Я просто брела, надеясь найти какое-нибудь пристанище или гостиницу.
Ноги вели меня все дальше и дальше от места аварии. Я шла пока не поняла.
Я заблудилась.
+++
Ахмед.
Делаю глубокий вдох, пожирая воздух, пытаясь уловить аромат ее кожи.
Принюхиваюсь, как дикий зверь. Мне нужно найти ее или с ума сойду.
- Как. Она. Могла. Выйти из дворца? – стараюсь говорить медленно, по одному слову, чтобы не выдать ядерной катастрофы внутри себя.
Амин лишь качает головой.
- Ты начинаешь меня раздражать своим непрофессионализмом.
- Ей помогли сбежать. Кто-то вывел ее из-под нашего носа.
- Да ладно? Блещешь умом.
- Мы перерыли весь дворец. Ее здесь нет. Она выехала за их пределы. За это время выезжало всего три машины. Рашид, но он не помогал бы ей. Посол Катара и Гаир с женой. – На последнем предложении Амин делает особый акцент. – Я послал уже людей за ними, чтобы проверить мою теорию.
Гаир. Троюродный брат Абды.
Стискиваю кулаки. С ней разберусь позднее.
- Поехали. Не буду сидеть здесь сложа руки.
- Ахмед, мы притащим эту сучку сюда. Не стоит покидать праздник.
- Здесь я буду решать, что мне делать. Когда мы найдём её, я больше не хочу тебя видеть рядом с собой. Никой зарплаты. Ничего. Ты сгниешь где-нибудь в сточной яме. Ты бесишь меня, Амин. По-моему, ты забылся, малыш. Кто ты. А кто я.
Мне глубоко наплевать на чувства Амина. Он поставил свои личные чувства выше своей службы, и заплатит за это. Не хочу видеть рядом с собой человека, которому не могу доверять.
Сейчас мне нужно найти ведьму.
Когда я найду её, заберу себе. Вытрахаю до потери сознания. Она разучится ходить. Не сможет говорить после того, как я закончу. Я пущу по ее венам свою сперму, на лбу выведу жирными буквами: «Она принадлежит Ахмеду Аль-Мактуму»/
Потому что она моя. Ведьма.
Которая приворожила. Предала. Обманула.
- Ахмед. – бледный Амин окликает меня. – Гаир разбился на машине, его везут в больницу. С ним точно была не жена, потому что она дома с детьми и сейчас выезжает туда.
А я не дооценивал сучку. Она запустила свои коготки глубоко в мой дом.
Вырвав мое сердце и унеся с собой.
+++
Вокруг была тысяча ярких огней, сотня дверей и десяток людей.
Я была в самом центре города. Одна. И не могла даже представить куда идти.
У меня были деньги, те которые я успела вытащить у родственника Абды. Но я не знала: много это или мало, потому что не ориентировалась в валюте Эмирата. Я отчаянно сжимала бумажки, чтобы не потерять их, как и папку с моими новыми документами.
Мне было страшно. Идея сбежать от Аль-Мактума уже не казалось такой хорошей. Я была одна в чужом городе. Сравнится ли гнев Эмира с тем, что меня ожидается на этих улицах?
Но дороги назад уже не было, поэтому мне ничего не оставалось, как продолжать двигаться вперёд.
Может быть судьба откликнется на мои молитвы и мне удастся встретиться с соотечественником?
Я продолжала идти против воли, пока не забрела на темную улицу, вдоль которой стояли пустые прилавки. Судя по всему тут был рынок, успевший закрыть в столь поздний час.
Присев на деревянную коробку, я осмотрелась.
От страха сердце заходилось. Мне даже показалось, что у меня может случиться сердечный приступ. Для успокоения, я стала гладить живот, тихонько приговаривая:
- Все будет хорошо, малыш. Я что-нибудь придумаю. Мы выберемся.
- А кто у нас тут прячется в такое позднее время? – из переулка напротив выходит трое парней лет тридцати. Все трое в чёрных рубашках и брюках, похожи как две капли воды: с длинным бородами и колючими глазами. При виде их нахальных лиц мне становится не по себе. – Тебя Папа не учил, что в такое позднее время не стоит гулять по улицам одной?
Сжимаюсь в комок, прикусывая язык.
Мужчины подходят ближе, становятся прямо напротив меня. Благоразумно опускаю глаза, чтобы не провоцировать их. Да и согласно традициям женщинам не полагается смотреть в глаза незнакомым мужчинам.
Мозг лихорадочно думает.
- Смотри, Расул, строит из себя скромницу. Но все приличные девушки в такое время сидят дома.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Да. Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя красивые глаза?
- простите. – мой голос выдаёт меня, дрожит. Я почти плачу. – Я жду брата, чтобы пойти домой.
- А ты ещё и лгунья? – один из них наклоняется и хватает меня за подбородок. С силой сжимает и поднимает голову, заставляя посмотреть на него. Я бью нахала по руке, за что получаю пощечину. Голова запрокидывается. Такого я не ожидала. – Не рыпайся.
- Уберите руки. – шепчу я. – Вы не имеете права меня трогать, потому что я… я…
Даже не знаю, что сказать им. Сбежавшая наложница Эмира? Будет звучать глупо.
- Сколько ты стоишь? – спрашивает он.
- Не сколько. Уберите руки! Вы меня с кем-то путаете! – мне удаётся оттолкнуть мужчину и отползти от них. Чувство унижения захлёстывается меня. Щека продолжает неприятно пылать, напоминая, что эти трое не гнушаются бить женщин.
- Не набивай себе цену. Ваши всегда тут ошиваются. – мужчина продолжает надвигаться, хватая подол моей накидки. Мужчина тянет меня на себя, не давая от него отодвинуться. Пары его дыхания образуют вокруг моей шеи петлю, затягивающуюся все сильнее. – Нам трахнуть тебя прямо здесь?
Он стаскивает с меня платок, распуская светлые волосы по плечам. Наглая лапа тут же зарывается среди моих локонов, перебирая пряди, наматывая парочку вокруг кулака, чтобы я не дёргалась.
Я вытягиваю одну руку вперёд, пытаясь оттолкнуть мужчину, а второй защищаю свой живот. Страх за ребёнка сковывает меня.
- Я буду кричать! – заявляю сломленным голосом. – Вас осудят. Законы Эмира запрещают насиловать женщин на улицах!
- Да мне посрать на твоего Эмира и его законы. Думаешь, ему есть дело до распутной девки?
- Я повторяю Вам еще раз! Я не продаюсь, уберите от меня руки! – отчаянно дергаюсь, пытаясь изо всех сил выбраться из-под здоровой туши. Ткань платья трещит, разрываясь на части, открывая вид на прозрачные шаровары, которым не удаётся скрыть белизну моих дрожащих ног.
Мужская рука тут же ложится на внутреннюю часть бедра, обжигая нежную кожу даже через тонкую ткань.
Чувствуя себя загнанной в угол, я отчаянно отпихиваюсь и кусаюсь, стараюсь оттолкнуть его от себя. Но мужчине помогают его друзья, они заламывают мне руки, один из них ловко запихивает мой платок в рот, перекрывая доступ кислороду и не разрешая мне издать и звука.
+++
Ахмед.
Мелкие осколки стекла усеяли дорогу. На некоторых из блестят капельки крови. Мне остаётся только догадываться – кому они принадлежат?
- Если ты не найдёшь ее сегодня до полуночи, закончишь свои дни, работая мусорщиком на свалке. – предупреждаю Рафхата, стоящего за моей спиной. Делаю жадную затяжку, пытаясь успокоиться. Оборачиваюсь и смотрю на суровое лицо мужчины. – Ты не расслышал меня?
- Со всем уважением, Эмир, но имеет ли смысл тратить время и силы на поиски эту девчонку? Можно считать, что она сама себя наказала. – мужчина говорит словами моего отца. Вот кто его обрабатывает.
- Здесь я решаю, Рафхат, кому и на что тратить время. – жестко цежу я, делая в своей голове пометку, устроить ему головомойку за такое хамство. Мужчина в ответ кланяется и удаляется.
Я же оглядываю дорогу.
Куда же ты могла пойти, дурочка?
Рядом шумная улица неблагополучного района. Самого чёрного в Эмирате. Здесь собираются все отбросы. Нельзя так говорить о своём народе, но некоторых не переделать. Не отстреливать же их, как крыс за неугодность?
Отец пытался долгие годы бороться и исправить порядки, но все, что ему удалось уменьшить границы беспредела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Докурив сигарету, отбрасываю ее в сторону, подзывая двух рядом стоящих парней.
У меня нет желания ждать пока кто-нибудь из них разродится. Если бы я был Викой, куда бы я бежал? В самую гущу. Туда, где меня было бы трудно найти.