Сломает руку — зубами его рвать буду. Сука задрал!
И я понял — он не остановится, бесполезно и пытаться.
Мы молча вышли из школы и направились к трубам. Я очень надеялся, что Чума и в этот раз не придет, но зря: там уже роился народ. Я разглядел чумных братьев и Синцова, Каюка, нескольких семиклашек и старшаков, наших мажоров и Памфилова.
— Блин, капец, как на ринге, — прошипел Меликов.
— Ссыкотно что-то, — призналась Гаечка, — за вас.
Нас заметили издали. Засуетились, зашептались. Чума замахнулся и запустил в нас каштан. Не попал. Борецкий повторил — Илья отбил снаряд рюкзаком. Ожидая обстрел, мы все ускорились, выставив рюкзаки, как щиты, но старшаки не дали Чуме беспредельничать.
— Нечестно… — донеслось до моего слуха.
Ну, хорошо хоть рефери беспристрастные. Или нет? Или ждать сюрпризов?
Глава 6
Кто подставил кролика Роджера?
Заведовал мероприятием не Чума, а одиннадцатиклассник Афоня: высокий, длиннорукий, с заячьими глазами, в кожанке не по погоде. Он ткнул пальцем в меня, потом в Рамиля.
— Мартынов, Меликов, так?
Мы подтвердили, он кивнул.
— Мартынов против Чумакова, Борецкий против Меликова? — Афоня посмотрел на Рамиля с сочувствием, готовься, мол, малой, хана тебе, на меня — с интересом.
Подтвердили оппоненты.
— Правила такие, что правил нет, — объявил Афоня, прохаживаясь вдоль сваленных кучей рюкзаков, куда и мы с Рамилем определили свои. — Но — подручные средства не использовать. Бой считается завершенным, когда я это решу. Возражения есть?
Голос подала Гаечка:
— Меликову недавно гипс сняли, Барик его на понт взял…
— Ну кто тебя просил! — всплеснул руками Рам.
Барик выкатил глаза и заорал:
— Как на турниках — так здоровый, а как драться, так сразу заболел. Нормально все с ним.
— Нормально, — подтвердил Рамиль.
— Претензия отклоняется! — махнул рукой Афоня, не глядя на насупившуюся Гаечку.
Рамиль выдохнул облегченно: его репутации больше ничего не угрожало.
— Ну че уж? Когда уж? — пританцовывая, спросил Барик.
— Да скоро. — Афоня кого-то ждал, встал на цыпочки, увидел приближающихся сюда десятиклассников. — Вот мы и в сборе. Новенькие, ставки все сделали?
— А надо? — прищурилась Гайка. — У меня нет денег.
— Типа да, — ответил низкорослый верткий приятель Афони, Ара, недурственный боксер, который за школу частенько выступал.
— Не гони, Ара. Необязательно, — опроверг его слова Афоня, заметил наших девчонок, которые тоже хотели посмотреть бой. — Чума, какого хрена ты сюда курятник притащил?
— Они сами приперлись, — ответил за кореша Барик. — Их никто не звал.
— Только не говори, что из-за них — отмена боя, — взмолился Райко.
— Отмены не будет, — успокоил его Афоня, раскинул руки, отгоняя зевак. — Освобождаем площадку!
Все разошлись по периметру, кто-то занял трубы, кто-то остался стоять. Десятиклассники сунули ему по сотке, что-то шепнули.
По моей спине пробежал холодок, я нашел взглядом Чуму, и вдруг стало страшно, ведь я нынешний ни с кем по-настоящему не дрался, что было до того — не вполне мой опыт. Казалось, все смотрят на меня, изучают, взвешивают и встряхивают. В горле стало горячо — первый признак выплеска адреналина.
Афоня арматурой обозначил границы площадки, приговаривая:
— За границу не выходить. Бой может быть остановлен, если кто-то попросит пощады. Иначе — когда я решу. Ну, или Ара.
Армянин вскинул руки. Афоня вскочил на трубы, посмотрел куда-то вдаль, спрыгнул на землю и объявил:
— Первый бой — Меликов против Барика.
— Я хочу посмотреть, как надерут задницу Мартынову! — крикнула Баранова.
— Это на сладкое, — улыбнулся Афоня. — Ну, выходим сюда. Барик? Меликов?
Рамиль шагнул вперед. Взгляд его был неподвижным, ноздри трепетали, Борецкий же пританцовывал от нетерпения, уверенный, что быстро разделает Рамиля, который намного меньше.
Кто-то засвистел.
— Врежь ему, Меликов! — узнал я голос Лихолетовой, потом она вскрикнула — видимо, получила от кого-то под зад, и ее дело продолжила Заячковская:
— Рамиль, надери ему зад!
— Барик — сила, хач — могила! — это, похоже, кто-то из младших.
Ара ринулся сквозь толпу к крикуну. Возмущенные вскрики свидетельствовали о том, что он ответил Аре за хача, причем ответил дважды. Второй раз — за то, что хачом обозвал азербайджанца. Повесив головы, два приличных на вид паренька поплелись прочь, Ара выступил вперед, потирая руки.
— Бой! — заорал Афоня, отпрыгивая и освобождая пространство для маневра.
Барик сразу же ринулся на Рамиля, нанося прямые бесхитростные удары, тот уклонился, пригнувшись, шагнул навстречу. Сунув локоть под мышку, вывел Барика из равновесия, повалил подсечкой, и пару секунд они возили друг друга по земле без видимого превосходства кого бы то ни было. Все-таки не хватает Раму опыта, чтобы сработать чисто. Наконец ему удалось закрыть треугольник. То есть провести руку и шею Барика между ног и начать смыкать рычаг.
Никто и сообразить не успел, что произошло, как Серега захрипел, суча ногами и хлопая по земле. Ара и Афоня бросились к дерущимся, на миг закрыв обзор — им надо было удостовериться, что у Барика нет шансов.
— Останавливай бой! — крикнул я.
В следующий миг Афоня похлопал Рама по спине.
— Ты победил. Харэ!
Как только Рам отпустил красного как рак Барика, тот, мотнув головой, как контуженный бычок, вскочил и ринулся на обидчика с воплем:
— Шо за нафиг!
Но между ними вклинился Афоня, отшвырнув Барика. Поднял руку Рамиля.
— Честная победа! Шикарно! Стремительно и беспощадно.
Меликов ударил себя в грудь и сделал колесо. Наши девчонки радостно завизжали, запрыгали и зааплодировали. Я стукнул кулаком о кулак