Читать интересную книгу Темное море - Камбиас Джеймс

– Я понимаю, – сказал Гишора. – И я приношу извинения, если наши действия оскорбительны. Но, боюсь, мне придется продолжить исполнение возложенного на меня поручения. Сейчас я должен поговорить с Тижос наедине, а затем мы хотели бы расспросить свидетеля инцидента.

Глава четвертая

Широкохвост просыпается в передней жилища Долгощупа. Он помнит, как еле вползает в дом и тут же засыпает, обессилев. Вода вкусно пахнет, и запах приводит его в столовую, где Долгощуп с работниками ужинают целым молодым тягачом.

– Я рад, что ты присоединишься к нам, – приветствует его Долгощуп. – Помню, как натыкаюсь на тебя в холле и думаю поручить кому-нибудь из подмастерьев переместить тебя в спальню.

– Прошу прощения, – говорит Широкохвост. – От Бесконечного Изобилия сюда долгий путь.

– Что ж, отщипни себе немного, – приглашает Долгощуп. – Тут на всех хватит. Может, я гоняю слуг, как учитель – личинок в холодных водах, но никто не покинет Горькую Воду голодным.

– Могу я поинтересоваться назначением любопытного устройства, которое помню, как вижу, у вас по прибытии? Оно предназначено для перемешивания воды?

– Принцип работы похожий, но мое приспособление измеряет силу потока. Я черпаю идею в работе Долгонога, где он приводит цитаты из древних писаний с руин Холодного Разлома. Поток в трубе проворачивает лопасти турбины, ось которой соединена с пучком жгутоцвета, жестко закрепленным на блоке. Таким образом, поворот турбины скручивает пучок, насколько хватает силы потока. Если воткнуть в пучок стержень у самого блока, то можно увидить, насколько плотно свернуты волокна, а значит – насколько силен поток.

– Потрясающе!

– Я хочу установить такие устройства во всех моих трубах и отрегулировать их размер. Надеюсь так уменьшить протечки и перерасход потока. Это средство уже помогает мне выявить неэффективность в расходовании воды.

– Я знаю в Бесконечном Изобилии землевладелицу, которая хочет перераспределить потоковые права. Такой прибор – то, что ей нужно! – Но тут Широкохвост вспоминает, что не может вернуться домой, и горестно умолкает.

Долгощуп тактично меняет тему:

– Ты помнишь четырехногое существо? С горячими пузырьками?

– Конечно! Я не помню себя, встречающего нечто более необычное.

– В ходе исследований в нем открыто немало любопытных свойств. Подозреваю, что верхний покров может быть искусственной оболочкой. Отдельные его части можно разделить на волокна, как плетеную ткань.

– Искусственной? Но кто может создать такой материал и зачем его надевать на странное существо?

– Помню, как задаю себе те же вопросы. А теперь у меня есть идея: ты можешь отправиться на поиски ответа.

– Я?

– Все складывается как нельзя лучше. В твоей… ситуации… приходится избегать любых поселений, но в холодных водах у тебя есть все права.

– Там, где закон молчит, неважно, что я вне закона?

– Именно! Есть и другие резоны. Ты знаешь об этом создании не меньше любого из членов Научного общества Горькой Воды. Однако, в отличие от некоторых из них, ты молод и силен.

– И мне больше нечем заняться. Я слышу тебя, Долгощуп, и считаю, что это отличная идея. Если ты снарядишь экспедицию, я согласен ее возглавить.

– Великолепно! Предлагаю встретиться и обсудить наши планы, после того как поедим и поспим.

* * *

Люди выделили для них две комнаты, разместив каждого по отдельности, в соответствии с заведенным у них порядком. Но настаивать на изменении жилищных условий Тижос и Гишоре не пришлось: одна каюта просто стала рабочим помещением, предназначенным для сбора информации и обработки записей, вторая превратилась в спальню, где они могли свернуться тесным клубком для отдыха или случки.

Шолены прекрасно видели, что люди с нетерпением ждут, когда нежданные визитеры закончат работу и уедут, поэтому Тижос не приходилось рассчитывать на спокойное изучение материалов, собранных по Ильматар. Она лишь бегло просмотрела записи землян, ища хоть какие-то доказательства контакта.

Информация оказалась изматывающе неполной. Тижос нашла сделанные с помощью дронов записи издаваемых аборигенами звуков и несколько размытых видеоизображений, снятых с дальнего расстояния. Люди располагали большой коллекцией артефактов из покинутых поселений, но ей приходилось довольствоваться их изображениями в каталоге. Оставалось лишь надеяться, что у нее будет возможность увидеть какие-то вещи своими глазами и прикоснуться к ним.

Единственного выжившего свидетеля инцидента с Керлереком они опросили на следующий день после прибытия на «Хитоде». Другие люди называли его Робом Фриманом, и он рассказал обо всех событиях с момента, когда погибший человек привлек его к своему мероприятию, до возвращения на станцию.

Тижос история показалась исключительно интересной, она надеялась выпытать как можно больше подробностей об ильматарианах и о том, что они делали с погибшим землянином.

– Скажи, чего, по-твоему, они хотели? – спросила она.

– Чего хотели? Убить его. И убили!

– Избранный ими способ выглядит слишком сложным. Объясни, зачем им понадобилось переносить его в укрытие и держать пленником почти час, чтобы после убить перед большим скоплением односельчан. Скажи, не увидел ли ты какой-то ритуальной цели в их действиях?

– Гм, я, честно говоря, не ксенолог.

– Скажи, наблюдал ли ты подобное поведение раньше?

Гишора позволил ей какое-то время расспрашивать землянина, затем вмешался:

– Тижос, боюсь, твои вопросы ничего не добавят к тому, что мы хотим узнать. Нам следует обратиться с ними к кому-то более сведущему, – Он вновь перешел на язык людей: – Объясни еще раз, почему ты и Анри Керлерек захотели приблизиться к аборигенам?

Человек с шумом выпустил воздух, прежде чем начать говорить.

– Анри хотел снять классное видео с ильматарианами, чтобы показать его на Земле. Он так по жизни делает. Делал…

– Мы бы хотели узнать, кто на Земле мог получить доступ к этой информации.

– Блин, да практически кто угодно! В смысле какие-нибудь дремучие племена на Амазонке без доступа к Интернету могли бы остаться в неведении, пока все не просочилось бы в прессу, но остальные – без проблем. Анри так зарабатывал на жизнь, понимаете? Отправлялся в странные места, снимал странные штуки, возвращался домой и рассказывал об этом.

– Скажи, кто кроме Анри Керлерека получил бы выгоду от собранных вами данных? – спросил Гишора.

Человек по очереди загибал пальцы, пока говорил:

– Его издатели на Земле, кем бы они ни были, Интернет-провайдеры, научные журналы – да все, интересующиеся Ильматар! Плюс парни, которые делают фигурки инопланетян, и разные спецы по сравнительной биохимии, а еще, я думаю, космические агентства и их подрядчики. И миллион-другой еще каких-нибудь ребят, о которых я сразу не вспомню.

– Я хочу знать, означает ли это, что деятельность Анри Керлерека представляла большой экономический интерес?

– Косвенно – да, наверное. Он всегда этим хвастался, и я думаю, не был так уж неправ.

– Скажи, повлияло ли это на твое решение присоединиться к нему? – спросил Гишора.

Человек какое-то время молчал.

– Ну, может, немного, – признался он. – В смысле, не было б у него денег, Анри бы не добыл костюм, и мы не были бы так уверены, что не вляпаемся в крупные неприятности. Но он не пытался меня подкупить или что вы там думаете, – землянин оглядел комнату, затем снова посмотрел на Гишору. – Я пошел с ним, потому что решил, что это прикольный проект. Меня никто не тянул.

– Ты сказал, что любой мог иметь доступ к собранным вами материалам. Скажи, входят ли в это число главы правительств и люди, принимающие решения в военной сфере?

– Думаю, да. Они тоже могут зайти на сайт Анри или посмотреть его видео, как и любой человек. А все находки экспедиции технически вроде как принадлежат МАК ООН. Так что, думаю, Пентагон или китайцы при желании могут просмотреть все что им угодно. Сам Анри был французом, а потому входил в европейскую бюрократическую корпоративно-интеллектуальную сеть.