Читать интересную книгу Прогулки по чужим ночам - Алла Полянская

— В другой раз и я бы не притащила. Это я дыма надышалась...

— Дыма? — Андрей, не понимая, переспрашивает.

— Вот ты и попалась! — Рыжий стучит кулаком по подлокотнику. — Ты опять?!

— Да что — опять?

— Дорогой друг, а известно ли тебе, как вреден дым от сжигаемых листьев? — Рыжий подозрительно ласков, знаю я эти штучки. Ну кто меня за язык тянул? Наслушаюсь теперь. — Я тебе объясню. За лето листья вбирают в себя все ядовитые вещества из атмосферы, а у нас атмосферу можно топором рубить. И по правилам такие листья надо собирать и утилизировать на полигонах, а наши несознательные граждане жгут сушняк, при этом возвращая в воздух всю гадость, которая накопилась. А то, что содержится в дыме, прежде всего влияет на репродуктивную систему человека, а также вызывает рак. А вот наша умная Лиза ужасно любит запах горелых листьев. Стоит ей увидеть дымок, ее и на цепи не удержишь. Видал такое? И при этом она и сама отлично знает, как вреден дым, но логика и Элиза — вещи несовместимые.

— Рыжий, прекрати.

— Конечно. Ты же у нас рожать не собираешься, да?

— Конечно, нет. Это типа ты собираешься.

Молчание повисло осязаемое и тяжелое, как топор маньяка. Я ударила Рыжего ниже пояса. Но он первый начал! Не надо было говорить мне о детях. Я их не хочу. Я была в детстве ужасно несчастной, все это до сих пор приходит в мучительных снах, так какая из меня мать? Я не знаю, как быть матерью.

— А почему, Лиза? — глаза Андрея заглядывают мне в душу. Щелк! Все, парень, дверца закрылась,никого нет дома. — Почему ты не хочешь иметь детей?

— Потому что я не знаю, как это. Или знаю слишком хорошо, одно из двух.

— Не понимаю...

— Ты многого не понимаешь. Ты же счастливый сукин сын! Твою мать заставляли бросить тебя, а она не бросила. А у нас с Рыжим было иначе, наши матери нас бросили, и мы выросли в интернате. Да, там был директором хороший, честный, святой человек, там были добрые воспитатели, но это — единственный дом, который мы знаем, и отец у нас — один на всех. Твоя мать сделала все, чтобы ты был счастлив: тебя любили, целовали на ночь, о тебе беспокоились и заботились. А мы росли, как сорняки. Какие из нас родители? Никто из нас не стал полноценным человеком, несмотря на все усилия Старика. Мы с Рыжим — вершина его стараний.

— И вы не искали своих настоящих родителей?

— Я — нет. Когда мне исполнилось шестнадцать, Старик предложил мне... поискать ту, что родила меня. Я отказалась.

— Почему? Может, она хотела с тобой увидеться!

— Если бы хотела, то давно бы нашла. Ведь это она дала мне имя. Но я не желаю ее знать. Я многое могу простить человеку — мы, интернатовцы, всякого повидали, знаем, что иной раз жизнь загоняет человека в угол. Единственное, что я не способна простить, — предательство. А уж худшего предательства, чем бросить на произвол судьбы своего ребенка, я не представляю. Никакое безвыходное положение не оправдывает для меня такой поступок. Так что бог ей судья, пускай живет как знает, мерзавка. Рыжий, ты согласен?

— Я в этом с тобой согласен. Я тоже не захотел искать. Ее не было рядом, когда я был слабым, так зачем она мне теперь, когда я стою на ногах? Тем более что это никак не ее заслуга.

— Простите... я не знал. — .Андрей смотрит, как побитый щенок. Бедняга, какой впечатлительный. «Домашние» все такие, вот нас с Рыжим столь быстро не пронять.

— Не за что извиняться. В этой истории нет ничего необычного, и мы не жалуемся. Нам еще повезло, другим хуже, чем нам, — например, Ирке. Как она там?

— Мы отклонились от темы. — Рыжий встает. — Ситуация, на мой взгляд, горячая, ведь Сашку убили из-за того, что он, бедняга, напялил твой костюм. Со спины вы чем-то похожи, Сашка тоже был крупный. То есть киллер ошибся. Он был уверен, что маслины летят тебе в голову, а это значит, что приговор уже вынесен и зачитан.

— И как теперь быть?

— Мы должны разобраться, кто организовал весь спектакль. Я так понимаю, у тебя на данный момент нет ни единой версии по этому поводу?

— Честно говоря, нет.

— То-то. А это значит, что доверять ты можешь только нам двоим.

— Это я и сам понимаю. Но что мы можем сделать? Может, в полицию обратимся?

Рыжий раздраженно пожал плечами, я же едва удержалась, чтобы не плюнуть от злости. Обратиться в полицию, как же! Сразу видно, что парень вырос в законопослушной Европе.

— Исключено. — Я должна ему объяснить. — Как ты думаешь, те, что похитили вас с отцом, просто мелкие воришки? Сам подумай, если они решились на похищение иностранных бизнесменов, значит, у них есть деньги и власть, и вся эта история зачем-то им нужна. Выкупа не потребовали, твоего отца убили. А полиция всегда на стороне того, кто ей платит.

— Но я тоже могу заплатить!

— Твои гипотетические счета здесь ничто по сравнению с налом.

— И что, вся полиция продажна?

— Вся. А потому тебе нужно в Москву, в немецкое посольство. Но тебе не дадут туда попасть, ведь они знают, что ты жив, а ты нужен им мертвым, поэтому надо что-то придумать. Кстати, я точно знаю, кто из местных криминальных авторитетов похитил вас с отцом.

— И кто? — Рыжий смотрит с подозрением. — Лиза!

— Деберц, а в партнерах у него ходит Скальпель.

— Что? Ты хочешь сказать, что это...

— Да. Стасик, собственной персоной.

— Черт!

Хрустальная креманка разлетелась на мелкие осколки — Рыжий в сердцах неудачно махнул рукой. Скоро он будет выпускать пар как психопат Деберц. Наверное, в его жизни мало секса, и я в этом виновата. Хотя — откуда я знаю, чем занимается Рыжий во время долгих ночных дежурств?

— Все хотела спросить, а в чем заключается ваш бизнес?

— О, это старое и новое одновременно. Мы производим осветительные приборы — от бытовых до сложного оборудования киностудий.

— И кто владелец всего этого?

— Формально — акционеры, но половина акций принадлежала нам с отцом, а теперь мне.

— То есть после его смерти ты становишься единственным собственником бизнеса?

— Фактически — да.

— Значит, единственный человек, кому выгодна смерть твоего отца, — это ты.

— Что ты говоришь! Я же рассказал, что значил для меня папа, как ты можешь такое даже подумать!

— Извини, друг, но все именно так и выглядит. — Рыжий о чем-то размышляет, я вижу. — И либо это так и есть, либо кто-то тебя хорошо подставил, и я пока не уверен, какая версия правильная.

8

Я всегда считала, что когда полиция устанавливает слежку, то делает это незаметно. Но сегодня мне пришлось приложить титанические усилия, чтобы «не заметить» ретивого служаку капитана Остапова, который кружит вокруг меня, как акула, почуявшая добычу. Только сегодня у меня куча дел, и пусть капитан делает что хочет, но мне некогда. Собственно, человек он праздный, что ему. Тем более настоящий преступник может, к примеру, и по морде дать, а так — и человек вроде бы при деле, и, опять же, безопасно.

Сегодня я занимаюсь похоронами. Хорошо, что есть ритуальные конторы, одна из них взяла на себя львиную долю хлопот, и мне не пришлось самой бегать между гробами и траурными венками с ужасными бумажными цветами. Еще и машина, как назло, сломалась!

Жалко ли мне Сашку? Честно говоря, нет. И пускай меня осуждают ханжи, фарисействуя на тему «жалко любого человека», но, наверное, у меня отсутствует какая-то хромосома, отвечающая за любовь к ближнему. Сашка родился ничтожеством, пропил свою ничтожную жизнь и издох, как собака. Сегодня его зароют — и больше никто о нем не вспомнит. Мир ничего не приобрел от его жизни и ничего не потерял с его смертью. Аминь. Если кто-то не согласен, я готова выслушать аргументы.

— Вы совершенно не расстроены, Элиза Игоревна?

Капитан Остапов вынырнул из-за могил, как тень отца Гамлета. Прогулка, похоже, накрылась медным тазом.

— Нет, конечно. Даже создание видимости скорби меня напрягает.

— И вам совсем не жаль его?

— А вам жаль?

— Честно говоря, нет.

— А от меня вы ждете фальшивых слез и актерства? Тогда ваша добродетель будет удовлетворена? Абсурд. Послушайте, капитан, что вам от меня нужно? Чего вы ходите за мной? Или все преступники уже сидят в вашей поганой легавке и пишут явку с повинной? Какого дьявола вы приперлись еще и сюда?

— Собираюсь проводить вас домой.

— О как! В таком случае подождите меня на выходе, часа через два я выйду.

— Не понимаю...

— У меня сегодня выходной — в связи с похоронами. И если я пришла сюда, то буду гулять здесь до упора.

— Здесь? Гулять?!

— Забавно... вы когда-нибудь определяли свой интеллектуальный коэффициент? Наверное, нет, ладно, проехали. Объясняю. Я очень люблю гулять по кладбищу. Ясно? При этом я терпеть не могу людей, мешающих мне.

— Мешающих — что?!

— Гулять. Так что, если у вас нет больше ко мне никаких вопросов, прошу, не надо портить мне прогулку. Просто уйдите.