— Вполне возможно. — Спокойно ответил он. — Все мы кого — то похоронили. Я часто посещаю кладбище — у меня там много знакомых лежит — издержки профессии.
— А что у Вас за профессия? — Спросила она, чувствуя, что задавать этот вопрос не стоит.
— Я уже отошёл от дел. И вообще, я не люблю говорить о своей работе. И, знаете, что, давайте перейдём на 'ты'.
Она кивнула. Интересно, что у него за работа такая, что он о ней не хочет говорить? Незаметно муть в душе улеглась и всё вокруг стало понятным и простым. И не хотелось ей идти домой, а хотелось гулять с ним по ночному городу и говорить о разной ерунде или просто молчать о своём. Видимо, это её настроение передалось ему и они шли какими — то запутанными, безлюдными дворами непонятно куда. И ей не было страшно. Страшно станет дома. Станет, станет, она это знает. Знает, что будет вздрагивать от каждого шороха. Этот человек встретился ей не просто так — в этом она уверена. Вероника чувствовала, что Толик, так теперь она его называла, появился в её жизни не случайно и появился он уже давно. Появился он лет пятнадцать назад, а, возможно, ещё раньше, возможно, он существовал в её жизни всегда. Так ей казалось. Она кожей ловила на себе его взгляды. Он смотрел пристально, словно пытаясь уловить какие — то знакомые черты.
Она уже давно могла бы быть дома, уже высунулся из за горизонта робкий солнечный луч. Небо посерело, а звёзды понемногу стали исчезать. Утро всё прояснило, прогнало страхи и она наконец — то почувствовала усталость.
— Извините, я Вас не приглашаю. Устала. Спать хочу, да и муж скоро с работы придет. — Стала она оправдываться.
— Мы, кажется, договорились на 'ты'? — Улыбаясь, спросил он. — Да и мне пора уже домой. Что — то мы с Упом сегодня разгулялись. Надеюсь, что мы видимся не в последний раз.
— Я тоже на это надеюсь.
Она вошла в подъезд. Ей очень хотелось обернуться и посмотреть ему в след, но она сдержалась. Глупость всё это!
А дома всё, как обычно, ничего страшного. Вот только муж должен вернуться. Странно, почему — то, после встречи с Анатолием ей совершенно не хотелось видеться с Марком. Да, он красивый парень, талантливый хирург, любящий муж, но… Только сейчас она стала замечать, что чего — то ему всё же не хватает. Он стал её раздражать. И ведь не объяснишь, что именно не так.
Вероника даже не стала готовить завтрак, как это было всегда. Она никак не могла собраться с мыслями после ночной прогулки. Мысли шарахались по голове беспорядочно и спотыкались друг об друга. Мысли были такими же хаотичными, как и чувства. Ей хотелось и смеяться и плакать одновременно. Она вновь стала молоденькой девушкой, забыв всю свою прошедшую жизнь.
— Анатолий. — Тихо произнесла она. — Толик… Кто же ты такой? Почему всё так?
В Толике было всё, чего ей так не хватало. Когда всё это у неё уже было. Когда — то, когда был жив Виктор. Чем — то Виктор был похож на Толика. Что — то в нём было такое, чего нет и никогда не будет у Марка. Что же? Она задумалась.
За окнами начался дождь. Тяжёлые капли застучали по стеклу: тук, тук, тук… Казалось, что кто — то барабанит в нетерпении пальцами по стеклу. Боже, столько лет всё было так хорошо! Почему же с появлением этого странного типа, которого она едва знает, всё изменилось. Ей хотелось убежать куда — то далеко — далеко, где её никто бы не смог бы найти. Никто и никогда!
Она мыла посуду. Она даже не понимала, что делает. Тарелка выскользнула из рук и со звоном разлетелась на осколки.
— Ахти, дединка, старый врединька, за всё плочено, позолочено, бытии мне в беде по твоей злобе, мне убыточки — тебе шуточки. Ахти, ахти, ахти! — Автоматически сказала она. Так всегда говорила её бабушка, когда билась посуда. Бабушка свято верила, что это домовой шалит и его обязательно надо постыдить, чтобы в нём заговорила совесть и он компенсировал нанесённый ущерб. Ника в домовых не верила, но тоже не забывала повторять бабушкины слова.
Зазвонил телефон. Ника вздрогнула. Кто это?
А это сын.
— Мама, что случилось? Где ты была всю ночь? Я себе места не нахожу всю ночь.
— Извини, Ярик. Я тут встретила твоего соседа и мы с ним гуляли всю ночь.
'Дикость какая — то, — подумала она, — теперь я оправдываюсь перед собственным сыном'.
— Ма, с каким соседом? С Анатолием? Ты, что, в детство впала? Всю ночь гулять по городу. Ма, с тобой всё в порядке?
— Всё в порядке, сына. У меня всё в порядке.
— Ма, ночь ведь! Опасно по ночам шляться по городу.
— Я же не одна была.
— И что это меняет?
Она задумалась. Что меняет? Вот он — ответ на вопрос! С Анатолием ей совершенно не было страшно! В нём была сила. Она точно знала, вернее чувствовала, что с ним ей ничто не грозит. Когда он с ней, ей ничто не грозит, ничто, никогда, ни при каких обстоятельствах! Точно так же она чувствовала себя с Виктором. В нём тоже была сила. Не та сила, которая находится в мышцах и не та, что таится где — то в мозгу, нет! Это была сила, которую невозможно измерить никакими тестами! Сила духа! Всё верно, именно сила духа — то, что она безрезультатно искала все эти годы. У Марка её не было, но она старалась этого не замечать. И всё бы было прекрасно, но этот Анатолий…
Хлопнула дверь — это пришёл Марк. Вероника вздохнула, настроение испортило окончательно. Теперь, когда она разобралась в своих чувствах, стало совсем худо. Как теперь жить? Марк обнял её и она дёрнулась, словно от зубной боли. Он не мог этого не заметить.
— Что — то случилось?
— Ничего, просто чувствую себя не очень хорошо.
Он профессиональным взглядом осмотрел её.
— Да, вид у тебя не очень. Что — то болит?
Ей хотелось заорать на него. Вид не очень… Конечно, когда всю ночь по улицам шляешься, не выспалась и вообще…
— Ничего у меня не болит, просто слабость какая — то.
— Давай-ка ты завтра придёшь ко мне на работу, тебя надо обследовать. Гемоглобин проверить. Вообще, Никусь, надо периодически проходить медосмотр, тем более, что у тебя уже были серьёзные проблемы со здоровьем.
Она чувствовала, как раздражение горячей волной накрыло её. Раздражение готово было выплеснуться наружу и она даже зубами скрипнула, чтобы хоть как — то его сдержать.
— У меня всё в порядке. — Сквозь зубы прошипела она.
— Прекрати, я же вижу, что не всё.
Ещё мгновение и она устроит скандал — то, чего она никогда не делала.
— Оставь меня в покое!
Марк не мог понять, что случилось с его женой. Он чувствовал свою вину, но понять не мог в чём именно он виноват. И вот эта неизвестность его пугала. Что — то произошло, а он не знает что. Но, каким — то шестым чувством, он почувствовал, что Веронику сейчас лучше не трогать. Пусть всё остаётся, как есть. Когда она успокоится, она сама всё ему объяснит. Он слишком устал, чтобы трепать себе нервы. Не дождавшись завтрака, он пошёл спать, изо всех сил стараясь унять невесть откуда взявшуюся тревогу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});