до пятисот золотых, — проговорил вошедший Граф, усевшийся за ближайший стол.
Дальше началась процедура выплат, которая происходила довольно быстро, как я понял, мне придётся ждать до самого конца, так как у меня была самая большая ставка. Следом за первой партией победителей, пошла вторая, и им уже выплачивали не монетами, а чеками в виде золотых пластин. Очередь двигалась довольно быстро до тех пор, пока не осталось три человека, среди которых был толстяк с нервным взглядом и парень с пятого курса.
— Ну что, господа, осталось только разобраться с вами, давайте сюда уже ваши расписки, — проговорил Граф.
Первым протянул свою расписку пятикурсник, и, судя по недовольному лицу Графа, он не ожидал, что она будет целой, они обменялись взглядами, и Граф, чему-то кивнув, принялся отсчитывать выигрыш в пятнадцать тысяч золотых, которые довольный боевик забрал с собой и тут же покинул ресторан.
— Господин Граф, тут случилось такое дело, моя расписка куда-то делась, и я не могу её найти, но вы же помните, что я заключал с вами договор о ставке, и у вас должен быть ваш экземпляр. Там указана сумма в тысячу золотых, вы должны помнить меня, — проговорил толстяк.
— Да, действительно мы заключали сделку, только вот сумма, указанная в расписке, отличается от озвученной вами. Вот смотрите, что там написано, — с улыбкой сказал Граф.
— Но этого не может быть, я точно помню, что писал расписку на тысячу золотых, а тут указано сто, тут какая-то ошибка, — проблеял вспотевший толстяк.
— Ну, если вы отказываетесь от выигрыша, то это ваше право, тем более у вас нет расписки. Или вы сомневаетесь в моих словах? Раз вам не нужен ваш выигрыш в тысячу восемьсот золотых, тогда отойдите и не мешайте мне закончить расчёт с последним победителем.
— Нет, что вы, я буду рад и этому, — промямлил толстяк и, забрав выигрыш, покинул ресторан.
— Ну а теперь давайте разберёмся с вами, — сказал Граф с ленцой, хотя было видно, что он немного напряжён.
— Да, давайте, — произнёс я и выложил на стол свою расписку, развернув её и показав ему.
— Этого не может быть, тут какая-то ошибка, — пролепетал он, открыв небольшой саквояж, где у него лежали расписки других студентов. Достав нужную, он уставился на неё, не веря своим глазам. Стало понятно, что сумма, указанная там, была такой же, как и в моей расписке.
Несколько раз нервно моргнув, он посмотрел мне в глаза, не зная, что сказать. Пока он рассматривал свою расписку, я заметил особенность. Остатки рунного контура, нанесённые невидимыми чернилами, не сжигали всю бумагу, а выжигали, только последнюю цифру, что довольно умно сделано. Всегда можно сказать об ошибке, тем более что от самого выигрыша они не отказываются.
— Странно, мне казалось, что сумма ставки на порядок ниже. Скажу честно, у меня нет такой суммы, и выплатить выигрыш прямо сейчас я не смогу, да и в ближайшее время тоже, — растерянно произнёс Граф.
— Тогда у меня есть к вам встречное предложение, я готов выкупить ваш бизнес, точнее говоря, девяносто процентов за эти деньги, и мы станем с вами партнёрами, заодно я модернизирую его так, чтобы подобных моментов никогда не возникало, — сделал я своё предложение.
— Девяносто процентов? Да вы — наглец, вы хоть знаете, сколько он приносит ежемесячно, да и я не один в этом деле, у меня есть ещё компаньоны, которые так же, как и я, находятся в доле.
— Ну так скиньтесь со своими компаньонами, чтобы решить вопрос с долгом, а я пока объявлю всем, что вы не в состоянии погасить мою ставку. Думаю, что после этого, доверие к вам упадёт в несколько раз, да и уверен, что, если кинуть клич среди студентов, у кого ставка выигрыша была занижена, то к вам возникнет много вопросов, — сказал я, сохраняя скучающее выражение на лице.
— Ты не понимаешь, с кем связываешься, — прошипел Граф, сдерживаясь.
— Прекрасно понимаю, с мошенниками, которые безнаказанно грабили доверчивых студентов. Если вы хотите поднять всю грязь, которую успели наделать, то флаг вам в руки и вперёд на баррикады. Уверен, найдётся много желающих, кто захочет вернуть свои недополученные деньги, а также те, кто захочет нагреть на этом руки, да и ваша репутация будет сильно испорчена. Не уверен, что после этого, с вами хоть кто-то будет иметь дело, — сказал я, наблюдая за эмоциями собеседника.
— А если я вызову тебя на дуэль, и закроем этот вопрос? — улыбнувшись, спросил он.
— Не переживай, я подготовился, и ты даже не представляешь, что я смогу с тобой сделать или с теми, кого ты пошлёшь. Сегодня на арене я не показал даже десятую часть того, что могу, поверь мне, идти против меня не стоит, — произнёс я и активировал амулет, подавляющий волю. Волна страха распространилась вокруг меня, и стоявшие рядом пятикурсники в панике отскочили, бросившись к выходу. Неподалёку официант уронил поднос с тарелками, бармен потерял сознание, рухнув за своей стойкой, да и остальные в панике бросились бежать. Надо отдать должное, Граф сумел остаться на месте, но сильно побледнел и явно готов был присоединиться к своим спутникам.
Убрав ауру, я улыбнулся собеседнику.
— Кто ты? — смог выдавить из себя он вопрос.
— Тебе лучше не знать, а то мне придётся тебя убить, и поверь мне, я не показал даже малую часть своей силы, так, приоткрыл немного. Так что ты решил? — спросил я.
— Пятьдесят процентов, иначе нет смысла этим заниматься, да и два моих компаньона не согласятся на меньшее.
— Хорошо, семьдесят процентов. Только из хорошего настроения сегодня, по десять процентов каждому из вас, ну или как сами поделите. Зато я организую деятельность так, что вы будете зарабатывать при любом исходе дуэли, и подобных проигрышей больше не будет, да и заниматься махинациями вам больше не придётся. Неужели вы думаете, что вам это спустят с рук, закончив учёбу, от славы нечистого на руку дельца вам не удастся очиститься, а я помогу восстановить ваше доброе имя, — сказал я.
— У меня есть выбор? — спросил Граф.
— Выбор есть всегда, но не каждый готов пойти на большие жертвы. Соглашайтесь, ведь это в ваших интересах, — сказал я.
— Хорошо, я и мои компаньоны готовы уступить вам семьдесят процентов в обмен на ваш выигрыш и помощь в модернизации процесса. Закрепим все наши договорённости на бумаге? — спросил Граф.
— Конечно, только составлять договор и саму бумагу я предпочитаю сам, а то вдруг опять часть текста исчезнет. Зачем нам потом ненужный конфликт, ведь убивать вас и