Читать интересную книгу Уроки священного писания. Теория абстрагирования - Давуд Зулумханов

[Быт 19:16—17]

Но и жена Лота – не родня Авраама. И она обречена. Обречена фразой о том, что нельзя оборачиваться назад.

Лоту надо спасаться на гору, но он стар и может не одолеть подъем:

Но Лот сказал им: нет, Владыка!

Вот, раб Твой обрел благоволение пред очами Твоими, и велика милость Твоя, которую Ты сделал со мною, что спас жизнь мою; но я не могу спасаться на гору, чтоб не застигла меня беда и мне не умереть;

вот, ближе бежать в сей город, он же мал; побегу я туда, – он же мал; и сохранится жизнь моя [ради Тебя].

[Быт. 19, 18—20]

Эта небольшая заминка необходима не столько для того, чтобы показать, что Лот не может спасаться на гору, сколько для того, чтобы озвучить фразу: «Но Лот сказал им: нет Владыка!» Так же как и Авраам, Лот обращается к ним в единственном числе: «Владыка!», тогда как перед ним двое. Но почему двое? Перед Авраамом же их было трое.

Там, где Авраам понимал и видел троих, Лот видел двоих. Но и для Авраама и для Лота они были Господь Бог.

В отличие от Авраама Лот, может быть, постиг только две ипостаси: воду и Духа Святого, и только они были для него «Бог».

Итак, родичи Авраама спасаются, а на Содом и Гоморру Господь дождем проливает серу и огонь с неба…

…и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и все произрастания земли.

Жена же Лотова оглянулась позади его и стала соляным столпом.

[Быт 19:25—26].

Жертвоприношение

И наступил день исполнения божественного предначертания.

И призрел Господь на Сарру, как сказал; и сделал Господь Сарре, как говорил.

Сарра зачала и родила Аврааму сына в старости его во время, о котором говорил ему Бог;

и нарек Авраам имя сыну своему, родившемуся у него, которого родила ему Сарра, Исаак;

и обрезал Авраам Исаака, сына своего, в восьмой день, как заповедал ему Бог.

Авраам был ста лет, когда родился у него Исаак, сын его».

[Быт 21:1—5]

Бесконечной, надо полагать, была радость Авраама, дождавшегося исполнения божественного обещания. Теперь у него есть сын от Сарры и теперь он уверен, что сбудется и другое завещание Господа, и будут потомки Авраама многочисленны как звезды на небе. Но вот первая опасность:

И увидела Сарра, что сын Агари Египтянки, которого она родила Аврааму, насмехается [над ее сыном, Исааком], и сказала Аврааму: выгони эту рабыню и сына ее, ибо не наследует сын рабыни сей с сыном моим Исааком.

И показалось это Аврааму весьма неприятным ради сына его.

[Быт 21:9—11]

Насмехается…

Если бы речь шла просто о насмешках, не стал бы Авраам обращать внимание на слова Сарры и тем более делать столь серьезные выводы. Можно предположить, что под «насмехается», здесь, имеются ввиду обычные для тех времен сексуальные игры мальчиков, которые Авраамом уже считаются содомским грехом, и грех этот может совратить маленького Исаака с пути истинного. Ведь от Исаака должно произойти великое племя, во исполнение завета Господа. А содомские игры с Измаилом тревожный знак.

Авраам удаляет от себя Агарь и Измаила.

После изгнания Измаила Исаак – единственная отрада и надежда. Но тут – второй удар.

И было, после сих происшествий Бог искушал Авраама и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я.

Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе.

[Быт 21:1—2]

Это – катастрофа. Не может Авраам противиться велению Господа. Но гибель Исаака – гибель всего, что предначертал Бог. Тем не менее, Авраам полон решимости принести сына в жертву. Но в жертву чему?

В доавраамовы времена человеческие жертвоприношения были нормой. В жертву приносили первенцев мальчиков восьми дней от рождения. Именно эту традицию решил отменить Авраам.

Можно только представить, насколько это было трудно и каким воистину великим надо было быть, чтобы суметь это сделать. Ведь всякая попытка оспорить древние традиции вызывает жесткое сопротивление и обвинение в ереси. И каким бы уважаемым ты ни был, за речи об отмене человеческих жертвоприношений тебя самого могли принести в жертву…

Чтобы народ изменился, надо принести жертву, надо быть готовым отдать самое близкое, самое дорогое… Авраам рискнул собственным сыном. Он знает, малейшая неудача – Исаак будет убит.

И вот рука занесена, но Господь останавливает ее!

Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня.

[Быт 22:12]

И что же? Вовсе отказаться от жертвоприношений?

И возвел Авраам очи свои, и увидел: и вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошел, взял овна и принес его во всесожжение вместо [Исаака] сына своего.

[Быт. 22, 13]

С тех пор на Востоке Курбан-Байрам – праздник отмены человеческих жертвоприношений – самый великий праздник, в котором центральное место занимает закланье жертвенного барана.

Но отмена человеческих жертвоприношений не могла быть достигнута простой заменой человека на овна. Авторитет Авраама и готовность принести в жертву сына имели сильнейшее воздействие, но они недостаточны для того, чтобы справиться с кровавой традицией, уходящей корнями в глубокую древность. Поэтому рецидивы были.

Известно, что Лаван, сын племянника Авраама, принес своего восьмидневного младенца в жертву богам.

В самом деле, пролитие человеческой крови не сравнится по своему воздействию с пролитием крови животного.

Но Господь предвидел это и, заключая союз (завет) с Авраамом и родом его, сказал:

Обрезывайте крайнюю плоть вашу: и сие будет знамением завета между Мною и вами. Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий младенец мужеского пола…

[Быт 17:11—12]

Отрезание крайней плоти человека – своего рода жертва, сопровождающаяся пролитием человеческой крови. И восьмой день здесь не случаен: в доавраамовы времена в Ханаане приносили в жертву восьмидневных младенцев.

Если принять описанные выше гипотезы, то хронология событий должна была бы быть несколько иной. Во-первых разница в возрасте между Исмаилом и Исааком должна была бы быть несколько меньше. Иначе придется искать другое толкование строки «И увидела Сарра, что сын Агари Египтянки, которого она родила Аврааму, насмехается [над ее сыном, Исааком]…». Во-вторых, по традициям тех земель именно на восьмой день от рождения Исаак должен был быть подготовлен к жертвоприношению. В-третьих, обрезание должно было бы быть прежде сделано Исааку, на восьмой день со дня рождения, как замена убийства. И только, после этого чудесного события – спасения Исаака – обрезание должно было стать признанным общим ритуалом для всех.

* * *

После чудесного спасения Исаака повествование Книги Бытия идет ровно, без особых скрытых вторых смыслов и тайн. Это – описание жизни патриархального рода, с понятными проблемами, забавными совпадениями, досадными потерями и чудесными обретениями.

Исаак женится на Ревекке – дочери своего дяди. У них рождаются Исав и Яков. Яков младше, но именно он получает, первородство и от отца своего благословение.

Яков женится на Рахили и Лии – дочерях Лавана – брата своей матери. От них и от двух их служанок, ставших его наложницами, рождаются 12 сыновей и одна дочь. Яков после борьбы с таинственным незнакомцем, принимаемым за самого Бога, получает второе имя: Израиль.

История жизни патриарха Якова и его 12-ти сыновей захватывающе интересна и поучительна. Полностью описывать эту историю нет необходимости, читатель без труда может сам прочитать ее в Книге Бытия или в великолепной трилогии Томаса Манна «Иосиф и его братья». Но есть один момент, который следует рассмотреть подробнее.

Иосиф

Иосиф – сын Якова и Рахили – любимый сын, опора и надежда стареющего патриарха, был продан в рабство собственными братьями и попал в дом египетского вельможи. Иосиф был не только необычайно красив, но и получил очень хорошее образование в доме отца своего. Так что жена вельможи, в чьем доме Иосиф благодаря своим исключительным данным сделал карьеру и стал главным управляющим, влюбилась в него.

И в самом деле, он, говорят, был необычайно красив, за что получил прозвище «Прекрасный». Легенда о нем тысячи лет волнует души людские. Тысячи поколений женщин преклоняются перед его красотой. Самая поэтическая сура в Коране названа его именем… Но почему говорят только о любви влиятельной египетской жрицы к нему и не говорят о его любви к ней?