Жизнь рухнула. Вмиг. И винить кроме себя мне некого.
Глава 23. Лилия
Выхожу из квартиры, и переживаю о том, чтобы не встретить Ульяну. Ее только сейчас не хватает, чтобы добить меня. Проститутка разрушила семейную жизнь, уничтожила брак, и жаждет заполучить мужа.
Даже не верится, что человек, которому я так доверяла, обошелся со мной подобным образом. А что, если и правда, Роман отец ее ребенка? Информация разрывает мою голову, я не понимаю, как жить дальше. Спускаюсь на лифте и сажусь в авто, хочется как можно скорее оказаться у матери, увидеть Гришу и немного успокоиться. Честно говоря, не представляю, как расскажу родительнице о том, что муж предпочел шаловливую соседку.
Моя мама очень любит и уважает Рому, и новость о том, что мы разводимся, ее безумно расстроит. Она мечтала, чтобы я прожила совсем другую жизнь, нежели сама, ведь мой биологический отец когда-то ее предал. Папа нашел себе в командировке такую, как шлюховатая Уля, и был таков. За долгие годы он ни разу не позвонил и не писал, забыл о том, что я и брат нуждаемся в деньгах и должны что-то есть, жил своей жизнью и ни в чем себе не отказывал, и только сейчас, когда любовница нашла другого мужчину, опомнился и решил спасать семью.
Мама, к счастью, быстро ему напомнила, что он никто и встречать у порога с цветами предателя не станут, но папа из тех, кто не слишком понятлив и считает, что за прошедшие годы мы были обязаны смириться с его подлостью, понять и простить.
До мамы доезжаю за двадцать минут. Несколько лет назад Рома приобрел ей жилье неподалеку, чтобы было удобно ее навещать и не приходилось далеко ездить. Это оказалось очень хорошей идеей, так как Гриша стал видеть бабушку гораздо чаще, а я не тратить дни, чтобы навестить ее в другом городе.
Прямо у порога, замечая чемодан, она спрашивает:
- Поругались, что-ли? Лилюша, что произошло?
Представляю ее изумление. С Ромой мы никогда не ссорились так, чтобы я собирала чемоданы и съезжала, более того, не приходилось жаловаться матери на него, а тут… растерянная я, действительно не понимающая что и как, и багаж.
- Мам, завари, пожалуйста, чай. Хочу успокоиться.
- Хорошо, - взволнованно отвечает и скрывается на кухне.
Что мне делать? Как быть? Так не хочется окунать мамочку в ту грязь, которую я сегодна испила полной чашей. Она очень впечатлительный человек и, боюсь, узнав все подробности, может отхватить приступ.
Мне стыдно рассказывать все, что случилось, да и стоит ли?
- Мама, а где папа? Я скучаю, - заходит на кухню сын, и при этих словах в глазах застывают слезы.
Как же сложно. Больно. Обидно. Ведь теперь мне придется постоянно отвечать на подобные вопросы. И ладно бы только от семьи. Люди обожают все выспрашивать, уточняя детали, смаковать истории расставаний и разводов, в душе тихонько радуясь, что эта участь их миновала. Впервые я понимаю, что быть тем, кого пытают, очень сложно.
А работа?
Меня убивает мысль, что теперь там все и всё узнают. Конечно, я не стану смаковать подробности измены супруга, но и самого факта развода хватит, чтобы чувствовать себя ужасно уязвимой.
Пусть Роман отвечает! – мелькает в мыслях. Он изменял – ему и отдуваться перед сотрудниками.
Работать вместе мы теперь, скорее всего, не сможем, и это ранит ничуть не меньше измены. Должность у меня была любимой, заслуженной, и приносящей очень хорошие деньги. Теперь же – совсем неясно, как и что сложится с карьерой.
- Гриш, у папы очень много работы, он занят, как только освободится – обязательно с ним поговорим, и решим, как часто сможете видеться, - отвечаю сынишке.
Напрягаюсь, ожидая от него следующего вопроса, но со всей детской непосредственностью он кивает головой и соглашается.
- Иди в комнату, поиграй, мой хороший, - гладит по голове внука мать и мягко отправляет из кухни.
Понимаю, что у нее тоже ко мне много вопросов и ответить размыто, как с Гришей, не выйдет.
- Лиля, что случилось? – ставит передо мной чашку облепихового чая. – Я же вижу, как ты расстроена, лицо красное, наверняка наплакалась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Смотрю на мамочку и хочется снова рыдать, близость родного и любимого человека ломает мою броню, которую пыталась держать перед Романом.
- Мамуль, мы будем разводиться. Рома мне изменил, - решаю не обманывать.
- Мне очень жаль, доченька, но прошу тебя не торопиться. Нет, не призываю прощать, - сразу одергивает себя же, - просто не спешить. Сейчас ты на эмоциях, мысли несобранные, можешь натворить дел, если побежишь сразу по инстанциям. Да и к Роме стоит присмотреться, что будет делать, на что готов. Мужчина, моя родная, и его суть, познаются именно в момент развода. Становится понятно, кто на что горазд и готов. Говорить в браке о неземной любви они все умеют, а вот делать, при реальном расставании – увы. Терять нечего, просто наблюдай.
Отпиваю горячий напиток и становится немного легче. Люблю свою маму, и знаю, что плохого она не посоветует. В любом случае сейчас мне не до судов и дележки, у меня болезнь. Противная и гадкая, и запускать я ее не желаю. Не хочется получить для своего организма последствий, после загула Ромы. Хватит того, что уже произошло.
- Мамуль, не переживай, ты же знаешь, я не человек-импульс, все обдумаю, взвешу, решу. Просто не хочу ничего сейчас объяснять, можно? – смотрю на нее умоляюще.
- Ты не должна спрашивать на это разрешения, я тебя понимаю, как никто. Просто хочу сказать, как бы ты не решила, я с тобой. Справимся.
- Знаю, - кладу ладонь на ее руку и, не выдерживаю, все же начинаю плакать.
Мне настолько мучительно, что хочется биться головой об стену. Почему нет лекарств от боли в груди, от предательств? Насколько бы проще нам, женщинам, жилось.
И почему мужчины такие чёрствые и недальновидные? Им кажется, что простить измену - это такая мелочь, хотя сами зачастую не готовы даже и слушать свою половинку, при аналогичной ситуации.
Не проблема ведь произнести слово «прощаю» - проблема жить после измены. Разве может быть мир таким же, когда тебя обманули, подорвали доверие, растоптали? Не думаю.
Глава 24. Ульяна
На сегодня назначен прием у гинеколога, и я в воодушевлении выхожу из подъезда, чтобы отправиться в поликлинику. Хочу получить точные анализы и начать обрабатывать Романа. К слову, семейку я не вижу уже несколько дней ни утром, ни вечером, и начинаю подумывать, а не слинял ли мой дорогой сосед куда-нибудь подальше, чтобы слиться с темы отцовства.
Не успеваю посетовать, куда запропастилась Лилия и Рома, как встречаю соседа на улице. Выглядит он не лучшим образом, лицо осунувшееся, под глазами круги, словно не спал пару ночей, да и одежда не первой свежести.
- Привет, папочка! – окликаю его.
- Нахуй иди, - отвечает зло и продолжает что-то доставать из багажника машины.
- А чего это мы такие злые? Мог бы, кстати, и к врачу подвезти, иду узнавать про нашего ребенка. Будешь слишком выпендриваться, не поленюсь и к соседке забежать, поделиться с ней новостями, интересно, как Лиля воспримет, что от ее мужа будет малыш?
- Ульяна, что тебе нужно? Я, по-моему, ясно обрисовал направление следования, долго будешь доставать?
- Лет так до восемнадцати точно, или до скольки платят алименты на детей? – продолжаю его ковырять.
Смотрю на Романа и не замечаю нервозности и страха, скорее равнодушие вперемешку с раздражением. Такое чувство, что ему до лампочки мои угрозы.
- Погугли, я не интересовался такими вопросами, - грубо отвечает. – Ты сама отвянешь, или муженька призвать, чтобы свою потаскушку забирал домой. Таких же страшно в общество выпускать, заразишь еще кого, - на его лице появляется оскал.
- Ты о чем? Совсем ненормальный? Я здоровая. Ничего не путаешь?
- Уверена? А вот у меня после ночи с тобой венерическое заболевание нашли, учитывая, что такое дерьмо, как измена, случилось в моей жизни единожды и впервые, нет даже сомнений, кто автор этого презента.