Читать интересную книгу Час негодяев - Александр Афанасьев

– В ваших интересах уладить все мирным путем.

– Да? Интересно, в чем мой интерес?

– Вы должны сотрудничать.

– Да неужели? Дамочка, я говорил это итальянским мафиози, когда ты пешком под стол ходила, ясно?

– В чем проблема, сэр? – включился в разговор еще один цэрэушник. – Зачем вам этот человек?

– Этот человек арестован за федеральное преступление.

– С каких пор въезд по поддельным документам стал федеральным преступлением?

– А откуда вы знаете про поддельные документы?

– Это не ваше дело!

– Он арестован не за поддельные документы. Он подозревается в терроризме.

– Да что вы говорите! Нет, все-таки вы явно будете хорошо смотреться в Анкоридже.

– После тебя, сынок!

– Что тут происходит?

На сцене появился О’Мелли и с ним еще несколько человек.

– Кто вы?

– Это вы кто? И что вы делаете в моем аэропорту?

Один из цэрэушников достал удостоверение. О’Мелли посмотрел, скривился:

– Христиане в действии[14]. Сортир там, если вы заблудились.

– Сэр, не усложняйте.

– Послушайте, – Дюбуа моментально переключился, – если вам действительно нужен этот парень, вы можете его забрать. Но только после того, как я его оформлю. У меня зарегистрирован звонок на коммутаторе, мне надо отчитаться по вызову? Верно?

О’Мелли кивнул:

– Точняк.

Цэрэушники заметно смутились и, по крайней мере, снизили свой напор. А то в какой-то момент Козаку показалось, что они пойдут на силовой прорыв…

После того как линия фронта стабилизировалась, каждая из сторон приступила к переговорам со своим офисом: Дюбуа позвонил на Федерал-Плаза, цэрэушники тоже достали свои телефоны. О’Мелли выглядел крайне воинственным и готовым ко всему. На какие-то несколько лет после 9/11 между ФБР и ЦРУ сохранялись хорошие отношения, но сейчас все снова стремительно катилось к холодной войне. Спусковым крючком для очередного обострения отношений многие считали дело братьев Царнаевых. ЦРУ получило из России в порядке обмена информацией данные о возможной опасности двоих молодых чеченцев, проживающих в Бостоне, в частности, информацию о том, что один из братьев во время своей поездки в Дагестан искал контакты с бандподпольем. Данные эти не были переданы в ФБР, а у самого ФБР оказалось слишком мало данных, чтобы присмотреться к чеченцам подробнее, – все, что у них было, это обвинение в домашнем насилии: если бы к этому присоединилась информация о поисках фигурантами контактов с террористическими организациями, первый в США «домашний» теракт со времени 9/11 можно было бы предотвратить.

Наверное.

Пока шли переговоры, один из силовой поддержки цэрэушников подошел к Козаку, угостил сигаретой. Тот покачал головой.

– Все еще не куришь?

– Нет, сардж.

– Дело хорошее. – Брис затянулся сигаретой. – Я слышал, что ты теперь федеральный агент, но не верил.

– Можете убедиться, сэр.

– Да брось, теперь это я должен называть тебя «сэр».

…

– Парень раскололся?

– Да как сказать.

– Перестань. Впрочем, дело твое.

– Вы все еще в корпусе?

– Ага, – кивнул Брис, – в группе поддержки спецопераций. Помнишь Киев?

– Стараюсь забыть.

– Полное дерьмо. Недавно несколько парней вернулись, они охраняли временную дипмиссию. Двое уволились из корпуса. Один сказал, что мы полное дерьмо… что-то в этом духе.

– Нелегко видеть врагов в таких же, как ты сам, сэр.

– Ага. Я надеюсь, у наших политиков хватит ума держаться оттуда подальше. Там черная дыра, колодец без дна…

– Алиса решила проверить, сколь глубока нора.

– Ну, да… Кстати, помнишь…

И тут Козак вспомнил, где он видел старшего среди цэрэушников.

– Эвакуация.

– Во-во.

Брис понизил голос:

– Тип со связями наверху. Мы не первый раз на него пашем. Мутный до предела. Дважды мы сопровождали его в Эрбиль…

Подошел Дюбуа. Подозрительно посмотрел на Бриса.

– Мы забираем этого парня. Есть возражения?

Брис пожал плечами, отошел в сторону.

Они зачитали Тищенко его права на английском и на всякий случай на русском, затем снова надели на него наручники и вывели из комнаты. По звонку Дюбуа в аэропорт прибыло подкрепление – группа парней из Команды по освобождению заложников. У них в АТЦ постоянно была дежурная группа.

Цэрэушники молча посторонились.

Машина оказалась на месте, они посадили Тищенко на заднее сиденье. Одного. Дюбуа сел за руль, Козак – справа от него…

– Ничего не хочешь сказать? – спросил Дюбуа.

– Тот парень – мой сержант в Корпусе. Сейчас – группа поддержки спецопераций.

– Интересно. А их можно задействовать в США?

К «Шевроле» подошел старший агент дежурной смены ГОЗ, они прибыли в аэропорт на черном бронированном «Шевроле Тахо» с перемигивающимися красными и синими огнями под приборной решеткой.

– Сэр…

– Давай за нами.

– Сэр, может, лучше пересадить задержанного к нам? У нас бронированная машина.

– У нас тоже. Просто езжайте за нами.

– Есть, сэр.

– Черт… – сказал Дюбуа, выворачивая руль, – что-то все это хреново выглядит…

Разворачиваться у аэропорта было не нужно – они просто тронулись вперед и вышли на круговерть развязок, ведущих сразу к нескольким федеральным дорогам и дорогам штата.

– Эй, парень! – сказал Дюбуа по-английски. – Ничего не хочешь нам сказать? Зачем ты нужен ЦРУ, а?

…

– Имей в виду, ЦРУ отожмет тебя как грязную тряпку в тазик с водой, а потом выбросит. Это те еще сукины дети. А вот мы можем провести тебя по программе защиты свидетелей. Новое имя, американское гражданство и домик на Среднем Западе. Ничего не хочешь сказать?

…

– Если у тебя есть информация о теракте в Штатах, лучше тебе сказать ее сейчас. Пока не попал в Райкерс.

– Полегче, босс, – сказал Козак.

– Да ни хрена. Вы, русские, все горазды врать.

Верно?

…

– Ты думаешь, он тебе правду сказал? Да ни хрена. Нет у него ничего.

Конечно же, Козак не воспринимал оскорбительные для его национального достоинства слова. Он попал в обучение к мастеру своего дела и знал, что в ремесле сыщика надо быть настоящим лицедеем. Если ты не умеешь играть реальностью для подозреваемого, то ни одного преступления не раскроешь. Разве только самые простые – например, чернокожий придурок уделал ножом соседа по пьяни… но это не работа ФБР. Это работа полиции, ФБР вызывают только в сложных случаях…

Движение!

Он не успел осознать, что происходит, просто опыт подсказал ему, что впереди что-то не так, какое-то движение впереди и вверху. А в следующее мгновение в лобовое стекло машины попала пуля пятидесятого калибра…

И пробила его…

Он не раз бывал под обстрелом – в конце концов, он служил не просто морским пехотинцем, а в элитной группе кризисного реагирования, созданной в каждом экспедиционном соединении морской пехоты после событий в Бенгази… Это был как бы мини-корпус, рота особо подготовленных морских пехотинцев, которая постоянно поддерживает шестичасовую готовность и которую можно развернуть без бронетехники вообще – их учили обходиться тем, что есть на месте, они учились угонять гражданский транспорт, быстро его бронировать подручными средствами и водить русские БТР и БМП, из оружия у них было только то, что можно перенести на себе. Работы у них хватало… но, черт возьми, он никогда еще не попадал в такую ситуацию, когда в стекло влетает пуля пятидесятого калибра. И это не тот опыт, о котором с теплотой вспоминаешь в старости или хочешь повторить.

Пуля пятидесятого калибра не просто пробила бронированное стекло – от ее удара и давления воздуха его сорвало целиком, и оно ввалилось в салон, растрескавшееся, но пока целое. Тот факт, что оно должно было выдерживать бронебойную пулю тридцатого калибра, не значил ничего, полтинник пробил его как копье лист бумаги. Машину повело вправо, но тут случилось чудо – они не вышли в лоб несущемуся автобусу, они задели его бортом, неуправляемый «Тахо» резко пошел влево и ударился об отбойник. Но перед этим Козак сделал совершенно безумную вещь – он успел открыть дверь и выпрыгнуть из машины на скорости примерно двадцать пять миль в час.

Навыки парашютиста помогли ему, он приземлился, спружинил и покатился по бетону трассы. Совсем рядом проплыл, как в замедленном кино, «Субурбан»… Он чудом разминулся с этим техасским автобусом и его колесами…

Ударившись об отбойник, он остановился… грохот впереди показал ему, что нападение продолжается…

Его учил человек, который входил в Афганистан в числе первых, охранял Low House Seven[15], возглавлял безопасность посольства после того, как официально все американские войска покинули Афганистан… человек, которому не суждено умереть в постели. Он учил их – как только заслышали выстрелы, первым делом спасайте свою задницу. Ищите укрытие, заскочите за угол, в подъезд, куда угодно, если вы на машине, жмите на газ со всей силы. И только когда вы вышли из-под огня, осмотритесь, посмотрите на остальных и переходите в контратаку. Если вы вступите в игру на их условиях, скорее всего, вы труп.