– Я могу разрубить его мечом, – сказал Конан своему спутнику. – Но не знаю, стоит ли это делать. Если дух Амиды заточен внутри этой статуэтки, то неразумно будет выпускать его на свободу.
– Ты делаешь большие успехи в деле изучения природы духов, – похвалил его стигиец.
Конан поглядел на Гирадо искоса, но ничего не ответил.
Вместо этого он обратился к божеству:
– Дракон Мемфис умен и добр, насколько я успел заметить.
– Как ты можешь судить, кто умен и кто добр! – заревела статуя. Теперь лед трясся, как желе, наполовину расплавленный, и золотой свет внутри глыбы разгорался все ярче. – Ты ничтожный, жалкий…
– Дракон Мемфис поступил правильно! – крикнул Конан. – Ты останешься здесь, в темноте и безвестности, Амида, и не сможешь помешать нам продолжить наш путь!
Со страшным грохотом лед обвалился в озеро. Обезображенные куски статуи закачались на черных волнах. «Скорлупа», одевавшая изящные руки и толстые скрещенные ноги, обломки «маски», покрывавшей лицо, проплывали мимо Конана и Гирадо. Странно было видеть бесстрастный прозрачный лик, оторванный от головы и подпрыгивающий в воде. Как будто там тонул человек, равнодушный к собственной судьбе.
А на лотосе осталась только маленькая золотая статуэтка раскаленная теперь докрасна. Она тщетно пыталась приподняться, взмахнуть руками: Только шипение слышалось теперь, многократно усиленное эхом, и в этом шипении спутники разобрали:
– Мемфис… проклятый дракоша Мемфис…
Не сказав больше ни слова, они припустились бежать и скоро скрылись в темных подземных переходах.
Поначалу ничего нового они не видели. Только низкие ходы, как будто прорытые огромными муравьями, обнаженные скальные породы, иногда сырость под ногами. Затем впереди мелькнул свет.
Конан остановился.
– Ты видишь? – спросил он своего спутника. Гирадо замер рядом с могучим киммерийцем.
– О чем ты? О том огоньке?
– Да. Это не просто светляк… Мне кажется, там есть кто-то живой, – сказал Конан.
– Ну да, – отозвался Гирадо, стараясь выглядеть уверенным, – светляк ведь живой.
– Я хотел сказать, там существа… Ну, какие-то разумные существа! – рассердился Конан. – Ты ведь прекрасно понял, что я имею в виду! Зачем прикидываться?
– Я понял тебя, – кивнул Гирадо, – только мне кажется, что там обыкновенные колонии светляков.
– Что светлякам делать под землей?
– Мы очень мало знаем о живых существах, которые обитают под землей, – нравоучительным тоном проговорил Гирадо. – Например, не которые змеи, лишенные глаз…
– Только избавь меня от болтовни о змеях, ты, уроженец земли Сета! – взревел киммериец. – Ненавижу змей!
– К ним стоит относиться с уважением, – заметил Гирадо. – Я тоже не большой поклонник Сета, но по крайней мере жизнь в Стигии приучила меня внимательно следить за змеями.
– Хвала богам, я не знаток жизни в Стигии! – разбушевался Конан. – И если я говорю, что впереди кто-то живой, то я говорю то, что говорю! То есть, что впереди кто-то живой! Опасный! Враг! Ты понял, что я говорю?
– Я понял, что ты злишься и немного напуган, – сказал Гирадо спокойно, что еще больше вывело Конана из себя. В наступившей тишине было слышно, как киммериец скрипит зубами.
От этого звука у Гирадо мурашки побежали по коже. К тому же он уже сообразил, что киммериец прав: свет впереди означал, скорее всего, селение магминов.
Подземные жители, маленького роста, скорченные, с уродливыми лицами, были потомками лемурийцев, и в их сознании до сих пор жил образ их предков, красивых, с прямыми спинами и ясными глазами. У лемурийцев не было расширенных зрачков, приспособленных к тому, чтобы видеть в темноте. Они не напоминали горбатых карликов. Их руки не были мускулисты и узловаты.
Магмины тесно сроднились со стихиями подземного мира – прежде всего земли и огня. Огонь, который пылал в недрах земли, согревал их сердца, и каждый из них представлял собой как бы крошечный сгусток почвы с одушевленным пламенем в середине.
Они заметили пришельцев раньше, чем Конан углядел пламя их факелов. И скоро над головами путников начал сыпаться песок. Поначалу с потолка пещеры тихо струились песок и мелкие камешки. Но скоро это грозило превратиться в настоящий обвал.
Конан остановился.
– Эй! – крикнул он. – Мы никому не желаем зла!
Он прислушался. Гирадо так разволновался, что сам не заметил, как прижался боком к могучему боку киммерийца. Конан слышал его дыхание и чувствовал, как дрожит маленький стигиец.
Поначалу никакого ответа не последовало. Только в темноте вдруг протопали крошечные ножки. Затем издалека донесся звон кирки. А после совсем рядом зазвучал голос. Говорил некто, с трудом выговаривая человеческие слова:
– Что вам надо?
– Мы пришли в страну магминов, – начал Гирадо, – с миром и нижайшей просьбой.
– Кто вы? – последовал вопрос.
– Два человека сверху.
– Мы знаем страны, которые лежат сверху – высокомерно произнес голос. Он звучал так, словно исходил из статуи, хотя на самом деле говорило живое существо. Конан даже различал его дыхание, немного хриплое, как будто в
легких у него осела каменная пыль. – Назовите эти страны.
– Стигия, – сказал Гирадо.
– Киммерия, – произнес Конан.
– Знаете ли вы Лемурию? – спросил голос.
– Она исчезла много тысячелетий назад, – отозвался Конан. – Но лемурийцы оставили на земле немало полезного…
– Вы уважаете Лемурию?
– Хоть эта страна и исчезла, она до сих пор заставляет с собой считаться, – быстро ответил Гирадо. – Трудно не уважать такую страну, почтенный.
Послышалось удовлетворенное шипение. Затем тот же голос заговорил опять:
– Кто ваши друзья?
– Дракон Мемфис, – назвал Конан и внутренне сжался, готовясь отразить атаку, с какой стороны бы она ни последовала. Он понятия не имел, кого поддерживали магмины в долгом противостоянии Мемфиса и Амиды. Вряд ли маленькие подземные человечки оставались в стороне, когда рядом кипела такая схватка: ведь они, считающие себя потомками славной Лемурии, полагали своим долгом вмешиваться в любые значительные конфликты, о каких только им удавалось узнать.
И если Конан назвал неправильное имя…
Гирадо нащупал несколько амулетов и одну бутылочку с порошком. Он не знал, какой это был порошок, ослепляющий или усыпляющий, но если придется действовать, он метнет зелье, не раздумывая, – а там уж как получится.
Но оказалось, что Конан не ошибся.
– Мемфис – наш друг, – сказал магмин и выступил на свет.
Это был крошечный согбенный старичок с длинной бородой, длинными редкими волосами серого цвета и уродливым личиком мандрагоры. Его руки почти касались земли, а глазки-бусинки, состоявшие, казалось, из одного зрачка, глядели проницательно. Он смотрел на стоявших перед ним людей со странной смесью зависти и презрения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});