Читать интересную книгу Красный тайфун (litres) - Владислав Савин

И это было не всё. Когда немцы, еще в прошлую войну, попытались управлять с берега отрядами эсминцев в ночном набеге на англичан в Ла-Манше, то затея эта провалилась с треском и большими потерями – нельзя было в штабе, в реальном времени, точно знать положение даже своих сил, не то что противника – чтобы отдавать адекватные приказы! Но сейчас флаг-штурман, принимая сигнал радиомаяка у Владивостока и второго, только что поставленного в Маоке на Сахалине, лишь взглянет в таблицу, «пеленг один, пеленг два», и на пересечении, номер квадрата по карте. И хотя не видно в ночи, – но летает где-то в небе наш разведчик с радаром, включенный в нашу радиосеть, дает нам координаты японской эскадры. Да, наслышаны мы про тихоокеанские баталии, вроде битвы за Гуодаканал, теперь тоже поучаствовать хотим, за государственные интересы СССР и безопасность его границ.

Сколько возни было с освоением новой техники! Радио это вообще вещь очень капризная, а «радиоэлектроника» (новое словечко) так вдвойне! Вибрации боится, ударов и толчков и, конечно, соленой воды, а «немцы» на воде сидят низко, в волну даже рубку забрызгивает и антенны, мы-то привычные, после северных штормов, а контакты замыкает! Хорошо, люди воевавшие все, усвоившие, что за раздолбайство платят кровью, – в голову не придет, на теплой аппаратуре мокрые портянки сушить. Но все равно даже на учениях еще до войны, на одном-двух катерах обязательно локатор в море сдыхал, после на берегу приходилось разбираться. А это очень плохо – поскольку радары пока лишь на командирских катерах, от звена и выше. И при большом числе катеров в море (нет подобного опыта реальных боевых действий советского флота, что на Севере, что на Балтике, там по максимуму одновременно в бой шло полтора десятка катеров), управлять ими можно лишь по иерархии: четыре катера – звено, три звена – дивизион.

«Антирадаров», что пассивных, обнаруживающих наши РЛС, что активных, ставящих помехи, у японцев нет, это хорошо. И кружит над японской эскадрой наш разведчик, Хе-277 с локатором, аки ворон, вестник смерти. Нам координаты сообщает, курс и скорость врага, скоро уже мы на локаторах его увидим! Хотя должны бы уже – флаг-штурман, место уточнить? И есть еще один способ, также на учениях отработанный, прояснить наше место относительно японцев. Запрос по радио – и в условленное время загорается над вражеской эскадрой маленькое солнышко, САБ на парашюте. А у нас сигнальщики горизонт оглядывают, где огонь блеснет. Ну вот, заметили, штурман на карте поправки наносит.

И раскидываем «невод». Курс японцев известен – чтобы третий дивизион оказался у них на правом фланге, севернее. Второй дивизион – на левом, южнее. Ну а первый – прямо на курсе. Как мешок раскрытый, и самураи сами сейчас в него влетят. Заметить катера в оптику, ночью, с двух-трех миль – никак нельзя. Тут нас скорее акустикой услышат, ох и шум от дизелей Даймлер-Бенц, по две с полтиной тысячи лошадок, на каждом катере по три штуки, в моторном отсеке вахта в танкистских шлемах работает, с заткнутыми ушами, жестами объясняясь! И это еще не предел, вот на ТКА-172 и ТКА-176 стоят моторы не МВ-511, как на всех прочих, а МВ-518, аж в три тысячи мощности на каждом, безреданный стотонник разгоняют до 43 узлов, но капризные, сволочи, личный состав БЧ-5 вместе с бригадным флагмехом с ними мучаются и плачут горючими слезами, чтобы заставить нормально работать! И сами немецкие «камрады» лишь руками разводят, а что вы хотите, это новейшая разработка, образец 1944 года, еще не довели, для того и поставили, чтобы опыт шел… вот он и идет, после каждого выхода в море, переборка моторов на всех «сто семидесятых», сейчас вот три катера в базе остались, занятые этой муторной процедурой. Но мы шуметь не будем, малым ходом, помаленьку, позицию корректируем. Вот, идут, сволота – наслушались мы уже, что тут самураи на море вытворяли, наших погранцов и рыбаков ни в грош не ставили, как пираты! Просто оттого, что у вас флот большой и сильный – ну так это мы сейчас поправим!

Ну вот, влезают в мешок. Завеса из шести эсминцев, впереди и по флангам, за ними четыре больших корабля, две кильватерные колонны по двое, одна чуть впереди другой. От нас, дивизиона-1, до головных эсминцев меньше двух миль! По плану, дивизион-2, начали! Поскольку стандартный метод уклонения от торпедной атаки, что лодок, что катеров, это полным ходом, приводить торпеды за корму. То есть отвернуть японцы должны прямо на дивизион-3, который южнее, и нам, дивизиону-1, подставляя борта! Потому «тяжелые» катера с 65-ми разбиты позвенно, в первом и втором – а третьему придется накоротке работать, он обойдется и так.

Японцы среагировали на удивление быстро и четко. Правофланговая тройка эсминцев отвернула навстречу атакующим катерам! А левофланговая начала выдвигаться на их место. И ничего не могли самураи видеть на радарах, наши летуны обещали максимальный уровень помех, – но тактика ночного боя в японском флоте отрабатывалась до совершенства. Залп осветительными снарядами (у японцев, специально имеющих тот же вес и баллистику, что и обычные, – не надо тратить бесценные секунды, чтобы изменить прицел), обнаружить цели, и сразу огонь на поражение! Вот только не разобрались япошки в первую минуту, что имеют дело не с одним дивизионом, а с тремя, атакующими почти одновременно с разных сторон!

Хуже всего пришлось первым трем эсминцам, подставившим борта (и кильватерные следы) под торпеды дивизиона-1. Коршун-2, прорывайтесь к ядру, не тратьте на этих торпеды! Кто-то все же успел отстреляться, – а шесть или семь катеров второго дивизиона, услышав приказ, рванули на юг, сквозь японский огонь. В то же время и вторая тройка эсминцев обнаружила и первый дивизион у себя прямо по курсу, и третий, за кормой, идущий на линкор и крейсера, – отвернувшие влево, на юг, как и ожидалось. Нет, уходит лишь одна пара, а два крейсера идут на нас!

Кто-то из катеров взорвался от прямого попадания, двое горят. Но нет в бою страха, лишь азарт и расчет – не одним же вам, самураи, по грани ходить, мы тоже можем! Первая тройка эсминцев выбита вся, кто-то, судя по взрыву, 65-ю словил, два других тоже не жильцы, сейчас утонут! Не отвечает Коршун-2, командир второго дивизиона. Горит и кренится эсминец из «южной» группы. И крейсер получил наконец торпеду – от этой самки собаки было больше всего потерь, после боя оказалось, что ТКА-166 после прямого попадания 127-мм снарядом с эсминца на плаву остался и даже ползти мог кое-как, на одном моторе – но калибр 203-мм для катера однозначно смертелен! Японцы бегут, пытаются оторваться – ну нет, так дешево не отделаетесь! Тонет еще один эсминец, разорванный сразу двумя торпедами. Второй крейсер теряет ход, бешено огрызается, и даже успевает кого-то подбить – и получает последовательно шесть торпед, быстро тонет.

У нас не хватает пяти катеров! Правда, ТКА-162, за ним и ТКА-169, после объявились, в целости и с неистраченными торпедами – умудрившись при развертывании отбиться от своих и оказаться сильно в стороне от боя. Что ж, в лучшем случае их командиры и экипажи получат от товарищей репутацию «сачки», а в худшем, будет разбираться трибунал. И еще девять докладывают о серьезных повреждениях, с горящего ТКА-148 надо немедленно снимать экипаж, ТКА-151 придется вести на буксире, ТКА-153 и 155 говорят, что до дома не дотянут, а там командиры с опытом, панику разводить не станут. А мелкие повреждения и потери в экипажах почти у всех. Но мы выиграли бой – японцы потеряли два крейсера, пять эсминцев! На чей счет конкретно – а какая разница? В свалке ночного боя было трудно разобрать. Возможно, что часть торпед утонула – как водится для новой техники, никак не могли обеспечить стопроцентной надежности, это обнаружилось еще на учениях в апреле-мае. Но даже если часть выпущенных торпед не сработала, как надо, – остальные обеспечили эффект за всех!

И плотики болтаются по всему морю, и тела в спасжилетах. В большинстве японцы, – но надо и наших поискать. Этим и занимаемся – те, кто меньше пострадали в бою. С одного из плотов начали стрелять – заткнулись, получив в ответ из эрликонов и ДШК. Живыми нашли шестерых с погибшего ТКА-160 и двоих с ТКА-167. Затем поредевшая бригада взяла курс на Посьет, оставив на месте боя «штрафников» 162-й и 169-й, продолжить поиски с рассветом. Им удалось найти еще пятерых из экипажей погибших катеров. Но не было никого с ТКА-159, комдива-2, капитан-лейтенанта Демина – попавшего под залп японского крейсера, как сказали видевшие это с ТКА-157. Зато наловили пленных японцев – столько, что как заявил командир ТКА-162, «было даже опасение, что они нас попробуют захватить», так что самураев плотно запихивали в кубрик, как в бочку сельдей, заперли дверь и поставили караул с автоматами и гранатами.

И, как было записано в боевом донесении, достигнуто повреждение линкора «Ямато». Никто не видел попадания торпеды, но была перехвачена и расшифрована японская радиограмма. И воздушный разведчик подтвердил, что ход у японской эскадры стал недопустимо мал, для набеговой операции у вражеского берега!