сейчас вызову полицию…

И потянулся было к телефону.

— Я покажу тебе полицию! — неожиданно со злобой сказала я и, развернувшись, отработанным ударом ладони в живот выключила Асима Кулиевича из мира реальности.

Потом, оглядев поле брани и придя к выводу, что все участники событий пока что неспособны к каким-либо активным действиям, я выглянула в приемную.

Звонить в полицию Шехерезада не собиралась, она молча с испуганным лицом сидела в углу, поджав под себя колени, и плакала, что-то шепча по-арабски, скорее всего молитву.

— Закройте дверь в приемную, — распорядилась я. — Никого сюда не пускать.

— А вы что, из русской мафии? — робко, но уже с уважением в голосе спросила секретарша, тут же бросившись выполнять мое распоряжение.

— Да, — решила не разочаровывать я ее и, убедившись, что дверь закрыта, вернулась обратно в кабинет.

Обстановка там, в принципе, особенно не изменилась. Только Джебраилов из абсолютно недвижимого тела превратился в относительно движимое: он держался за голову и постанывал. Я решила, что он уже в состоянии ответить на ряд интересующих меня вопросов, и врезала ему с размаху пощечину.

Как ни странно, но этот мой жест ускорил его возвращение в реальность. Он дернул головой и уставился на меня огромными черными глазами, в которых прочитались ярость и гнев.

— Где Лиза? — спросила его я.

— А я тебе спросить хочу, где Лиза?

— Не поняла.

— Ты что, русский тоже не понимашь? Я тебя хочу спросить… — На лице обезьяноподобного джентльмена застыло недоумение.

— Если не будешь говорить по существу, сейчас я из тебя кишки выпущу, всю жизнь евнухом в гареме будешь перебиваться! — Я решила вести разговор с ним в жестком ключе.

— Евнух — это нехарашо. Не хочу евнух быть!

Я убью тебя сейчас!

В глазах Джебраилова зажегся недобрый огонек.

Секунду спустя он выхватил из кармана нож-бабочку и стал перед моим лицом демонстрировать фокусы с летающим лезвием.

— Сейчас я из тебе евнух делать, биляд такой!

На его паясничанье я ответила решительностью: не дожидаясь дальнейшего развития событий, я зарядила ему ногой в живот, а затем ударом руки врезала что было силы по лицу. Джебраилов опять стал оседать на пол.

— Отвечать строго на мои вопросы, отвечать четко и правдиво! — заорала я. — У тебя только десять минут. Если не узнаю всей правды о Лизе, считай, что ты уже евнух.

И в качестве подтверждения своей решимости двигаться в этом направлении я слегка пощекотала носком своих туфель между ног Джебраилова.

— Что ты хочешь от меня?

— Услышать от тебя историю похищения Елизаветы Лисицыной и брата ее мужа, а также вовлечения ее в авантюру.

— Какая авантюра? Какое хищение? — вскричал Джебраилов. — Не знаю, какое хищение! Лиза в Баку не приехал вообще.

— Почему ты так решил?

— Потому что мои люди встречал Лиза в аэропорт Бина, но Лиза не приехал… Вот этого видишь? — Он указал на Асима Кулиевича, лежащего в углу кабинета. — Я его за что бил? Он должен был послать людей, чтобы ее встретить. Я сказал этому барану — приедет красивый женщин, черный волос, не худой не толстый, а красивый! Но русский женщин… А он мне говорит, что такой женщин не было вообще в самолете.