— Ты слышал что-то об этом? — я продолжала смотреть на Егора, он задумчиво жевал губу. — Ну же, — поторопила, не выдержав.
— Так и не скажешь, зачем тебе это все? — перевел на меня взгляд.
— Я сама толком не знаю, может, и незачем.
Егор вздохнул, переводя взгляд вперед.
— Несколько лет назад прошел слушок, что у нас в городе открылся подпольный бойцовский клуб. Бои без правил за деньги, — снова посмотрел на меня, я откинулась на спинку скамейки, хмурясь.
Все-таки эта мысль витала в воздухе после разговора с парнями, и что, Кристина таким образом искала ее подтверждение? Шаталась по спальным районам и соблазняла парней в тренажерках?
— И что Захаров?.. — перевела взгляд на Егора.
— Не знаю. Ничего не знаю, Ворона. Был слушок, я узнал случайно, ну и молчал в тряпочку, конечно. Сама понимаешь, такие вещи делаются с согласия местных божков. А мне в их разборки лезть вообще не хочется. Да и Захар, или кто другой, если участвует в таких боях, будет молчать.
Тут он прав, если Митяй регулярно дерется и получает за это бабки, вряд ли с радостью выложит мне информацию о незаконном предприятии. Да и его за это по голове не погладят.
— А место проведения?
Егор еще поколебался, но потом все-таки сказал:
— Тогда говорили про клуб «Кристалл».
Я резко повернула к нему лицо.
— Что? — напрягся он, я медленно покачала головой, снова отворачиваясь. Все дороги ведут в «Кристалл», блин.
— Его владелец Антон Черепанов, так? — спросила зачем-то Егора.
— Вы знакомы?
— Нет. Слышала просто. Знаешь что-то о нем?
Егор опять пожал плечами.
— Ничего такого. Мужик как мужик. Бизнесмен, сеть клубов по области, включая наш город.
— Они с Давидом как?
— В плане, не толкают ли в клубе наркоту? Честно, не знаю. Мы с Давидом не в столь близких отношениях, а с Черепановым я не знаком. Может, и толкают, если, конечно, верить слуху про бои без правил… Как говорится, тот, кто играет нечестно, играет нечестно во всем.
Всю обратную дорогу я думала. Неужели мне повезло тогда прочитать сообщение в телефоне бармена и потянуть за ниточку, которая выведет меня… к убийце Кристины?
Тот, кто играет нечестно, играет нечестно во всем.
Тут Егор прав. И этот Черепанов имел свои планы на Кристину, реализовал их и избавился от девчонки? Задурил голову высокими чувствами… Но как, как мог он ее использовать?
А что, если было не так? Что, если она сама начала что-то подозревать? Любопытство заставило ее пуститься на розыски. Если Кристина дошла до Захарова, он мог сообщить об ее интересе. Антон решил, что это небезопасно и избавился от девушки? Не своими руками, конечно, нанял киллера… Для этого тоже нужны связи. Но они у него наверняка есть.
К Захарову я не пошла: не хотела светиться, если узнают в клубе, меня тоже может ждать незавидная доля.
А если убийца все-таки видел меня?
Я выдохнула, приложив лицо к ладоням. Там, возле озера был момент, когда луна вышла из-за туч. Но он не мог меня разглядеть, никак не мог. Я была в капюшоне и стояла в профиль. И все-таки страх, доселе где-то притаившийся, змейкой стал виться в груди.
Я слишком беспечно поступила, бросившись в расследование. Разве я не говорила самой себе, что меня это не касается, что моя задача сидеть тихо, пока все не уляжется? А в итоге что? Как так вышло, что я копаюсь в этом деле днями напролет? Как вышло, что меня еще не засекли?
На последний вопрос я получила ответ, когда оказалась в центре. Планировала пересесть на нужную маршрутку, когда раздался звонок от Давида. Сердце неприятно екнуло, но я ответила.
— Жду в «Чарке» через десять минут, — и повесил трубку.
Знает. Он знает, что я рядом.
Глава 12
Я беспомощно огляделась, словно и впрямь рассчитывала увидеть тех, кто за мной следит. В висках неприятно застучало, быстрым шагом я направилась в сторону ресторана, чуть ли не сбивая прохожих с пути. Меня пропустили без лишних вопросов. Давид был один. И снова зол. Только в этот раз мне действительно стало не по себе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты какого черта творишь, Ворона? — схватив за локоть, он пихнул меня на диван, я поморщилась от боли. Мне казалось, он никогда не теряет спокойствия, но ничто человеческое ему таки не чуждо. Не ожидала только, что я окажусь тем человеком, который выведет его из себя.
Давид склонился надо мной, ставя ладони на спинку дивана.
— Ты какого хрена копаешься в смерти подружки Резо? Тебя кто просил?
Хотелось отмазаться, нелепо спросить, о чем ты, но я понимала: не сработает.
— Случайно вышло, — сказала честно. — Я не хотела… Как ты узнал?
Давид оттолкнулся руками, выпрямляясь и отходя.
— Мой человек сказал, что видел тебя на кладбище. Я сначала не поверил, а потом велел присмотреть за тобой. Объясни мне, зачем ты в это лезешь?
Самое дурацкое в том, что у меня не было ответа на этот вопрос. Я устало пожала плечами.
— Резо рассказал о ней, — ответила, пряча глаза. — Мне стало… Интересно.
— Интересно? Интересно тебе стало? — снова разозлился он. — А ты забыла, что бывает, когда лезешь туда, куда не надо? И чем это может кончиться?
Я вскинула взгляд, сжимая зубы, но в этот раз Давид не отвернулся, продолжал смотреть зло, исподлобья.
— Вот что, Ворона, засунь свое любопытство куда подальше, отправляйся домой и сиди там тихо. Ты мне и так должна кучу бабок, лучше думай, как их отработать. Узнаю, что ты лезешь в это дело, пеняй на себя, поняла?
Я встала.
— Что ты сделаешь? — спросила, не удержавшись. Он раздул ноздри.
— Не надо брать меня на слабо. Может, тебе плевать на свою жизнь, но есть те, на чью жизнь тебе не плевать. Кстати, как там твой дружок в московской больнице? Пошел на поправку?
Я снова сцепила зубы.
— Ты его не тронешь.
— Не трону. Ты ведь пойдешь домой и будешь сидеть тихо?
Мы еще немного посмотрели друг на друга, и я отправилась на выход. Давид ничего не произнес больше, прикрыв дверь, я бегом припустила по коридору, потом по дороге, опомнилась только, пробежав нужную остановку. Остановилась, тяжело дыша, пытаясь понять: какого же черта происходит? Хотя и так понятно, Давид все обозначил: я лезу, куда не надо. Опять.
Я резко закрываю вкладку на телефоне и зачем-то отбрасываю его в сторону, когда Мирон входит в комнату. Он остается на пороге, стоит, прислонившись к дверному косяку, сверлит меня взглядом. Я опускаю глаза на свои руки, молчу. Мирон, вздохнув, заходит, садится возле меня.
— Ищешь информацию на этого… Жильцова?
Молчу.
— И что ты будешь с ней делать, Даш? Пойдешь мстить? Бросишься на него с ножом?
Молчу. Мирон шумно выдыхает.
— Тебе не добраться до него. Лишишься головы, и все.
— Что же ты предлагаешь? — резко поворачиваюсь к нему. — Смириться, что этот ублюдок убил моего любимого? Простить его и жить дальше?
Теперь молчит Мирон, собирается с силами, подыскивает слова.
— Я бы хотел этого, — говорит в итоге, я сжимаю зубы. — Но для этого нужно время. И желание. Этого у тебя нет. В любом случае, так не мстят.
— А как мстят? — усмехаюсь, не ожидая ответа. Мирон немного молчит.
— Для мести тоже нужно время. Он не должен ждать от тебя зла, должен считать тебя безопасной, не способной причинить ему ущерб. И вот когда он расслабится… Тогда нужно нанести удар.
Я не знаю, почему, но от этих слов у меня по телу ползут мурашки. Словно бы все мои мысли и представления о мести были просто воспаленной работой мозга, гасящей боль. А сейчас… Сейчас мы всерьез обсуждаем, как уничтожить этого человека.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я перевожу взгляд на Мирона, он смотрит в ответ серьезно. Словно говоря: я с тобой до конца. Даже если решишь винтовку взять и всех перестрелять.
— Спасибо, Мирон, — произношу тихо, он так и смотрит, не отрываясь. — Я отдохну немного.