– Насколько жестко Колосков защищал и лоббировал в ФИФА интересы России?
– Он работал там не для того, чтобы защищать или лоббировать Россию. Он был в ФИФА для того, чтобы представлять мировой футбол! А еще – целый регион, включающий в себя не только Россию. До 1989 года Советский Союз автоматически имел кресло одного вице-президента ФИФА, которым и был Колосков. Так же и в дальнейшем, когда СССР распался на полтора десятка стран: он продолжил представлять в ФИФА интересы стран всего бывшего Союза.
Все то, о чем говорит Блаттер, касается официальной стороны дела. Суть же их взаимоотношений с Колосковым – куда глубже. Ее формулирует Чернов:
– На мой взгляд, без Сорокина, отвечавшего за организационное продвижение, не было бы заявочной кампании. Без Мутко, осуществлявшего политическое руководство, не было бы победы. А без Колоскова, с его корпоративным проникновением, нас в исполкоме ФИФА просто не восприняли бы.
Взять хотя бы день рождения Вячеслава Ивановича, который мы устраивали 15 июня 2010 года в Йоханнесбурге, во время чемпионата мира. Мы рассматривали его как часть информационного продвижения заявки. Я прилетел туда на один день, привез икры. Украинцы тоже с икрой помогли. Был крайне тяжелый день, когда ничего невозможно было организовать, все разъезжались по разным матчам. Но другой возможности у нас не было, и Доктор (так все в футбольном мире называют экс-президента РФС. – Примеч. И.Р.) объявил, что днем 15 июня устраивает прием.
Пришли все, кто только мог! Отменили рейсы – и пришли. Блаттер танцевал. Еле приковылял Юханссон, который с трудом мог двигаться. Были и испанцы, и англичане – наши прямые вроде бы конкуренты. Президент федерации футбола Мексики притащил марьячис – музыкантов в сомбреро, которые веселили народ. Выпито было очень много. Отель на уши встал!
Понятно, что все это разговоры, грубо говоря, «за стаканом», и нужно делать скидку на состояние этих взрослых, далеко за 50, мужчин – а потому со всей серьезностью к тем разговорам относиться нельзя. Но тем не менее он эту бесконечную «долбежку» продолжал, и недооценивать ее тоже нельзя. Он не спрашивал, будут ли они голосовать за Россию – этого не рекомендует этический кодекс. Он им говорил: «Ты будешь голосовать за Россию!»
Прозвище Доктор, которое мне озвучил даже президент ФИФА (назвавший его именно «доктором Колосковым») требует короткого разъяснения. Колосков – кандидат педагогических наук, что в англоязычной терминологии соответствует званию PhD. В бумагах ФИФА он всегда подписывался не просто именем и фамилией, а добавляя к нему это звание. А в обиходе по-английски PhD – просто «doctor». Постепенно все, включая Блаттера, так и стали его называть.
Сам Колосков тот день рождения в Йоханнесбурге описывает мне так:
– Дело было в гостинице, где мы жили. У нас там была виповская ложа и ресторан, и меня там уже все знали: и обслуга, и представители местного оргкомитета. Мы же – народ щедрый: и угостим кого-то, и сувениры подарим, и чаевые подбросим… Короче, привезли с собой икры, водки, сыров разных. Плюс накрыли всевозможные деликатесы, которые были у них. Стол был шикарный!
Я заранее предупредил всех, разослал эсэмэски и приглашения всем членам исполкома, которые там были. Моя жена Татьяна Григорьевна выполняла роль тамады, она по-английски блестяще говорит. Сашка Чернов разукрасил все в цвета нашего триколора. Красота!
Я сомневался, думал – ну, пять, максимум семь человек будут. А народ как повалил косяком! Блаттер, естественно, со всей семьей. Юханссон. Хаяту. Бин Хаммам. Уорнер. Эрзик. Вильяр… Музыка русская была, привезли специальные диски. Танцевали все, включая Блаттера. У меня даже фотографии остались, как они с моей Татьяной пляшут – будь здоров! Песни пели. И вдруг подходит ко мне президент Мексиканской федерации футбола и говорит: «Слава, для тебя сюрприз». А они же выдвигались на ЧМ-2022, тогда еще не сняли свою кандидатуру…
Тут Колосков, как и Чернов, с упоением начал рассказывать о выступлении марьячис. Они играли и пели час – и весь этот час вице-президент ФИФА, испанец Анхель Вильяр, весь этот час не уходил со сцены – потому что он человек эмоциональный, и, услышав почти родные ритмы, просто не мог остановиться. Вдуматься только – прямой конкурент, под сенью российского триколора, час отплясывал, не помня себя!
По-моему, замечательный сюжет. А также – лишнее свидетельство уважения к имениннику. Колосков продолжает:
– А там по всему залу висело – «Россия-2018», «Россия-2018»… Кому-то агитационную брошюрку давали, фильм маленький показали. Короче говоря, день рождения совместили с этаким пропагандистским мероприятием.
Ну и я тоже в этом, конечно, поучаствовал (смеется) . Все было абсолютно естественно. Было бы странно, если бы я хватал членов исполкома за плечи, куда-то их выдергивал и начинал в углу что-то шептать. Зачем отрывать людей от водки и икры, если можно подойти к человеку, выпить и закусить с ним и между делом кое-что в живой форме рассказать? Словом, хороший вечер. Сашка – он на выдумки горазд. Отметить в Южной Африке день рождения было моей идеей, а сделать это в таком формате, с флагами и другой символикой заявочного комитета, – Чернова. Честно говоря, не ожидал, что это получится так эффектно…
Кстати, именно после дня рождения я поверил в то, что мы выиграем. Но не из-за такого количества пришедших членов исполкома, конечно. А потому что к этому времени у меня уже более или менее сложилось понимание, кто за кого будет голосовать. В 12 голосах я не сомневался.
Я спросил Чернова, кто лучшие друзья бывшего руководителя российского футбола в исполкоме ФИФА. Ответ был красноречив: «Блаттер, Блаттер и еще раз Блаттер!»
– У Доктора – особое обаяние, – говорит Чернов. – Я не видел людей, которые бы не улыбались при встрече с ним. Надо видеть уровень их отношений с Блаттером. Он запредельный.
Самого Колоскова, с которым мы беседовали уже после победы России, я спросил:
– Уверены были в том, что сам Блаттер проголосует за Россию?
– Никаких сомнений в этом у меня с самого начала не было. Причин тому много. Во-первых, он искренне, по-настоящему верит в Россию, иначе бы не приезжал к нам каждый год по разу, а то и по два. Во-вторых, абсолютное доверие и уважение президента ФИФА к нашему премьер-министру, с которым он неоднократно встречался. В-третьих, именно он – идеолог тенденции развития футбола и его инфраструктуры в новых и новых государствах. Ну и, в-четвертых, нас с ним связывают 30 лет дружбы. Не хочу сказать, что явилось каким-то определяющим фактором, но в совокупности с другими причинами тоже могло как-то сказаться.
Уточняю теперь у Колоскова:
– По-вашему, Блаттер с самого начала заявку России поддерживал или его убедили в процессе работы?
– Трудно сказать. Однозначно утверждать, что с начала – не могу. У нас с ним заведено, что после каждого заседания в ФИФА мы с ним проводим маленькую неформальную встречу в его кабинете. По 30 граммчиков выпьем, поговорим немножко… Было видно, что он симпатизирует нашей заявке. Но в лоб я ему эти вопросы не задавал. Чутье все же подсказывает, что поддержка с его стороны шла с самого начала.
* * *
22 января 2010 года в Красном зале Большого Кремлевского дворца состоялась встреча Блаттера с президентом России Дмитрием Медведевым, посвященная заявке России на проведение ЧМ-2018. В ней также участвовали Мутко, первый вице-премьер правительства Игорь Шувалов. Этот момент тоже был важнейшим, поскольку доказал: для получения ЧМ-2018 работает не только премьерский, но и президентский ресурс, и при всей активности Путина внимание к президенту ФИФА главы государства тоже чрезвычайно важно – хотя бы для того, чтобы у Блаттера не сложилось впечатления: мол, Путин – за, Медведев – против.
Эту версию подтвердил в нашем разговоре и Мутко:
– Эта встреча была важнейшей, она как бы замкнула всю цепочку. Очень важно было показать, что заявка на проведение ЧМ-2018 – это общий проект государства, и первым человеком страны он поддерживается. И Дмитрий Анатольевич провел все блестяще, сказав, что будет всячески содействовать заявке и решать любые возникающие проблемы. Неформально показал Блаттеру Кремль, и они сразу прониклись доверием друг к другу. Получился отличный разговор. И впоследствии Медведев постоянно был в курсе событий, мы информировали его – или напрямую, или через Владимира Владимировича, или через администрацию президента.
Мне довелось присутствовать в зале в течение пяти минут, открытых для прессы. В это время «высокие договаривающиеся стороны» обменялись приветственными заявлениями.