– Возможно, когда я доживу до его возраста, у меня тоже исчезнет задор. Мне не хотелось бы так думать, но если вам это нравится…
– Довольно об этом.
– Мне придется спросить у вашего отца. Он такого же возраста…
Лейтенант Зак улыбнулся и схватил Ноэль за локоть, не давая уйти:
– Я пошутил, ангел.
– Ваши шутки не слишком-то приятны.
– Как вы думаете, что делал все эти годы Престли, если у него не было жены? Некоторые из светских парней в Вашингтоне содержат любовниц для чувственных утех. Они говорят, что жены у них для других целей: для воспитания детей, для приема гостей на балах и прочее. Как, по-вашему, смотрит на это Престли?
– Престли? – Ноэль в смятении уставилась на собеседника. – Вы предполагаете, что у Адама есть любовница и он будет содержать ее после того, как женится на мне?
– Не знаю, моя сладость. Там, откуда я приехал, считают, что жены достаточно, но в высшем обществе смотрят на дело иначе, разве не так?
Ноэль закусила губу. Зак явно пытается посеять в ее душе сомнения, и в то же время его слова не лишены смысла. За много лет у Адама наверняка было немало красивых, изощренных любовниц. Не зря же он говорил о том, что она сдастся ему и потеряет невинность.
– Я не хотел вас чересчур обеспокоить, – покаялся Зак. – Это просто шутка.
– Неужели?
– Он был бы глупцом, если бы стал смотреть на другую девушку, имея такую жену, как вы. Адам, может, и осел, но не дурак.
– Я не желаю это обсуждать. – Ноэль попыталась улыбнуться, но улыбка получилась не слишком искренней. – На сегодня достаточно.
– Я хотел бы задать свой последний вопрос, дорогуша. – Зак приблизился и снова положил ей руки на бедра. – Это плохо, если парень говорит девушке о чувствах, которые испытывает к ней?
Голос его звучал так проникновенно, что у Ноэль не хватило мужества ответить кратко, и она принялась объяснять:
– Тут не все так просто. Иногда…
Ей пришлось оборвать фразу, так как поблизости прозвучат голос ее отца, находившегося, очевидно, по другую сторону решетки. Извинившись, Ноэль быстро вернулась в центральную часть сада.
– Я тебе нужна, папа?
Рассел вскинул бровь, словно удивляясь тому, что дочь и Зак находятся в столь укромном месте, а затем чопорно произнес:
– В доме тебя ожидает Адам.
– Адам?
– Ваш жених, – услужливо подсказал лейтенант.
– Господи, я без вас знаю, кто он! – Ноэль посмотрела в сторону гостиной и увидела Адама, который наблюдал за ней с нескрываемым интересом. Извинившись перед Заком и изобразив на лице улыбку, она поспешила ему навстречу.
Когда она подошла, Адам насмешливо поцокал языком:
– Это была впечатляющая сцена.
– В самом деле? – Ноэль клюнула его в щеку. – Я не ожидала тебя.
– Вполне верю.
Несмотря на легкое чувство вины, Ноэль не сдавалась:
– В чем ты меня обвиняешь?
– Ни в чем, разумеется. Я полностью тебе доверяю.
– Потому что я наивная и невинная?
– Прошу прощения?
– Я не настолько наивна, чтобы не знать главного: у таких мужчин, как ты, всегда бывают любовницы. – Она вскинула голову, довольная тем, что разговор так быстро переключился на другую тему.
– Прошу прощения?
– Ты хочешь сказать, что у тебя никогда никого не было?
Адам поджал губы, как бы обдумывая ответ, затем, пожав плечами, сказал:
– Мне тридцать восемь лет, и я никогда не был женат. И разумеется, я не был монахом. Почему ты спрашиваешь об этом?
– Сейчас у тебя есть любовница?
– Нет.
– А что будет, когда мы поженимся?
Адам с облегчением вздохнул.
– Так вот что тебя беспокоит! Видишь ли, одна из причин, по которой я женюсь на тебе, заключается в том, чтобы никогда не иметь любовниц впредь. – Он взял ее руку и улыбнулся. – Содержать любовницу гораздо более накладно, чем жену, поверь мне.
– Ты… любил кого-нибудь из них?
– Послушай, Ноэль… – Адам подвел ее к плюшевому зеленому дивану и заставил сесть, затем встал на колени и протянул ей элегантный бархатный футляр, который достал из внутреннего кармана сюртука. – Я никогда не любил ни одну женщину так, как люблю тебя. Ты могла бы надеть это на вечер у Клары Моэр в среду? Это как извинение за всех женщин, с которыми я провел время, пока ожидал встречи с тобой.
Девушка вспыхнула, открыла футляр и ахнула, увидев бриллиантовое ожерелье и такие же серьги.
– Ах, Адам! Какая роскошь!
Ее жених встал с колен, сел рядом и, взяв ожерелье, застегнул на шее Ноэль.
– Великолепно! Надеюсь, я прощен?
– Ты не сделал ничего предосудительного, к тому же я в восторге от подарка. Но отец никогда…
– Он сделает исключение, если ты настоишь, – перебил ее Адам. – Мы поженимся через неделю. Тебе уже пора почувствовать мою роль в своей жизни, – роль, которую я намерен играть всегда, одаривать тебя драгоценностями и всем, чего твоя душа пожелает.
– Я не могу принять столь дорогой подарок до свадьбы – это правило моего отца, и я его не нарушу, хотя мне и хотелось бы надеть эти украшения на вечер у Клары. – С извиняющейся улыбкой Ноэль предложила: – Ты поднесешь мне его снова в нашу свадебную ночь. Уверяю тебя, что я тогда найду способ отблагодарить тебя. – Она подставила ему лицо для поцелуя и ощутила такое же нежное и уважительное прикосновение губ, как и тогда, когда ее целовал Зак. Затем Ноэль обвила руками шею Адама и приоткрыла рот, как бы приглашая внутрь его язык. Адам не колебался, и хотя она не была готова ощутить привкус выкуренной какое-то время назад сигары и выпитого виски, Ноэль заставила себя ничего не замечать, все внимание сосредоточив на его руках.
Наконец отпустив ее, Адам с изумлением сказал:
– Я буду приносить тебе украшения каждый вечер в течение всей нашей жизни, если ты таким образом намерена благодарить меня.
Ноэль зарделась:
– Этого вовсе не требуется. Я готова целовать тебя потому, что люблю.
Адам улыбнулся:
– Ты такая невинная. Я знаю, что беспокоит тебя, когда я так говорю, но…
– Но скорее меня беспокоит, что будет, когда я перестану быть молодой, невинной и наивной.
– Тогда я разойдусь с тобой и найду другую девушку.
– Адам!
Он улыбнулся:
– В настоящий момент я люблю тебя за твою невинность, а когда-нибудь полюблю за мудрость.
Ноэль сжала его руку:
– Ты действительно можешь себе представить такую картину?
– Пока что вряд ли, но, в конце концов, почему бы нет?
– Что, если невинность – такое качество, которое я сохраню навсегда? – осторожно проговорила она.
– Не стану с этим спорить. Вполне возможно.
Она снова вспыхнула под его насмешливым взглядом:
– Я не имею в виду, что останусь нетронутой, зато останусь чистой.