— Точно, шкипер. Кто — то изменил сигнал. И, раз это сигнал бедствия — им там несладко! — это был Дамсон, самый сообразительный среди этого сброда из кубрика.
Вилли расслабился. Действительно! Если сигнал идет, значит, помощь не прибыла. А они — прибыли. Как — никак, десяток матросов, прошедших огонь и воду, ушлые и прожженные парни — модификанты, служившие под началом Ксавьера Саважа… Себя Вилли не считал. Он был шкипером этой транспортной калоши, и был неплохим пилотом — вот и всё.
— Значит, ты сажаешь корабль, мы осматриваемся и сообщаем Саважу, так? — спросил Дамсон.
— Я бы не стал рисковать. Груз — то у нас непростой, Саваж нам голову оторвет в случае чего… — вслух размышлял Вилли. — Мы пошлем ему сообщение, а потом будем садиться. Плевать, что это SOS на конфедератской частоте. Главное — маячки фурычат, так что сесть у нас получится. Если капитан решит, что ситуация серьезная — пусть сам разбирается… Эх, жаль челнока нет. Зависли бы на орбите, высадили бы разведку…
Матросы погалдели и отправились к своим креслам, пристегиваться.
Вилли тронул манипуляторы управления, приводя в действия маневровые двигатели — нужно было сойти с орбиты.
Огненные вихри облизали обшивку транспортника, когда он, миновав кишащее астероидами пространство, входил в верхние слои атмосферы, и отпустили у самой поверхности — сработали тормозные дюзы, в который раз опалив остекленевшую землю посадочной площадки, и стерев с лица земли пробивающиеся сквозь трещины расплавленного кремнезема травинки.
Корабль завис над поверхностью планеты и плавно приземлился.
— А теперь — за дело, ребята! Живо, живо мать вашу так и растак! — орал Гомес, отпетый головорез и признанный авторитет в вопросах абордажа и наземных столкновений.
«Ребята» вооружались, запаковывались в любимые красные комбинезоны, Дамсон отправился заводить багги — решили прокатиться с ветерком.
— Эй, Толстый! Я поставлю камеру на раму багги, будешь в курсе событий. Ты же из корабля ни ногой, как обычно?
Вилли кивнул:
— Да, как обычно.
После того, как обшивка остыла до приемлемой температуры, и песок на посадочной площадке — тоже, Вилли нажал на кнопку открытия шлюза.
С шипением опустился на землю трап, и багги с вооруженными до зубов матросами выкатился на планету.
Вилли наблюдал за ними из иллюминаторов рубки, пока багги не скрылся, запоздало сообразив, нажал кнопку закрытия шлюза.
Примерно через полчаса из динамика раздался голос Дамсона:
— Включаю камеру, Толстый. Принимай картинку!
Вилли буркнул что — то в ответ и уставился в экран, откуда на него смотрела рожа Дамсона. Дамсон поправил воротник комбинезона, и сказал:
— Начинаем съемку нашего детективного сериала! Итак — на посту номер 1 мы видим следы мародерства и расхищения общественной собственности! — Дамсон отошел от камеры и широким жестом указал на открытую дверь бункера. — Тут явно кто — то похозяйничал, мать его так и растак!
А потом у Дамсона вдруг оторвалась нога, у самого тазобедренного сустава, обдав кровью все вокруг, даже камеру! Раздался какой — то хлопок, а Дамсон уже валялся на траве, издавая истошные вопли.
— Снайпер! — заорал кто — то…
* * *
Выстрелы раздавались один за другим, сея ужас и панику в рядах красных комбинезонов. Одному из них попало в голову, которая развалилась на куски как спелый арбуз, второму продырявило грудь. Дырка была величиной с кулак!
Первым сориентировался Гомес:
— Занять круговую оборону! Огонь из всех стволов! Раненых — в багги!
Сам он засел за обломком скалы и цепким взглядом обшаривал окрестности на предмет самой выгодной позиции для снайпера. Что за винтовка против них работала — он уже определил. Кроме «Бура» ничто не могло наносить такие увечья…
Снайперский огонь прекратился, матросы стреляли по всем более — менее подозрительным местам, истекающего кровью Дамсона и двух убитых оттащили в багги, завели машину и погнали подальше от места засады
Вилли за монитором никак не мог прийти в себя, кровавая бойня у поста номер один стояла у него перед глазами. Дамсон точно не доживет до корабельного медблока…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вилли! Вилли, чтоб тебя! — орал Гомес. — Вышли нам на встречу дроидов! Твою мать, Толстый! Ты там уснул?!
— Да — да, высылаю! — спохватился пилот.
Дроиды, конечно, это не Бог весть что, но наблюдать за местностью и палить по живым мишеням из малокалиберных шестиствольных пулеметов они умеют…
Набрав нужную команду на клавиатуре, он переключился на камеру, которая давала обзор от шлюза, и посмотрел на двух дроидов шарообразной формы, которые вылетели из своих гнезд, и, выпучив объективы и наставив стволы пулеметов, унеслись к горизонту.
— Гомес, шарики я выслал!
Гомес кивнул в камеру, которую теперь держал в руке, а потом вдруг что — то громыхнуло и все на экране завертелось вокруг своей оси.
— Гомес! Гоме — ес!! — занервничал Вилли. — Гомес, отвечай!
Раздалась очередь из какого — то автоматического оружия, потом еще одна, какие — то крики, пара взрывов…
На экране показались тяжелые ботинки, заляпанные кровью, и злобный голос пробормотал:
— Явились — таки на мою голову, вашу душу мотал!..
А потом где — то в стороне раздалось характерное жужжание подлетающих дроидов и раздался электронный голос:
— Требуется идентификация…
Вилли схватился за голову — он забыл переставить режим — с полицейского на боевой!
Ботинки с экрана исчезли, и снова раздалась стрельба. Вилли вспомнил всех известных ему богов и мелких демонов пустоты, молясь о погибели неизвестного грозного противника.
Камера хрустнула и экран погас.
Вилли решил, что самое время экстренно связаться с Ксавьером Саважем, и переместился к терминалу связи. Пальцы его судорожно забегали по клавишам, и вдруг кто — то потрогал его за плечо.
Толстый пилот испуганно обернулся и увидел странное ушастое существо непонятного цвета. Наклонив голову на бок, существо смотрело на Вилли черными глазами, ощерив маленькие остренькие зубки.
— Что за нахрен? — возопил пилот, не уразумевший, как это создание проникло на корабль.
— Нахрен! — кивнул звереныш и мощным хуком правой лапы отправил Вилли в глубокий нокаут.
* * *
Пробуждение Вилли были не из приятных. Полведра грязноватой воды вперемешку с талым снегом никто большой радостью не назовет, а тем более, если после этого четко осознаешь себя привязанным к стулу.
— Кто здесь?.. — испуганно спросил Вилли.
Яркий свет бил ему в глаза, заставляя щуриться и мешая осмотреться.
— Я, — ответил кто — то.
— Развяжите меня!
— Ага, разбежался… Ты меня слишком раздражаешь, так что посидишь связанный.
Вилли пытался вспомнить, кому он серьезно насолил в последнее время, и из живых и способных действовать такими жесткими методами никого не вспомнил. А потом у него в голове что — то щелкнуло, и события, которые произошли с момента посадки на эту чертову планетку живо прокрутились у него в мозгу.
— Ох, мамочки! — только и смог сказать пилот.
Наконец свет стал не таким ярким, точнее луч перевели на стену, и Вилли смог рассмотреть своего собеседника. Первое, что он увидел, были те же самые тяжелые ботинки, заляпанные кровью. Второе — руки. Закатанные рукава, и испачканные чем — то (тоже кровью?) мощные, жилистые предплечья.
— Я не знаю, смеяться мне или плакать, — сказал собеседник. — Вы — первые живые люди которых я увидел за год, и мне пришлось убивать вас. А до этого я никого не убивал, знаешь ли…
— А почему… — заикнулся Вилли, но его тут же перебили.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Почему я поубивал всех членов твоей гребаной команды? Потому что вы пираты, убийцы и грабители! И если бы я не напал первым, вы бы прикончили меня с особой жестокостью! А то я не знаю! У — у–у-у, как все это бесит! — тяжелый ботинок ударил по ножке стула, на котором сидел Вилли, и стул подпрыгнул вместе с Вилли.