Читать интересную книгу История галлов - Эмиль Тевено

В Галлии отказались от использования боевых колесниц, и самым лучшим войском стала конница. Пылкий галльский темперамент полнее всего раскрывался в конном бою. Поэтому все знатные люди были непременно всадниками, и боевая мощь того или иного народа определялась количеством эскадронов, которые он мог выставить. Излюбленная тактика всадников заключалась в том, чтобы, сплотившись в тесные ряды, стремительно, как только могли мчаться лошади, обрушиться на врага.

Пехота сражалась врукопашную. Чтобы спровоцировать рукопашный бой, пехотинцы двигались на врага очень плотными рядами или же черепахой, как гельветы в грандиозном сражении против римских легионов. Воины в первом ряду, располагаясь вплотную друг к другу, перекрещивали руки со щитами; воины в остальных рядах держали щиты над головами. Надо сказать, что пешие войска, за редким исключением, не были однородными, хорошо обученными частями, их боеспособность находилась почти в обратной зависимости от их численности. Огромное резервное войско, посланное на подмогу к осажденной Алезии, так и не смогло в полном составе вступить в бой — после третьей неудачной попытки оно рассеялось. Галлы I в. до н. э. утратили тот боевой пыл, который придавал несокрушимую силу воинам гальштатского периода; они оставались задиристыми и воинственными, но больше уже не могли выстоять в бою. Цезарь объясняет этот упадок легкой жизнью, которую стали вести галлы с приходом римлян; изобилие, близость средиземноморских провинций и простота товарообмена если не расслабили вконец галлов, то, во всяком случае, подорвали их стойкость. Пожалуй, верно, что причиной ослабления боевых качеств галлов явился возросший уровень цивилизации, поскольку мы видим, что из галльских племен особенной доблестью отличались племена белгов, более других удаленные от средиземноморской культуры и позже других пришедшие в Галлию.

Никакие обстоятельства, кроме войны, не выявляли с такой силой грубость галльских нравов. Началу военных действий предшествовали человеческие жертвоприношения. Нужно было обеспечить себе благосклонность богов. После битвы богам полагались трофеи; груды ценных вещей, оружия становились священной собственностью богов, и считалось святотатством взять оттуда хотя бы малую часть. Пленников обычно убивали. Их жизнь отдавалась богам в благодарность за одержанную победу. Победивший галл оставлял себе только голову своего врага. По древнему обычаю, неукоснительно соблюдавшемуся, побежденных обезглавливали прямо на поле битвы. Головы врагов, подвешенные к шее или груди коня, были для военачальников предметом хвастовства. Затем головы прибивали к дверям домов или сохраняли как символы победы, а также как охранительные талисманы. Этот обычай, о котором поведал Посидоний, находит подтверждение и в памятниках искусства: мотив отрубленных голов — один из наиболее часто встречающихся на монетах, он присутствует как характерная деталь на редких памятниках местной скульптуры. У одного из всадников Антремона голова врага привязана к конской шее. Несмотря на ужас, который внушает этот обычай, не станем использовать его в качестве аргумента, доказывающего, что галлы были людьми дикими и жестокими; этот обычай был распространен у многих народов древности и отчасти происходил из суеверия: сохраняя череп, древние верили, что обращают себе на службу силу побежденного врага.

3. Религиозные представления галлов

Как уже можно было заметить, сверхъестественному отводилось большое место в жизни галлов. Известно, что в Древнем мире галлы прослыли людьми очень религиозными. Тем не менее анализ их верований является делом весьма трудным по причине почти полного отсутствия исторических документов. Религиозные произведения друидов, существовавшие исключительно в устной форме, для нас утрачены, мы также не располагаем изображениями богов, относящимися к эпохе независимости. Основные наши знания о галльских божествах базируются на данных более позднего времени. Прежде всего это тексты античных авторов — людей, по отношению к галльскому миру посторонних, поэтому их выводы не могут не вызывать сомнений; во-вторых, это лаконичные надписи, дающие нам лишь имена; наконец, это скульптура галло-римской эпохи. Использование последней в качестве документального источника представляет определенные трудности. Галлоримским скульптурным памятникам может быть дано двоякое толкование: с точки зрения римлян, придавших внешние черты греко-римских богов местным божествам, и с точки зрения галлов, чей взгляд менее примечателен, но гораздо более важен, и выразился он в том, что побежденные смутно признавали в образах, принесенных победителями, антропоморфные изображения собственных богов. Задача, таким образом, состоит в том, чтобы в галло-римских изображениях людей и животных увидеть собственно кельтские пережитки. Эпиграфика, донесшая до нас большое количество имен богов, вносит ясность, когда удается точно установить значение надписи. В Ирландии кельтское многобожие сохранялось достаточно долго и было запечатлено в письменной форме; правомерно, хоть дело это весьма деликатное, обращаться к ирландской традиции, чтобы составить себе представление о древнем мифическом мире кельтов.

— Верования галлов на закате эпохи независимости являли собой весьма сложное единство. Самые древние элементы составляли сущность религиозных представлений первобытных народов, связанных с олицетворением сил природы. Культ камней, который в эпоху неолита выразился в сооружении менгиров, оказался живучим и распространился на скалы и горы. Почитались леса, деревья, магические растения. Культ вод — родников, ручьев, рек, озер, морей — был одним из самых древних и вместе с тем одним из самых распространенных в Галлии. Начиная с эпохи неолита объектом поклонения являлись некоторые целебные источники. Об этом свидетельствует множество вотивных приношений в истоках Сены. Галлы увеличили их число. Самыми популярными были источники, содержащие соли или газы, целебные свойства которых изумляли наших предков. Большое число наших курортов с теплыми минеральными источниками были введены в эксплуатацию римлянами. Менее известно то, что в результате раскопок чуть поодаль от великолепного римского оборудования нередко обнаруживаются следы хитроумно сделанных галлами оттоков воды или скромные приношения людей, излечившихся от недугов. Надписи, датируемые первыми веками, сообщают нам имена божеств, как правило доримских, которым выражали благодарность, — например, Бормо или Борво в Бурбон-Ланси. Очень древним был также культ солнца, свидетельствами которого являлись бесчисленные изображения колеса, свастики, этого упрощенного изображения солнца; галлы переняли эти знания и повторили бесконечное множество раз на самых различных предметах вплоть до монет.

Божества, о которых теперь пойдет речь, вероятно, чисто галльские. Мы не можем в столь коротком изложении рассмотреть каждого из них в отдельности. Даже простое перечисление не представляется возможным, поскольку надписи сообщают нам около четырехсот имен. Обилие богов — первая поразительная черта. Она объясняется тем, что, по сути, не было галльской религии как таковой, а были местные или же региональные культы. Идея о галльском пантеоне, аналогичном греко-римскому, почти не находит подтверждения. Она подсказана на самом деле знаменитым текстом Цезаря, где победитель снисходительно перечисляет неких Меркурия, Аполлона, Марса, Юпитера, Минерву как галльских богов, по своим атрибутам и функциям соответствующих богам римского пантеона. Такое крайнее упрощение может быть полезно для изучения культов галло-римской эпохи, поскольку толкование Цезаря было тогда принято и вошло в обычай. Но оно не может ориентировать нас, когда речь идет об эпохе независимости, поскольку, устанавливая параллель, завоеватель основывался на аналогиях случайных и ограниченных. Намеченная Цезарем картина, точность которой вызывает сомнения, оказывается к тому же весьма неполной при сопоставлении с археологическими данными. «Религия святилищ», по меткому выражению Ф. Бенуа, не вписывается в очерченные завоевателем рамки, чудом оказавшиеся греко-римскими.

На самом деле галльских богов гораздо более характеризует область распространения их культа, чем особые функции. Подсчеты показывают, например, что галло-римский бог Марс заменяет собой около шестидесяти галльских богов, имена которых сохраняются в виде эпитетов Марса; это означает, что в Галлии нашлось около шестидесяти богов, у которых оказалось достаточно общих черт, чтобы их можно было объединить под одним именем римского бога. Например, в одной местности во времена независимости поклонялись богу Сегомо, в другой — Камулу, в третьей — Рудиану; после завоевания те боги, которые имели между собой несомненное, но все же не полное сходство, в первом случае стали Марсом Сегомо, во втором — Марсом Камулом, в третьем — Марсом Рудианом. Такое множество божественных имен выдает партикуляризм галлов в отношении религии. Каждое племя имело своих богов, хоть и очень похожих на богов соседнего племени, но все же в чем-то отличных. Кроме того, существовали боги общин. Самым распространенным был культ богов, которым поклонялись группы народов. При составлении карт, показывающих, как были распространены культы главных богов, необходимо иметь в виду, что в каждой конкретной местности представлена максимальная плотность распространения того или иного культа. Трехликий бог встречается главным образом на северо-востоке Галлии и в особенности у ремов — отсюда возникает предположение, что он изначально являлся богом ремов. Бог, сидящий в буддийской позе, более всего распространен в центральной Кельтике. Богини-матери особенно почитались в Рейнской провинции и у тревиров. У эдуев появляется божественная пара — бог с деревянным молотком и богиня-мать. Бог с молотком — самое распространенное его изображение — почитался в долинах Роны и Соны и в прирейнских областях.