В углу гостиной темнел камин с мраморной полкой, вдоль стен стояли шкафы с резными створками, заставленные книгами. Книг было много, стопкой они лежали на письменном столе, в углу у шкафов, на подоконниках.
— Сэму, наверно, нравится сидеть у камина, — предположила Кей.
— Да, это он любит. Но летом слишком жарко, чтобы разводить огонь. У нас в саду есть место для костра, на заднем дворе, мы там частенько с Сэмом жарим колбаски. Это — одно из его любимых занятий. Можно было бы и сегодня развести вечером костер, если будет время. Я имею в виду, если меня не вызовут к пациентам. Ну, там видно будет.
Джейк показал Кей суэмские монеты — большие, круглые, отлитые из серебра. Они так и назывались — «серебряные». Говорили, например, что вещь стоит столько-то серебряных. Были еще медные монеты, помельче и полегче. Один серебряный составлял пятьдесят медных монет. Бумажных денег, как сказал Джейк, в Суэме не было.
Время уже приближалось к обеду, когда Джейк и Кей вышли из дома. Джейк предложил пройтись пешком, и только на обратном пути нанять экипаж. Кей согласилась. Ей было не важно, пойдут они пешком, или поедут. Такнаас — небольшой город, в нем не было таких расстояний, которые трудно было бы пройти ногами.
В нагретом воздухе пахло цветущими яблонями и миндалем. На дорожке из гравия подрагивали солнечные пятна, пробивающиеся сквозь листву деревьев. Чуть дальше, справа от дорожки, ровную лужайку покрывала высокая трава, а за стволами высоких ореховых деревьев виднелась белая беседка с резными столбиками. Слева Кей увидела сквозь листву кустарника ту самую скамейку, на которой собиралась ночевать.
— Я думала, что в эту ночь мне придется провести на свежем воздухе, — чуть улыбнувшись, обратилась она к Джейку.
Джейк отворил калитку и, пропустив ее вперед, сказал:
— Что же ты собиралась делать потом, утром?
— Ну, наверное, искать Желтый Дом на Зеленой улице, — Кей оглянулась.
Дом Джейка действительно был отделан желтоватой штукатуркой и по цоколю — желтовато-оранжевыми каменными плитами. Черепица, покрывающая высокие и крутые скаты крыши, была оранжевой, и такой же оранжевой была деревянная входная дверь.
— Да, твой дом действительно желтый, это красиво выглядит.
— В Такнаасе все дома красивые. Вон, видишь — дом напротив, с высокими, решетчатыми окнами?
На крутых скатах крыши соседнего дома маленькими башенками поднимались мансардные окошки, высокие и узкие, их частый переплет украшали резные, деревянные листья.
— Это — дом Маханиэна Саамит-Энна, — продолжал рассказывать Джейк, — Одна из его дочерей помогает мне в изготовлении лекарств. Без нее я не справился бы с тем объемом работы, какой есть у меня сейчас. Я думаю, что ты скоро познакомишься с ней.
Они спускались вниз по той самой улице, по которой Кей поднималась вчера вечером. Джейк говорил ей названия улиц и показывал наиболее интересные дома. Теперь, при солнечном свете город казался еще более красивым, необыкновенным, сказочным. Здесь не было широких улиц, приспособленных для двухстороннего движения машин, не было высоких многоэтажных домов. Большинство зданий насчитывали не больше двух-трех этажей, но почти каждый дом венчали тонкие башенки с длинными шпилями на конусных крышах, с высокими стрельчатыми окнами. Во многих домах вдоль всего второго этажа шел длинный деревянный балкон, укрепленный снизу столбами, или деревянными и украшенными резьбой, или каменными, образующими полукруглые арки. Под такими балконами находились витрины магазинов, которых было немало на главной улице.
Окна домов отражали солнечные лучи, шпили башенок блестели на солнце.
В воздухе пахло цветами — они росли везде, возле каждого дома, на клумбах и вдоль дорожек. Больше всего было тюльпанов, ярко-алых и желтых, с красноватой окантовкой. И нарциссов. Их желтые и беловатые колокольчики качались почти перед каждым домом. Абрикосы, персики и вишни уже отцвели и их ветки успели покрыться молодыми, ярко-зелеными листочками, еще совсем маленькими и нежными. Грецкие орехи, посаженные вдоль улицы, роняли вниз свои, похожие на длинных, коричневато-зеленых гусениц, соцветия. Плодовые деревья поднимались выше крутых скатов крыш — Кей казалось, что это не деревья посажены в городе, а сам город построен среди деревьев, построены дома и проложены улицы среди огромного старинного сада.
Джейк сказал, что улица, по которой они спускались, называется Улицей Ореховых Деревьев.
— Но обычно ее называют просто Ореховой. Самые большие магазины находятся на этой улице.
Надо сказать, что многие, очень многие люди, которых они встречали, здоровались с Джейком. С некоторыми из них Джейк обменивался парой фраз, спрашивал их о здоровье, о родных, представлял Кей, как свою новую помощницу. Та лишь смущенно улыбалась. Ее немного удивляло, что Джейк знаком с таким количеством людей. Но если он — известный и единственный лекарь в Такнаасе, то понятно, почему его знают и ценят.
Несмотря на свою хромоту, Джейк двигался довольно быстро, хотя его походка и была немного в раскачку. Они миновали целый ряд витрин в полукруглых арочных окнах, украшенных диковинной резьбой, прежде чем Джейк не указал на широкие двери, к которым вел ряд узких и крутых ступенек.
— Ну, пожалуй, в этом магазине ты найдешь то, что тебе надо, — сказал он.
В полутемном, просторном магазинчике продавалась одежда для всех: и мужчин, и женщин и детей. Были в нем и ткани, и посуда, и еще масса всяких вещей. Джейк предложил выбрать то, что ей надо и что ей больше всего подходит и заверил, что у него достаточно средств, чтобы оплатить любой выбор. Кей показалось немного странным то, что Джейк собирается тратить на нее свои деньги, ведь они едва знакомы. Но, наверное, здесь так принято.
Она просмотрела ряд платьев, выполненных с большой любовью к отделке, из легких, нежных тканей, типа органди, и ряд платьев из блестящего атласа, отделанных ленточками, бисером и шелковыми шнурами, и еще целый ряд платьев, длинных, с оборками и кружевами. Эти платья, бесспорно, необходимо носить с большим количеством нижних юбок.
Последних тут хватало — и полотняных тоненьких, и нежных шелковых, с кружевами и шитьем, и цветных и просто белых или кремовых. И еще масса нижнего женского белья, изящного и, скорее всего, дорогого.
Кей не думала, что сможет носить такие платья. Ей казалось, что она в них будет смотреться точно так же, как лошадь в бальных юбках. При мысли о том, как она будет ходить, приподнимая пальцами подол платья, чтобы ненароком не наступить на него, уже было смешно. Да и вообще, Кей считала, что это ужасно неудобно — носить такую длинную одежду. А главное — она была уверенна, что недостаточно красива и слишком угловата и неловка для этих нарядов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});