себе плакать. Кислое лицо замечает Петрович и отчитывает. В носу начинает щипать. Не заплачу. Улыбаюсь и обещаю, что этого не повторится.
Скоро конец смены, нужно что-то ответить Кириллу. Воспользовавшись отсутствием гостей, иду в раздевалку, чтобы взять телефон. Нужно написать, что не могу, но останавливаюсь в последний момент.
Что если ему рассказать? Он ведь не человек с улицы. У него есть сила и власть. Может быть, он сможет договориться со врачами. А, может, посчитает меня мошенницей, которой уже считал однажды?
В любом случае, разбитое сердце ничто по сравнению с возможностью вырвать шанс для Вари. Так и поступлю.
Набираю его номер, но в этот момент даже представить себе не могу, чем закончится наша встреча.
Глава 18. Роковая ночь
— Алло, — голос Кирилла еще хуже, чем раньше.
— Что с тобой?
— Апчхи!
— А говорил, что здоров.
— Кажется, наш ужин лучше перенести, — смеется и тут же кашляет.
Смешно ему, а вот я волнуюсь. Не похож он на того, что будет плакать от легкой простуды. Видимо, серьезно простудился. Как бы воспаление легких не подхватил.
— Ты к доктору ходил?
— С насморком? — опять смеется, а голос, зараза, болезненный.
Мда, и кого я к врачу пытаюсь отправить. Он, наверное, даже если руку сломает, сам себе гипс наложит. Хотя меня сразу в больницу отвез.
— У тебя хоть лекарства есть?
— Анальгин считается?
— А температура есть?
— Дай гляну. 39 это много? — опять смеется. Или ему нравится, что я тут место от волнения не нахожу.
— Издеваешься? Выпей парацетамол или что-то жаропонижающее.
— Не люблю химию.
— Она тебя тоже не любит. Но зато отлично поможет. Если не выпьешь сам, я лично накормлю целой горстью таблеток, — шиплю на него.
— Это вызов?
— Предупреждение.
— Может, тогда приедешь?
Пауза. Я зависаю. И он почему-то тоже.
Я-то понятно почему. В дом к мужчине, которого уже в какой-то степени, подпустила к себе, теперь в качестве простой гостьи не появишься. Но, с другой стороны, кто я буду, если не позабочусь о нем.
— Приеду.
— Не надо, — говорит мы практически хором.
— Не надо? Почему? — хмурюсь я.
— Заразишься.
Вот теперь смешно мне.
— Не переживай, иммунитет у меня не убиваемый. Закончу смену, зайду в аптеку и приеду, — говорю ему.
Молчит. Почему?
— Максу тогда захвати. Две.
Вот же перестраховщик.
— Хорошо, — отзываюсь я, кладу трубку и возвращаюсь к работе.
А уже через полчаса бегу через аптеку к адресу, указанному в смс. Лекарства, зараза, оказываются очень дорогими. Но скупиться на Кирилла я не могу, когда он болен. Лучше ночью возьму дополнительный столик в клубе и заработаю чай.
Вот он шикарный ЖК, дядечка в форме на посту. К счастью, он предупрежден о моем визите и уточнив одно лишь имя, пропускает к лифтам.
Вот и нужна дверь. Немного нервничаю, хотя еще пять минут назад была решительно настроена залечить до смерти. То есть поставить на ноги.
В общем. Ноги в руки и вперед. Нажимаю кнопку звонка.
Когда дверь открывается, убеждаюсь, что Кирилл, действительно, болен. И куда сильнее, чем кажется. Но даже в таком своем состоянии он остается дико привлекательным, еще и пахнет так вкусно, будто только что вышел из душа. Судя по волосам, так и есть.
И кто купается с температурой.
Начинаю атаку с порога, самая удивляясь собственной наглости и смелости. И вот уже через несколько минут краткой инструкции, хозяйничаю в его кухне, как в своей. Сначала кипяток для “Тера-флю”, а себе чай. Потом узнается, что наш мажор сегодня еще и голодный. Хочет заказать доставку, но я нахожу заготовки для супа. А его домработница молодец. Даже говяжий бульон заморозила в порциях. Вот его и приготовлю.
Пока водичка булькает, Кирилл зовет меня на диван, чтобы глянуть фильм. К сожалению, понимаю, что на полнометражный не смогу остаться — работа в клубе. Но пока что обозначаю необходимость ухода просто “делами”. Решаю глянуть короткую серию ситкома, а в голове бесконечные мысли.
Я ведь хотела о Варе рассказать. А он болеет. Но сейчас, вроде, получше. Надо.
Только оборачиваюсь, как замечаю, что хозяин дома чуть ли не спит. Живо прикладываю ладонь ко лбу — горит. Парацетамол и мокрое полотенце на лоб. Открывает глаза, и ловит меня близко-близко. Улыбается, а у меня все внутри переворачивается, когда он так смотрит.
— Ты осторожнее, а то я влюблюсь, — вроде шутит, а внутри такая буря поднимается, что я краснею от макушки до пят. Хочу постараться, но от нервов цепляюсь за диван и буквально падаю на него.
Не ворчит. Обнимает, словно кутается в меня, а я кутаюсь в него. Не хочу отстраняться, не хочу отходить. Ищу малейший повод быть рядом. Касаюсь его лба. Остыл. И взгляд уже куда яснее, но при этом еще пристальней. Переходит с моего лица на плечо, и я замечаю, что футболка сползла.
Он наклоняется, обжигает это самое плечо дыханием и целует так, что по телу волнами идут мурашки. Поднимается выше к шее, и вновь опускается вниз, но я не выдерживаю и ловлю его губы.
— Заболеешь, — предупреждает он, хотя выглядит сейчас так, будто убить готов за этот поцелуй.
— Неа, — отвечаю ему, и кажется жажда побеждает убеждения.
Кирилл впивается в мои губы, так, что перехватывает дыхание. Я чувствую, как его язык чувственно ласкает меня и издаю невольный стон. Даже не сразу понимаю, что это была я. Зато Кирилл прекрасно ориентируется. Тянет меня на себя, заставляя ли не сесть верхом. Запускает руку в мои волосы. Второй рукой прижимает меня к себе, позволяя ощутить тепло и упругость его тела своим животом, и совершенно теряю контроль. Горю. Неистово. Неимоверно.
Нужно остановиться, но он и опомнится не дает. Одним движением укладывает меня спиной на диван. Его крепкие руки сжимают бедра, и внизу живота происходит что-то такое, что я не могу назвать иначе, как вожделение. Это пугает, но лишь на секунду. На затем я вновь теряю себя, когда его поцелуи прокладываю пылающую дорожку от шеи до ключиц и ниже.
Что он делает со мной? Почему в его руках я превращаюсь в податливый воск? Почему совершенно не боюсь растаять без остатка, когда еще совсем недавно я клялась себе, что лишусь девственности только с тем, в ком буду уверена.
Я уверена в Кирилле? Я, ведь, едва его знаю…. Так откуда же чувство, что все, что сейчас происходит, правильно? Что все так, как должно быть. Что я об этом не пожалею.
А если и