Читать интересную книгу Смерть online - Пи Трейси

Когда дверцы лифта сомкнулись за детективами, Грейс отвернулась к окнам, сосредоточилась на полосах света, нарисованных на полу анемичным солнцем. Еще не готова взглянуть в глаза друзьям – пока нет.

Из-за нее гибнут люди. Опять.

Митч свалился в стоявшее рядом с ней кресло. Внешне кажется спокойным, но окружен ядовитой аурой истерики.

– Мы пропали, – объявил он наконец.

Грейс почти не обратила внимания на его замечание, а Энни быстро ответила, хмурясь:

– Жутко деликатно ведешь себя, Митч.

Он поднял на нее глаза:

– Как по-твоему, что будет с «Манкиренч», когда дело откроется?

Теперь Грейс отреагировала, повернулась к нему.

– О чем ты говоришь, Митч? – осторожно спросила она, хорошо понимая, что открывает ящик Пандоры.

Митч шумно выдохнул, запустил пальцы в волосы.

– Я говорю, что Гринберг взбесился только из-за того, что мы начали делать игру о серийном убийце. Когда он узнает о серии настоящих убийств по нашим сценариям, «Школьные игры» и пятьдесят процентов прибыли фирмы превратятся в счастливое воспоминание.

Грейс распрямилась, глядя на старого друга, как на несимпатичного незнакомца.

– Слушаю, и не верю ушам.

Митч растер ладонями небритые щеки.

– Да? Один я беспокоюсь? Речь о будущем нашей компании, Грейс. Это не просто мелкая неприятность, это катастрофа.

– Господи помилуй, Митч, из-за игры гибнут люди!

– Против чего я первый возражал, помнишь? – почти крикнул он, взглянул ей в лицо и отдал бы жизнь, чтобы взять свои слова обратно.

Это твоя вина, Грейс. Ты была виновата тогда и виновна теперь.

15

Магоцци чувствовал себя Цыпленком Литтлом из «Сумеречной зоны».[19] Они с Джино только что объявили многочисленной публике, что небо рушится на землю, и все только сдержанно-снисходительно улыбнулись, как бы простив им подобную глупость.

Детективы сидели на мягком диване в комнате, по прикидке Магоцци, всего на фут короче баскетбольной площадки. Прямо напротив расположились Чар и Фостер Хаммонды, загорелые, подтянутые, спокойные, окруженные двадцатью восемью участниками свадебных торжеств, плюс родители жениха.

– Что же, мы, безусловно, ценим вашу заботу. – Фостер Хаммонд изобразил заученную любезную улыбку. Магоцци на секунду подумал, что он собирается погладить его по головке, как преисполненного лучших намерений, но не слишком благоразумного служителя общества. – Только сомневаюсь, что некий… индивидуум совершит подобную попытку в ходе данного мероприятия. Это было бы чистым безумием.

– Он психопат, мистер Хаммонд, – выпалил Джино. – Это и есть чистое безумие.

Магоцци огляделся, отыскивая на лицах хоть какую-нибудь нормальную человеческую реакцию. Ничего. Никто не моргнул глазом при упоминании о психопате-убийце. Даже невеста с женихом хранят хладнокровие и молчание, огражденные от банальных мерзостей вроде убийства происхождением и деньгами.

Хаммонд красиво пожал плечами:

– Несомненно, детектив Ролсет, но, если он не жаждет быть пойманным, нынче вечером мы его вряд ли увидим. В последние месяцы средства массовой информации активно освещали намеченное событие, на котором – к нашему огорчению, должен добавить, – будут присутствовать репортеры. В сторонке, конечно.

Конечно, подумал Магоцци. Упаси боже видеть рядом людей, зарабатывающих на жизнь.

– Несколько месяцев уговаривал чертей держаться подальше. Это проклятие всей моей жизни. – Хаммонд несколько оживился. – Потрясающая ирония судьбы! По причине нежелательной огласки нам пришлось принять чрезвычайные меры предосторожности, учитывая общественное положение некоторых гостей. Слава богу, мы их приняли.

– Такова сила прессы, – саркастически буркнул Джино, чего никто из присутствующих не услышал, кроме напарника.

Фостер Хаммонд прервался, изящно хлебнув из высокого хрустального стакана, и, когда снова поднял глаза, лицо его было очень серьезным.

– В самом деле, ужасные происшествия, детективы. Жестокие, бессмысленные убийства в нашем прекрасном городе…

– Действительно, сэр, – согласился Магоцци, гадая, считает ли Хаммонд, что бывают другие убийства, кроме бессмысленных и жестоких. – Поэтому мы здесь, стараемся предотвратить следующее.

Хаммонд энергично кивнул:

– Я убежден, вы отлично работаете, и всегда щедро спонсирую деятельность правоохранительных органов Миннеаполиса. Если смогу в будущем чем-то помочь, обязательно дайте мне знать.

Явно подразумевается: «Но не отменю прием в честь свадьбы моей дочери». Люди, подобные Фостеру Хаммонду и членам его семьи, слышат лишь то, что хотят слышать, помогают тогда, когда это не нарушает их планов. Пора подольститься, высказать ответные комплименты, убедить Короля, что предотвращение преступления соответствует его планам. Все прочее будет пустой тратой времени.

Наконец сошлись на присутствии на борту небольшого прилично одетого полицейского контингента. Хаммонд даже согласился предупредить гостей после церемонии и перед посадкой на пароход.

Магоцци при этом смотрел на невесту, уловив в холодных голубых глазах Тамми Хаммонд зловещую искру какого-то извращенного возбуждения.

На обратном пути к муниципалитету они с Джино трясли головой, пытаясь осмыслить события в особняке Хаммондов.

– С девятого класса не видел такого пренебрежения, – признался Джино.

– Что было в девятом классе?

– Салли Коркоран пригласил погулять. Она пользовалась колоссальным успехом в старших классах.

– Это было глупо, – честно признал Магоцци.

– Знаешь, Хаммонд меня до потрохов напугал. Похож на мангуста. Как только решишь извернуться, схватить его за яйца, оказывается, он тебя уже за шею держит.

– Очень поэтично, Джино.

– Спасибо. В дневник запишу. Господи, я всегда хотел верить, что подобные люди реальные, вроде нас с тобой или Джо-свиновода ниже по дороге. Не обращал внимания на сплетни, слухи, пакости в прессе… Потому что мне хочется видеть в них просто людей.

– Всем хочется.

– А почему? Потому что они руководят представлением, а хочется, чтобы люди, которые руководят представлением, делали это в твоих интересах.

Магоцци остановился на красный свет и посмотрел на Джино:

– А ты не думаешь, что Фостер Хаммонд действует в наших интересах?

Джино на секунду вытаращил на него глаза, а потом расхохотался.

16

Комната представляла собой музейное хранилище запахов, оставшихся после сотен совещаний, подобных нынешнему. Фастфуд, пот, запрещенный ныне сигаретный дым – все эти и прочие ароматы впитались в штукатурку, поднимались неровными волнами от обшарпанного деревянного пола.

Так и должно быть, думал Магоцци. Помещения, где собираются копы, должны пахнуть испорченной едой, отчаявшимися людьми, поздними ночами, прокисшим пивом, потому что запах – это память, а устоявшийся запах – мемориал, порой единственный, которого удостаивается жертва преступления.

Он оглядел свою аудиторию, сидя на крышке переднего стола. Патрульный сержант Итон Фридмен в хрустящей, сшитой по спецзаказу форме, в которую упакованы триста фунтов угольно-черных мышц, приходящихся на шесть футов девять дюймов роста. Остальные – восемь детективов, кроме Магоцци и Джино, – в мешковатых слаксах и спортивных куртках. Никто не ходит на работу в хорошей одежде. Никогда не знаешь, где придется лазить на четвереньках или ползать на животе.

Шеф Малкерсон – другое дело. Грязь, в которой он иногда вынужден ползать, главным образом политическая, для чего требуется другая форма: костюмы от модельеров, шелковые галстуки, накрахмаленные рубашки с воротниками, натирающими на шее красное ожерелье. Густые почти белые волосы хорошо смотрятся на снимках, а налитое кровью лицо – нет.

Сейчас шеф стоит в переднем углу, намеренно отделившись от подчиненных, с виноватым больше обычного выражением. Сегодня на нем черный двубортный костюм, приличествующий скорбным событиям.

Это еще не специально созданная следственная бригада. Пока нет. Следственная бригада создается надолго – помолимся, чтобы до этого не дошло. В данный момент просто требуется живая сила, а шеф был так обеспокоен убийствами, что сразу ее предоставил. Или на самом деле боится средств массовой информации. Так или иначе, как только Магоцци рассказал про «Манкиренч» и раздал копии снимков, задействованных в игре, все присутствующие тоже забеспокоились. Сама идея игры в убийства нагоняет дрожь.

– Есть вопросы? – спросил он.

Девять голов поднялись одновременно. У команды на редкость синхронизированные головы.

– Невозможно поверить.

Изумленные головы вновь синхронно повернулись к детективу Луизе Вашингтон, которая считается в управлении показательным образцом. Наполовину испанка, наполовину чернокожая, с головы до пят лесбиянка, она удовлетворяет всем требованиям разнообразных меньшинств. Ее дьявольски талантливая работа кажется чистой случайностью всем, кроме сотрудничавших с ней копов.