Читать интересную книгу Рретанские истории - Сапфир Ясмина

Я окончательно запуталась.

Когда коммодор появился в дверях комнаты, хотелось одного – бежать подальше. Выглядел Тар Ренс намного лучше прежнего. Он переоделся и причесался. Рретанину очень шел белый. Белая рубашка, черные брюки, камзол цвета снега с золотой вышивкой. Он выглядел сильным и благородным. Аристократ, что и говорить!

Моя форма на его фоне смотрелась странно, но рретанина это не смущало.

– Я предложил бы тебе платье, но у меня нет нужно размера. Родственницы, которые бывают на станции, несколько крупнее и мускулистей. – Мысли Тар Ренса потекли в том же русле, и это меня удивило. Мы словно находились на одной волне.

Коммодор подал мне руку. Я вложила пальцы в его ладонь и ощутила силу инопланетного мужчины. Жар исходил от тела рретанина, он выглядел напряженным и скованным, и это совершенно сбивало с толку.

Пока мы шли, Тар Ренс странно посматривал, и глаза его сверкали серебром. Это пугало и вызывало любопытство. Внезапно пришла мысль, вроде бы неуместная в моем положении. Если рретанин упомянул родственниц женского пола… Получается, у него нет жены, любовницы, постоянной женщины? Черт! Да какая мне разница, нет у него женщины или их сотни?!

Я посмотрела на рретанина, он моментально ответил странным, обжигающим взглядом и чуть крепче сжал мою руку. Сила мужчины пугала и одновременно очаровывала. Я видела его в бою. С таким защитником никакой охраны не требуется. Но еще я прекрасно помнила, как он пытался… Нет, даже думать не хочу!

За этими мыслями я не заметила, как мы оказались на просторной веранде. За ажурным парапетом из серебристого металла раскинулись кущи садов. Ветки плодовых деревьев гнулись к земле под тяжестью фруктов самых разных форм и цветов. Синие, лиловые, желтые, зеленые и фиолетовые. Круглые, овальные, грушевидные, похожие на яйцо с множеством колючек… Я видела в Сети фрукты Рретана, но все равно разнообразие поражало.

Накрытый стол отвлек внимание. Тар Ренс усадил меня в просторное кресло, а сам устроился напротив.

Абестанцы и земляне употребляли в пищу модифицированные продукты, созданные с помощью генной инженерии, воспроизводили виды животных и растений, какие когда-то были только на Земле. А вот рретане пользовались технологиями молекулярной сборки.

Блюда теснились на столешнице, и кушанья их переполняли. Моя любимая телятина в желейном соусе… мм… Уха из судака… Рядом дымилась пицца на тонком тесте с зажаренными кусочками ветчины и колбасы. Виноград в высокой вазе из пластика под хрусталь так и манил округлыми зелеными и черными ягодами. Сочные персики, нежные ломтики манго… Запахи буквально сбивали с ног. Сытные, терпкие, сладкие, медовые… Еды было столько, словно мы планировали устроить банкет.

Тар Ренс приподнялся, налил мне ягодного чаю, положил телятины, придвинул плошку с ухой, рядом с рыбой очутился ломтик свежего белого хлеба.

Рретанин нарезал себе какого-то мяса с тушки, похожей на кабана, добавил овощей вроде картошки, только розоватого цвета, и сырный соус.

Многие расы могли есть адаптированную пищу друг друга. Ее создавали так, чтобы исключать вредные для большинства народов КОР компоненты. На вкус это почти не влияло, зато появлялся шанс продегустировать кушанья иных цивилизаций.

Некоторое время мы ели молча, обменивались странными взглядами и продолжали трапезу. Наконец Тар Ренс отложил вилку, глотнул рретанского алкоголя – ягодного вина небольшой крепости и, приподняв бровь, в лоб заявил:

– Я знаю, кто устроил диверсию.

Я поперхнулась хлебом, попыталась запить чаем, но кашель никак не унимался. Коммодор подскочил и, прежде чем успела что-то сделать, нажал хвостом на точку где-то под лопаткой. Кашель прошел, и я вдохнула с облегчением. Почудилось, хвост рретанина поглаживает спину… осторожно так, ласково.

Но в следующую минуту Тар Ренс вскочил пружиной и очутился на прежнем месте. Глаза его сверкали серебром еще сильнее, чешуйки на запястьях отливали разноцветными бликами. Рретанин немного отдышался – видимо, от своего маневра, и отмахнулся:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ладно, забыли.

Я ощутила острое желание объясниться.

– Коммодор Тар Ренс, я прошу прощения. Я была не в себе после ситуации в кабинете. Вы очень меня напугали. Находиться с вами дольше на одном судне казалось весьма рискованным для моей… эм… скромности.

Он усмехнулся подобранному термину, а я продолжила:

– Я действовала, одолеваемая эмоциями, и сильно сожалею. Жаль, что вам пришлось выдержать осаду ткеннов, и мой опрометчивый поступок тому причиной. Обещаю, что больше уговор не нарушу. Спасибо, что спасли от ужасного Ангела…

Моя длинная речь возымела эффект. Глаза рретанина начали переливаться радужными бликами, было видно, что он едва сдерживает улыбку.

– Ладно, рано или поздно мы бы столкнулись с ткеннами. Они обещали меня навестить и сдержали слово, не больше и не меньше. Мы встретили их с почестями.

Теперь зрачки Тар Ренса переливались расплавленным металлом. Он злился на насекомых. Похвально! Мне нравилось, что у нас общие враги. Даже странно, но именно это я чувствовала.

Тар Ренс несколько секунд помолчал и добавил с нажимом:

– Я ведь просил называть меня Рейминар. Можно Рей. – Он слегка нахмурился, немного подумал и закончил: – Лучше Рей.

Я пожала плечами. Ну не выходило у меня называть этого громилу, похитителя и предателя сокращенным именем, словно мы друзья и отправились на прогулку. Хотя приходилось признаться самой себе, что рретанин перестал вызывать прежние яростные эмоции. Я больше не относилась к нему с предубеждением. Почему-то казалось, что у Тар Ренса есть весомый повод делать то, что он делал. Кроме приставаний в кабинете, мне нечего было ему предъявить. В остальном со мной обращались весьма неплохо – не так, как с ненавистной конфедераткой и заложницей. Я чувствовала себя больше гостьей. Меня не запирали, не запрещали гулять по станции и флагману, не охраняли у дверей. Вкусно кормили и сносно обращались.

Волей-неволей закрадывалась мысль, что Тар Ренс – именно тот военный, которого так уважали в КОР и до недавних событий считали порядочным и благородным. Ну не мог же он в одночасье измениться! Репутация рретанина складывалась годами, десятилетиями, как я слышала. Притворяться столько времени никому не под силу. Что же он скрывает? Что толкнуло его на отчаянный шаг и поставило вне закона КОР?

Рретанин явно ожидал ответа, а я не находила нужных слов. Попыталась повторить:

– Рей… – и замолчала, осеклась.

Тар Ренс что-то про себя понял, свел черные брови на переносице, отвел глаза и несколько минут молчаливо гипнотизировал тарелку: остатки мяса с капельками соуса и розоватую кожуру овоща. Наконец он поднял взгляд, который серебрился в свете ламп. Я вдруг поняла, что не знаю настоящий цвет глаз рретанина – со мной они все время менялись.

– Называй, как хочешь, – внезапно разрешил он, словно сдавался.

И замолчал, погруженный в собственные мысли. Мы снова принялись за трапезу. Без прежнего усердия, потому что почти наелись и сейчас, скорее, заполняли неловкую паузу. Я не знала, что сказать, рретанин тоже предпочитал помалкивать.

М-да! Веселый получился у нас ужин. Он непонятно чего хочет, я неизвестно чего опасаюсь, и мы друг друга не понимаем. Я не могу понять мотивы Тар Ренса, а он не до конца осознает мои проблемы. Я слишком привязана к маме, и мне тяжело ее обманывать даже взамен на собственную жизнь.

Мама… как она там? Я поняла, что давно о ней не вспоминала. Страх насилия и смерти, угрозы, исходящие то от рретанина, то от ткеннов, совершенно выбили из колеи. Сердце тревожно екнуло и замерло. Надеюсь, мама меня поймет.

Вспомнилось, как я однажды залезла на президентскую станцию – ее тогда готовили к запуску, и президент имела доступ к входу. Я воспользовалась фотографической памятью – до сих пор не понимаю, как мне это удалось, но мама, помнится, очень озадачилась – и залезла в космическую громадину.

Недостроенная станция таила сюрпризы. Я наткнулась на пластиковые заготовки под стулья, упала и сильно разбила коленки. Вернулась к маме и долго молчала. Потом сказала, что упала на улице. Думаю, по сигнализации со станции мама все поняла, но почему-то не стала ругаться, а просто обняла и сказала: «Хорошо, что с тобой все в порядке».