– Может, и так. Но сначала я должен убить тебя, – выговорил он наконец.
– Если вернешься без меня, Компания начнет задавать вопросы. Допросят твой костюм. Прозондируют твой мозг. Нет, Макартур, нельзя иметь и то, и другое. Выбирай: деньги или я!
Лазерное излучение.
– Беги, стерва ты этакая, – взвыл Макартур. – Беги, словно получила шанс выжить!
Она не двинулась с места.
– Подумай, Макартур. Чудная холодная ванна. Воду охлаждают кубиками льда и для пущего эффекта оставляют лед в воде. Ты слышишь, как позванивают льдинки, ударяясь друг о друга.
– Заткнись.
– А мороженое! – истово продолжала она. – Тысяча разных сортов мороженого! Его хранят на складе: шербет, итальянское, замороженный сок… О, они знают, что нужно старателю. Пиво в больших запотевших кружках. Водка, такая холодная, что становится вязкой.
– Заткнись, мать твою!
– Ты был честен со мной. Дал полчаса форы, как и обещал, верно?
Я оценила твое благородство и теперь буду откровенна с тобой. Я собираюсь отключить костюм.
Она отключила питание рук и ног. Добрая минута уйдет на то, чтобы вновь их задействовать.
– Теперь ты можешь не беспокоиться, что я убегу. Я просто буду стоять здесь, неподвижная и беспомощная, а ты поступай как знаешь.
Но отчаяние вынудило ее быть честной до конца.
– Я была не права, Макартур. И на этот раз я говорю чистую правду. Я вела себя как дрянная девчонка. Прими мои извинения. Ты ведь способен подняться выше мелочных обид. Теперь ты богат.
Макартур взревел от ярости.
Лазерное излучение.
Лазерное излучение.
Лазерное излучение.
Лазерное излучение.
– Иди, черт бы тебя побрал! – взвизгнул он. – Иди!
Лазерное излучение.
Лазерное излучение.
Лазерное излучение.
Он не приближался. И хотя продолжал стрелять, стрелять, стрелять, вспышки лазерных лучей ни разу не задели жертву. Это очень странно. И совсем непонятно. Она сдалась, она никуда не бежит, да и не способна бежать. Так почему он просто не убьет ее? Что ему мешает?
И тут на нее снизошло озарение, будто внезапный сноп солнечных лучей, прорвавшийся сквозь тучи после долгой зимы. Это так просто! Так очевидно.
Она невольно рассмеялась.
– Ты не можешь пристрелить меня! – воскликнула она. – Костюм тебе не позволит!
Вернее, именно то, что программисты называли «допотопным программным обеспечением». До того как Компания обрела возможность имплантировать программы прямо в человеческое тело, они программировали костюмы так, чтобы их нельзя было использовать для убийства. Люди, как известно, существа изобретательные, достаточно часто умели обойти эти программы, чтобы вывести из строя. Но никто не позаботился вытащить их из глубинных уровней кода механизма. Да и какой смысл?
Она вопила и визжала. Ее костюм чуть подрагивал, словно исполняя некий ритуальный танец.
– Ты не можешь убить меня, Макартур! Не можешь! Я спокойно пройду мимо тебя, доберусь до следующей станции, и ты не сможешь причинить мне вреда!
Макартур расплакался.
Хоппер с ревом свалился с белого сияющего неба, чтобы выжечь площадку практически у их ног. Они устало поковыляли вперед и позволили пилоту прикрутить их мускульные костюмы к шасси. В кабине для них не нашлось места, да они в нем и не нуждались.
Пилот уселся на сиденье. После того как первые попытки поговорить со старателями ни к чему не привели, он тоже замолчал. Он возил старателей и раньше. И знал, что светская беседа тут неуместна.
Хоппер с ревом поднялся в воздух. Всего три часа до Порт-Ишта-ра. Хоппер сделал поворот, и Патанг увидела слепящее сияние Венеры, стремительно удалявшейся от нее. Она поспешно затонировала визор.
– Эй, Патанг!
– Ну?
– Как по-твоему, меня бросят в тюрьму? За все мои выходки?
– Нет, Макартур. Богатые люди в тюрьму не попадают. Их отправляют к психотерапевту.
– Хорошо, – облегченно вздохнул он. – Спасибо, ты так милосердна.
– Не за что, – не задумываясь, бросила она. Реактивные двигатели рычали под ее спиной, отчего костюм вибрировал. Еще немного – и они опустятся в Порт-Иштаре, застолбят участок, получат деньги и больше никогда не увидят друг друга.
– Эй, Макартур, – неожиданно для себя окликнула Патанг.
– Что?
На мгновение она испытала соблазн попробовать в последний раз подразнить его – и услышать, как он скрипнет зубами.
– Ничего. Просто… наслаждайся своим богатством, ладно? Надеюсь, все у тебя наладится.
– Угу. – Макартур глубоко вздохнул и, словно отпуская на волю что-то очень болезненное, добавил: – Да… и ты тоже.
Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА
© Michael Swanwick. Tin Marsh. 2006. Публикуется с разрешения автора.
ДЖУДИТ МОФФЕТТ
НАСЛЕДНИЦА ШАМАНОВ
1.
Если подняться достаточно высоко, даже в конце мая на хребте Уосатч в штате Юта можно найти снег: снег лежит на земле, снег иногда падает с неба. Стоя позади оператора, Пэм Пруитт следила, как группа актеров втаскивает тяжело груженные тачки вверх по крутому склону. Визжали на деревянных осях деревянные колеса. Нил Ридер, красивый подросток в драной куртке и штанах до колен, голову и уши завязавший тряпицей, толкал тачку снизу, а взрослые мужчина и женщина изо всех сил тянули за рукояти, пятясь задом. Вокруг кружили снежинки. Проходя мимо оператора, Нил посмотрел прямо в объектив: лицо искажено от натуги и решимости, тяжелые ботинки скользят по обледенелым камням. В следующее мгновение у тачки отвалилось колесо, и, охнув от неожиданности, Нил растянулся на земле.
– Снято! – крикнул режиссер. – Еще один дубль, ребята. Дейв, передвинь отметку на два фута по склону, я хочу, чтобы Нил чуть раньше выдернул гвоздь.
Актеры потянулись назад к подножию холма, а рабочие поставили на место колесо и скатили вниз тачку. Увидев рядом с Пэм вторую звезду снимаемого сериала – Лекси Оллред, – Нил им помахал. Пэм и Лекси помахали в ответ.
– Все по местам. Видишь отметину, Нил? На два фута ближе. Нил кивнул.
– Готовы? – крикнул режиссер. – Катите. И… мотор!
И пионеры-эфраимиты вновь принялись карабкаться на склон, толкая свои тачки к Новому Иерусалиму и камерам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});