Читать интересную книгу Отрави меня собой (СИ) - Звонарь-Елисеева Екатерина

Она ухмыльнулась, лукаво глянула на него и демонстративно сунула ему под нос свой смартфон.

— Как официально, — сморщился он, узрев «Лавров Артём Витальевич».

— Могу вернуться к первоначальному варианту.

— Благодарю, я доволен, — сухо ответствовал он, решив, однако свершить свою крошечную месть.

Когда подъезжали к университету, до Оли дошло, что он вознамерился припарковаться на самом видном месте, и едва не съехала с сиденья на пол с возмущенным писком:

— Ты собрался здесь остановиться?!

— Нет, блин, за три километра, — усмехнулся он, наблюдая, как вспыхнули щеки девушки.

— Во, попала! — она обреченно провела ладонью ото лба к подбородку через нос.

— Еще как! — коварно зашептал ей в ухо Лавр, когда она, потерявшись в чувствах от волнения, рванулась на выход, забыв отстегнуть ремень безопасности.

— Пусти! — задохнулась она.

— Да кто ж тебя держит! — хохотнул он.

И пока помогал с ремнем, его губы находились опасной близости от ее рта. Закусив нижнюю губу, Оля забыла, как дышать. И едва щелкнул замок, сорвалась с места. Тихий бархатистый смех летел ей вдогонку. Противный мажор!

На лекциях ощущала несказанное волнение, и не предстоящий зачет бы тому причиной. Уж очень быстро Лавров нарушил ее душевное равновесие, лишил спокойствия, заполонил все мысли. Словно гадюкой подобрался к ней через сестру. Заставил увидеть его в другом свете. А так хорошо было считать его заносчивым, недоступным и наглым. От такого легче отбиваться, чем от внимательного и притягательного. Самоуверенного холодного Лавра она могла игнорировать, а на провокации неотразимого дерзкого парня реагировала слишком горячо. Он порушил все ее моральные установки, возведенная вокруг сердца броня начинала трещать. Отношения подобных Лаврову с такими, как она редко заканчивались удачно и счастливо. Сломают, наиграются, галочку в списке достижений поставят и всё — гуляйте девки.

Ну и как теперь выпутаться из этого опасного положения? И хочется ли ей, если сердце колотилось, словно сумасшедшее, а страстное желание снова ощутить на своих губах тепло его настойчивых губ прямо-таки разъедало сознание? Неужели, она снова возвращается к жизни?

«А как же Леха?» — с ядовитой услужливостью напомнил внутренний голос. Память о погибшем и горячо любимом парне она бережно хранила в себе до сих пор. Она ведь не может стать предательницей! Конечно, у нее в планах не было уйти в монастырь, она надеялась через какое-то время встретить обычного нормального парня из своей, так сказать, социальной прослойки. Но почему таким парнем обязательно должен был оказаться мажор? И почему, несмотря на предупреждения, она продолжала дразнить его? Просто все выходило самой собой.

От гнетущих мыслей ее отвлек голос преподавателя, предупредившего о том, что если она не перестанет витать в облаках, то в следующий раз он с удовольствием пригласит ее к доске. Оля извинилась, заставив хихикнуть сидевшую рядом Ленку. Собрав мысли в кучу, она сосредоточилась на преподавателе и начала воспринимать тему лекции. И даже когда он решил проверить, чем там она занимается, Оле удалось четко повторить сказанное.

На обеде девушки собрались своей компанией и с трепетом обсуждали зачет. Поскольку Эмма Робертовна, профессор старой закалки, убежденно повторяла студентам, что раз они пришли получать знания, то и на зачете обязаны без проблем воспроизвести усвоенный материал, данный ею с особым прилежанием в подробных конспектах. Посему зачет обещано было провести равноценным экзамену. Лена жалобно поскуливала, сетуя на нехватку времени все выучить, Варя сосредоточенно проверяла шпаргалки, Ася тормошила свой конспект, не в силах определиться, что ж не дочитала. Оля мысленно прокручивала в памяти вопросы, которых боялась больше всего, и ее рассеянный взор скользил по заполненному кафе, ни за что и ни за кого конкретно не цепляясь, пока… Пока не остановился на большой компании «золотых детей».

Сегодня общество Лавра и его друзей дополнилось девушками. Две птички Ольге были знакомы по клубу: высокомерная Кира Фролова и вертлявая Мила Чернова. Остальных она вскользь видела в стенах университета. Девушки выглядели, как всегда, стильными и ослепительными. Некоторые парни бросали на них заинтересованные взгляды — всем нравилась форма. Оля прогладила пальцем одну свою бровь, усмехнувшись своим мыслям: в большинстве своем форма без содержания, однако.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но почему ж стало так неприятно, когда Кира прильнула с Лаврову, положила локоток ему на плечо и что-то шепнула в ухо? И отчего скользкий противный узел связался в животе, когда Лавр широко ей улыбнулся? Кира провела пальчиком по щеке парня, тот щелкнул ее по носу, и она отодвинулась, не скрывая довольной физиономии. Артём и посмотрел вроде на свою собеседницу, но красноречивый выразительный взгляд предназначался ей, Ольге. Она одернула себя. И какое ей дело до всех барышень Лаврова?! Они — одного поля ягоды, на одной волне идут по жизни и мыслят одинаковыми категориями. Вот пусть и общаются между собой и не лезут к простым людям.

С великим трудом умудрившись оторвать свой взор от искрящихся весельем и одновременно пронизывающих до самого сердца глаз Лаврова, Оля закрыла козырьком из ладони свои глаза и опустила их вниз. Вникнув в суть насущных проблем подруг, она согласно закивала им головой.

Посетив перед «форточкой» еще одну нудную лекцию, Оля с девчонками стояла в коридоре. Они решали, где им лучше провести час перед зачетом. Выбрали свежий воздух — на аллее перед входом в универ множество скамеек под молодыми липами.

— Тебя Эмма выгонит! — настаивала Ася, недоверчиво косясь на кучу шпаргалок Вари.

— Я умею списывать! — заявила девушка.

— Если обнаружит кого списывающим, не допустит до зачета до конца сессии, — убедительно вещала Ольга.

— Ты хочешь «хвост»? — вторила им Ленка.

Пока они пытались вразумить Варвару, увлеченно рассказывая ей про ужасы и страдания студентов, попавшихся Эмме на списывании, из-за угла показался Лавр в сопровождении Вадима. Девчонки по привычке посторонились, освобождая и без того широкие коридоры. Лавр на пару мгновений остановился рядом с горячо спорящими подругами.

— Привет, — весело поздоровался он, зацепившись откровенным взглядом за Ольгу.

— З… здрасте, — заикнувшись, ответила она, пока подруги в шоке зависли.

— А-а, — в тон другу протянул Вадик, — это вы тогда в «СуперДжойс» что-то отмечали.

— Да, — выдохнула Ася.

— Что делаете? — спросил Артём, приподняв черную бровь.

— К зачету готовимся, — брови Ольги сами собой полезли вверх от удивления. К чему бы весь этот разговор? И что заставило самого Лавра снизойти до них, простых смертных?

— Ну, удачи, — также непринужденно, словно знал их тысячу лет, ответствовал Лавр и двинулся дальше, слушая увлеченный рассказ друга о поступлении новых байков в салон.

— И че это было?! — вернув свою челюсть на место, спросила Варя, стоило мажорам скрыться из виду.

— Не знаю, — пробормотала Лена.

— У богатых свои причуды, — пожала плечами Оля. Неужели все дело в ней самой? Или это очередной способ самоутвердится перед себе подобными? Ведь видно, что ее смущение несказанно обрадовало Лавра. Бред какой!

— Вот блин! — Ася полезла в сумочку за зеркалом. — Раз в жизни посмотрели в нашу сторону и даже заговорили, а на голове — ужас.

Ольга кашлянула, наблюдая за запоздавшей возней девчонок, и потопала следом за ними. Расположились на свободной скамейке, потягивали кто колу, кто сок, кто воду. Варя распихивала шпаргалки по тайным местам в одежде, в этом ей помогала Лена, бухтящая о том, что спалится она со стопроцентной вероятностью.

— Ты меня сглазишь, — ворчала та.

Ася с Ольгой перебрасывались вопросами и ответами по поводу зачета.

Ко времени зачета подтянулась вся их группа. Бывшее боевым настроение упало. Студенты, сдающие зачеты перед ними, выползали из кабинета: одни поникшими, другие более-менее радостными. Нашлись те, которых удалили за использование шпаргалок, те же, кто отсутствовал на лекциях, были опрошены по всему курсу. Эмма Робертовна получила множество нелицеприятных комплиментов за глаза. Отпустив предшествующую группу, профессор вышла, окинула недобрым взглядом следующих студентов, объявила о пятиминутном перерыве и необходимости отнести ведомость в деканат. Предложила решить, кто пойдет в первой пятерке.