Летом или ранней осенью 1051 года войска герцога Нормандского, с одобрения короля, вошли на территорию семьи Беллем, чтобы поспорить с графом Анжуйским за судьбу ключевых крепостей этого региона.
Первой целью их наступления был Донфрон. Почувствовавший опасность граф Жофрей отдал распоряжение об обороне и уехал из замка. Его сторонники сражались упорно, но сам он через некоторое время вообще покинул Мен, видимо, чтобы защищать свое собственное графство, которому из Турени угрожал король Генрих. Вильгельм не сумел взять Донфрон штурмом. После инженерной подготовки, аналогичной той, которую он осуществил под Брионом, замок был взят в осаду. Эта осада, несмотря на бегство главного противника, растянулась до зимы, что не добавило славы Вильгельму II. Осознавая это, герцог пошел на рискованный шаг. В одну из ночей он снял с осады значительную часть войск, под покровом темноты повел войска к стенам Алансона и напал на город. Неожиданность штурма деморализовала защитников крепости. Алансон был взят, победители устроили в нем страшную резню. Слух об этой операции и, особенно, о печальной участи побежденных оказал на обороняющих крепость Донфрон ошеломляющее воздействие. Вскоре они заявили о готовности сдаться, если им будут гарантированы прощение и защита от Жофрея. Условия были приняты. Герцог Вильгельм стал обладателем сразу двух хорошо укрепленных пунктов.
Таким образом, война для герцога Нормандии оказалась весьма удачной. Алансон и Донфрон были очень важны с точки зрения обороны границ. Одну из этих крепостей Вильгельм присоединил к своим владениям, над другой установил сюзеренитет. Вошедшие в состав герцогства Донфрон и прилегающий к нему район Пассе довольно быстро восприняли нормандские обычаи и вскоре стали практически неотличимыми от остальной Нормандии. Обстановка на данном участке нормандской границы стабилизировалась, и это отразилось на позициях клана Беллем. Его роль в феодальной иерархии Северо-Западной Франции несколько изменилась. Формально они всегда находились в зависимом положении. Но одно дело иметь в качестве сюзерена королевскую семью Капетинг, а другое – быть вассалом герцога Нормандии. А Вильгельм все настойчивее и настойчивее требовал уважения своих прав. Эта новая ситуация стала питательной средой для формирования самого важного феодального альянса того периода. Примерно в это время Роже II, принадлежавший к набравшему силу при герцоге Роберте I семейству Монтгомери, женился на Мабель, дочери владетеля Беллема Вильгельма Талу. Мабель являлась наследницей значительной части земель Беллемов, что, естественно, в будущем значительно расширяло владения Монтгомери. С другой стороны, этот брак напрямую связывал семейство Беллем и его собственность с герцогским домом Нормандии.
Спорная территория Беллем, контроль над которой в ходе кампании получил Вильгельм II, могла стать базой для расширения его владений в западном направлении. Но в 1051 году было не до этого, поскольку Жофрей еще довольно долго оставался фактическим правителем Мена. Сейчас даже трудно представить, какой смертельной опасности подверг себя герцог Нормандии, вступая с ним в войну. Его, как это выяснилось позже, окружали ненадежные, готовые на предательство люди. Даже самое незначительное поражение в этой ситуации могло стать сигналом к новому мятежу. Но он выиграл, и это, безусловно, усилило его собственные позиции и позиции его сторонников. Важно отметить, что самую действенную помощь в этой компании ему оказал не только Роже Монтгомери (у него в Беллеме были собственные интересы, связанные с наследством жены), но и Вильгельм фиц Осберн, сын стюарда герцога Роберта I. Этим людям позже предстояло занять важнейшее место среди архитекторов победоносного похода на Англию. Их активное участие в событиях при Донфроне – свидетельство того, что герцог Нормандии уже начал привлекать молодых представителей знатных родов, которые именно с ним свяжут свою дальнейшую судьбу и станут его верной опорой.
Надежные помощники, причем как можно в большем количестве, ему понадобились очень скоро. Практически сразу после столкновения с Анжу линия его судьбы опасно соприкоснулась с политическим движением, которое во многом определило будущее Англии и Франции. Вся дальнейшая политика Нормандии, приведшая в конце концов к таким значительным успехам, связана именно с этим. До этого момента в своей борьбе за сохранение власти герцог в значительной степени опирался на короля Франции. В ранний период своего правления Вильгельм был еще совсем мальчиком, и уже одно это предопределяло отношения короля к Нормандии как к неотъемлемой части своего домена. Именно этим объясняется его участие в событиях, завершившихся на Валь-э-Дюне, которое, собственно, и определило их дальнейшее развитие. И, именно исполняя свой долг королевского вассала, Вильгельм практически сразу после этого начинает боевые действия в Мене. В 1052 году отношения между нормандской герцогской династией и королевским домом Капетингов приобретают совсем иной характер. Битва на Валь-э-Дюне была выиграна королем для герцога, Алансон был взят герцогом в ходе борьбы против врагов Генриха I. Но когда вскоре после падения Донфрона герцог столкнулся с мятежом, аналогичным тому, что произошел в 1047 году, он уже не мог рассчитывать на поддержку Капетингов. Наоборот, вооруженной поддержкой короля Франции пользовались его противники. Складывающиеся со времен Рольфа Викинга отношения между нормандскими герцогами и французскими монархами вступают в период кардинальной трансформации. В результате Нормандия из вассала и опоры Капетингов превращается в самого сильного их оппонента в Галлии и остается таковым целых полтора столетия.
С точки зрения влияния на будущее эта смена политической ориентации Нормандии была одним из самых примечательных явлений в правление Вильгельма Завоевателя. Однако создается впечатление, что сам он к подобным переменам отнюдь не стремился. Их инициатором скорее следует считать короля, а не герцога. Вялотекущее противоборство с графом Жофреем грозило затянуться до бесконечности, и даже победа особых практических выгод Генриху I не сулила. Этим, видимо, и объясняется неожиданное «потепление» их отношений в начале 1052 года. Сближение стало очевидным фактом 15 августа, когда граф был тепло принят при королевском дворе в Орлеане. Вильгельм, которого этот процесс, естественно, не мог не беспокоить, вынужден был наблюдать за его развитием со стороны. Правда, как минимум, одну попытку вмешаться он все-таки предпринял. 20 сентября он приехал к королю в Витри-о-Лож и попробовал воспрепятствовать сближению Генриха с графом Анжу. Попытка оказалась неудачной. Более того, это был последний раз, когда они встречались как друзья. Альянс между Генрихом I и Жофреем вскоре начал обретать конкретные формы, и это немедленно сказалось на ситуации в Нормандии. Учитывая, что конфликт с Анжу продолжался, этот союз превращал французского короля из главного покровителя герцога Нормандии в его самого могущественного противника. Для создания кризисной ситуации, еще более опасной, чем все предыдущие, в Нормандии не хватало только нового мятежа. И мятеж начался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});