— Он спросил, не можем ли мы снова стать друзьями, но я не знаю, возможно ли это, после всего произошедшего.
Сара радушно улыбнулась.
— Может просто стоит дать этому время.
Как бы я хотела, чтобы всё было так просто. Иногда, когда Крис улыбался, я вспоминала мужчину, которого боготворила до того дня в его квартире. Но это всегда сопровождалось воспоминаниями о боли, после его отъезда, о чувстве покинутости и предательстве, когда он больше не появился. Он может и был искренним в желании возобновить нашу дружбу, но он всё ещё был в силах очень сильно ранить меня. Я не могла позволить ему сделать со мной это снова.
Джордан глубоко выдохнула.
— Думаю, на сегодня хватит серьёзных разговоров. Вообще-то предполагалось, что у нас дикий девичник, а вы двое расстраиваете меня.
Сара вскинула брови.
— И когда это вдруг девичник стал диким?
Джордан пфыкнула и подняла бокал.
— А что есть другие девичники?
Сара нахмурилась.
— Пошли, подружки. Обещаю, будет весело, — произнесла Джордан, игриво надув губки.
Я скрыла ухмылку за бокалом. Невозможно было долго грустить с этими девушками.
— Только танцы. Никакого безумства, — Сара пригвоздила Джордан суровым взглядом.
Джордан подняла руку.
— Никакого безумства. Слово скаута.
* * *
— Сукин сын.
Я оторвала взгляд от аптечки, в которой ковырялась, и увидела, как Джордан с отвращением скинула свои туфли.
— Что случилось?
— Я сломала каблук на своих новых Джимми Чу, — она босиком протопала туда, где я сидела на диване рядом со своими истекающим кровью пациентом. — Выживет?
Я прижала кусочек марли к неглубокому порезу у линии роста волос мужчины.
— Просто поверхностная рана. Даже зашивать не понадобится.
— А вот ей может понадобиться доктор, — с другого конца комнаты выкрикнула Сара.
Я взяла руку мужчины и прижала её к марле.
— Подержите.
Встав, я пересекла комнату и подошла к Саре, обогнув перевёрнутый на бок стол и перешагнув через два тела. Сара стояла на коленях у белого большого патио, которое тянулось вдоль одной стены, полированная поверхность была испачкана брызгами крови.
Я присела рядом с Сарой и рыжеволосой женщиной, за которой она ухаживала. Глаза женщины были закрыты, а кожа была почти что мертвецки белой, за исключением синяка, формировавшегося на правой щеке.
— Сесилия, — позвала я, вспомнив её имя, прозвучавшее ранее ночью. — Ты меня слышишь?
Лицо женщины скривилось, но она не открыла глаза.
— Какого хрена? — громкий мужской голос наполнил помещение. — Сара?
— Здесь, — откликнулась Сара.
Я встала и увидела Николаса, шагающего к нам, его выражение лица было смесью гнева и облегчения.
В противоположной части просторной гостиной стоял Рауль, и я могла только предположить о чём он думал, осматривая представшую перед ним сцену. Почти все окна комнаты были разбиты, белые стены были забрызганы кровью, а также там красовался след от ожога в форме человека — дело рук Сары. Всё, что из дорогой мебели не было опрокинуто, было украшено раненными или пьяными людьми.
Николас подошёл к нам и присел рядом с Сарой.
— Ты в порядке?
— Да. Но у нас тут люди, которым нужна медицинская помощь, — она саркастически улыбнулась ему. — Или хорошая доза пасты-гунна.
Его черты смягчились, и он улыбнулся, запустив руку внутрь куртки и вытаскивая банку пасты, которую передал ей. Потом он встал и оценил ситуацию, и после посмотрел на нас с Джордан.
— Сколько?
— Шестеро, — ответила Джордан.
Она ушла проверить блондинку, которая блевала за растением в горшке, чудесным образом пережившим резню.
Я услышала бегущую поступь, и в дверном проёме появился Крис. Его волосы были взъерошены ветром, словно он ехал на мотоцикле без шлема. Он взглядом окинул комнату и отыскал меня, и у меня перехватило дыхание от напряжённости его пристального взгляда, пока он осматривал моё разорванное платье и голые ноги. Кровь на ногах была не моей, но вероятно это создавало довольно ужасную картину.
— Ты ранена?
Надрыв в его голосе удивил меня. Он никогда не разговаривал так со мной, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с ответом.
— Нет.
Что-то не поддающееся расшифровке промелькнуло в его глазах, прежде чем он перевёл взгляд на Николаса.
— Парни в нескольких минутах езды отсюда. Пока что никто полицию не вызвал, но у главного входа двое мужчин с камерами.
Николас мрачно кивнул.
— Папарацци. Только этого нам не хватало.
Он повернулся к Джордан, которая шла к нам.
— Сара час назад написала мне, что вы едите на вечеринку в дом к какой-то знаменитости. А потом она звонит и говорит, что ей нужна группа зачистки. Что, чёрт возьми, сегодня произошло?
Джордан передёрнула плечами.
— Мы были в "Соблазне", и Брент Ласситер пригласил нас присоединиться к нему в вип-зале.
— Кто такой Брент Ласситер? — спросил Крис, нахмурившись.
— Это новоиспечённый золотой мальчик Голливуда, — Джордан вскинула брови, посмотрев на меня. — Который совершенно точно испытывал похоть к нашей девочке Бет.
Как по команде, светловолосый парень с дивана, о котором я позаботилась, сел и в замешательстве осмотрелся по сторонам.
— Бет? — тихо произнёс он и скривил лицо. — Кто все эти люди? И почему у меня болит голова?
Рауль направился к нему с банкой пасты-гунна в руке. Я повернулась к Николасу, намеренно не смотря на Криса, который подошёл и встал рядом с ним.
— Брент пригласил нас к себе домой на вечеринку, — сказала я. — Мы пробыли тут двадцать минут, как вдруг появился кто-то из его друзей с вампирами. Вряд ли его друзья знали, что с ними были вампиры. А вампиры никак не ожидали встретить тут нас.
Джордан широко улыбнулась.
— Сара почувствовала их приход, так что мы были готовы к ним. Видели бы вы лица тех вампиров, когда они осознали кто мы. Бесценно. Мы позаботились о них, но вышло немного неряшливо, как вы видите.
Николас потёр подбородок.
— Да, вижу. Есть потери среди людей?
— Нет, — гордо ответила я. — Но некоторым из них, возможно, потребуется медицинская помощь.
Я снова ощутила на себе взгляд Криса, и мне пришлось побороть желание посмотреть на него. Сегодня в нём что-то было не так, и я чувствовала скатывавшееся с него напряжение. Он был зол на меня? Неужели он думает, что мы могли справиться с ситуацией лучше?
Неопределённость точила меня, пока я ждала, что он скажет. Несмотря ни на что, мысль о том, что он разочарован во мне, скрутила крошечный узелок в моём животе. Будь он проклят. Почему меня вообще волнует, что он подумает обо мне?
Снова открылась дверь, и в комнату вошло восемь воинов. Крис с Николасом стали раздавать приказы, и я выбросила мысли о Крисе из головы, когда мы занялись осмотром людей и удалением всех следов вампиров. Избавляться от тел вампиров было не так забавно, как их убивать.
Все работали со сдержанной эффективностью, и через два часа дом выглядел так, словно тут по-варварски нахулиганили, а не устроили поле битвы. Людей осмотрели и дали по дозе горума, наркотика, который мы использовали для изменения краткосрочной памяти. Большинство людей не были готовы узнать о настоящем мире, так что частью нашей работы было сохранить это в секрете. Люди будут думать, что стали жертвой проникновения в дом, и никогда не узнают, насколько близки были к чудовищной смерти.
Даже двоим папарацци у ворот дали горум, чтобы те забыли об огромных фургонах, въезжавших и выезжавших в предрассветные часы. Никто не любил накачивать людей наркотиком, но это была необходимая часть нашей работы, если мы хотели оставаться в тайне. Это не говорило о том, что никто из людей не знает о нашем существовании. Совет работал с чинами на самом высоком правительственном уровне и правоохранительными органами в каждом штате, и люди знали, что для их же блага лучше хранить наше существование в секрете.