Доковылял до гостиной, на мать посмотрел: элегантное платье, прическа, туфли, а я с хреном на перевес. Мне лично было комфортно, а как ей — не мои проблемы.
— Ну и зачем ты пришла с утра пораньше?
— И тебе доброе утро, сын, — сухо проговорила. — Ты хоть прикройся, постыдись!
— Ты б еще ночью пришла и нотации мне почитала.
— Костя! — строго оборвала. — Не паясничай! Перед тобой женщины.
— Ты моя мать, а она, — кивнул на Алину, — хуями не интересуется. У нее свой есть, на веревочке. Правда, Алинка?
Мама скривилась, строя из себя святую невинность. Моя «невеста» фыркнула.
— Я предпочитаю жесткий фиксатор.
Алину я знал лет пятнадцать. Когда к родителям наведывался, познакомился и с семьей Магнитских. Наследница оборонных заводов, женщина со стальными яйцами, в чем-то свой мужик, но только ее дед считал, что негоже бабе в бизнесе хозяйкой быть: не ателье и не салон красоты ведь! Муж нужен. Только Алина использовала мужские прелести, исключительно посылая нахер, в остальном — без надобности. А дед у нее жуткий консерватор и внучку-лесбиянку не примет, без наследства оставит. Алина искала респектабельного и представительного мужа для фиктивного брака. Моя мать, имевшая акции этих заводов, стремилась утереть нос отцу, заполучив больше ликвидных активов. Только чего они ко мне прицепились?! Я не респектабельный и жениться по договору никогда не собирался!
— Нам нужно поговорить, — холодно отчеканила мать, старательно отводя глаза от моего хозяйства. Я хмыкнул и пошел в гардеробную. Джинсы натянул и черную водолазку.
— Чай-кофе не предлагаю, — сложил руки на груди, — говорите, что хотели и, — я жестом показал, как быстро им нужно будет свалить. Мне с Русалкой объясниться необходимо.
— На, смотри, — мать передала мне какую-то папку. Алина присела, вольготно развалившись на моем диване. — Мы подготовили новые условия. Через пять лет получишь десять процентов акций.
Мама была довольна собой. Я покачал головой и внимательно посмотрел на нее. Любил ли я мать? Любил ли я в принципе родителей? Наверное, да, где-то глубоко в сердце: там все еще жил маленький мальчик. Был ли я к ним привязан? Однозначно нет. Я — бесхозный ребенок. У меня было все: шмотки, игрушки, няньки, деньги. Только отцу с матерью не до меня совсем. У них сначала любовь, потом ненависть: сперва только собой занимались, потом жили с единственной целью — сделать больнее друг другу. Когда развелись и разъехались — я выдохнул с облегчением. В семнадцать съехал от матери. Она на радостях бросилась за отцом в Европу. Вампиры любили пить кровь. Сейчас через меня пыталась с отцом силами меряться, только он устал: женился и укатил за океан, а матери все неймется. Любит в чужую жизнь лезть: теперь на очереди я.
— Дорогая мать, — это я так сдерживаться пытался, — ответь мне: ты в себе?
Она только губы скривила. Заговорила Алина.
— Костя, партнерский брак двух взрослых и деловых людей.
— У меня уже есть невеста, так что, спасибо и до свидания.
— Ну нужна тебе эта Ксюша, ну и спи с ней! — вскликнула мать. — В твои амурные дела лезть никто не будет, главное, не выставляй их напоказ.
— А ты внуков не хочешь? — иронично усмехнулся. Женщина вообще без материнского инстинкта. Может, хоть мои дети ее взволнуют?
— Костя, очнись! На кону такие деньги!
— Мам, да где ты видишь, что мне денег не хватает?!
Я сам выучился, сам заработал, и распоряжаться своей жизнью тоже буду сам.
— Алина, ищи другого мужика. Мама, прощай. — Я распахнул парадную дверь, недвусмысленно намекая, что кому-то пора уходить. Мне Русалочку искать нужно. Наверняка, прокляла меня уже. Да, ситуация вышла паршивой. Но как такое объяснить, когда я без портков, мать своей высокомерной спесью отравила мой дом, а Алинка плотоядным взглядом мою рыжую красавицу сканировала. Я с недавних пор обнаружил, что жуть, какой ревнивый!
— Ты мне больше не сын, — высокопарно выплюнула госпожа София Потрясова. Да ради бога! Слышу это раз в надцатый.
— Красивая девушка твоя Ксюша, — хмыкнула Алина. — Удачи и береги задницу от острых каблуков.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я завел машину и позвонил Ксюше. Естественно, ответа не получил. Домой к ней приехал, тоже ни с чем остался: либо не открывает, либо нет ее. Караулил два часа, только соседей беспокоил, тарабаня в дверь.
— Что дверь сотрясаешь, а? — из лифта вышла женщина с сумками. — Мне дочка звонила, говорит к соседке дядька больной ломится.
— У нас свидание, а она не пришла, — широко улыбнулся, включая обаяние на полную. — Беспокоюсь за Ксюшу. Она не отвечает на звонки.
— Хм… — женщина нахмурилась и выглянула в окно на этаже. — Так нет ее. Она под деревом машину ставит, пусто там.
Я вышел, задумчиво почесывая голову. Что я знал о вредной Русалке? Где искать ее? Она любила весну. Любила малиновый латте. Широко зевать — это я ночью заметил. Любила на велосипеде с подругами кататься в Мещерском парке. Так, одна из них жила в Сокольниках. Может, Ксюша там?
Приехал, в дверь позвонил, натянул одну из самых своих приличных улыбок.
— Доброе утро — начал я.
— Да какое ж утро, обед скоро, — ответила женщина. Мама пьяной подруги Ксюши. — Вам кого?
— Вы не помните меня? Я друг Ксении. Мы с ней Викусю привозили.
— Танюшу, — поправила она.
— Да ее, — я улыбнулся. — Я Ксюшу потерял: звоню, пишу — не отвечает. Волнуюсь очень. Может, Таня знает, где она?
— Да нет Тани дома. Заходите, чаю выпьем, позвоню дочери, узнаю.
Я задумчиво дул на обжигающую кружку чая с бергамотом. Галина Семеновна звонила.
— Танюшка, тут мужчина пришел, Ксюшку ищет. Да, — на меня посмотрела, — белобрысый, высокий, симпатичней обезьяны.
Ну что же, лестно.
— Куда-куда его послать? — переспросила хозяйка. — Велели гнать тебя в шею, — сказала, отложив телефон и грозно руки в бока уперев.
— Галина Семеновна… — и я ей рассказал. Все, что чувствовал. Что с Русалкой связывало. Про родителей даже. А самое главное, про необходимость поговорить с Ксюшей. Объясниться. Не могу позволить снова потерять ее!
— Дай ей остыть, — вынесла вердикт Галина Семеновна. — Утро вечера мудренее.
Я решил в понедельник с утра поймать Русалку. Она может избегать меня, но только в свободное время. Правда, ведь? Нет. И здесь просчитался: в кабинете ее не было, а когда увидел Вадима, понял — случился пиздец.
Глава 16
Ксюша
Обещаю, никогда не обману тебя. Клянусь…
Я выбежала на улицу, глазами встретила утро, весеннее и ясное, по-зимнему ледяное, но такое долгожданное. Весна все-таки пришла, и ночью мне показалось, что между нами с Костей тоже расцвела любовь. Хрупкая, такая юная, но бесконечно прекрасная и настоящая. Но я обманулась. Вновь.
Что же мне делать? Злость разом отступила, осталось непонимание и обида. Как же так? У Кости невеста?! В это поверить сложно. Он же не приверженец института брака. Правда, сделку заключить мог. Наверное. Я не уверена. Что для него норма, а что табу? Не знаю. Но, судя по заявлению его матери, наличие и жены и любовницы для Константина Юрьевича Потрясова вполне логично.
Я горько расхохоталась, подставляя соленые слезы холодному ветру, срывавшему их, унося прочь. Вот, значит, как… А кем я должна была стать в этой игре? Той самой любовницей, которая скрасит будни женатого по договору? А как же я? Мои чувства? Мои желания? Моя любовь? А его? Есть ли у Потрясова ко мне что-то? Ночью казалось, что да. Что это больше, чем желания плоти. А сейчас? Разве истинно любящий сможет вот так: любить, но спать с другой, делить с ней быт, рожать детей? Нет, не сможет. А если сможет, значит, это не любовь. Что угодно, но не она.
Я обернулась. Никто меня не догонял. Никто за мной не бежал. Не собирался объяснять. Хорошо. Я тоже не буду слушать. Телефон выключила и поехала туда, где сейчас никого, кроме белок, не встретить. Но на полпути поняла, что хочу к людям: не делиться горестями, а помолчать рядом с теми, кто поймет.