Читать интересную книгу Правитель мертв - Роман Папсуев

Под утро я забылась в тяжелом сне, наполненном странными сновидениями, которые мельтешили у меня перед глазами, словно кадры какого-то фильма. Моя голова, казалось, лопнет от непрерывного калейдоскопа образов и видений, но, подгоняемая болезненным любопытством, я впитывала их, как губка. Даже сквозь сон я чувствовала, как бегут по коже мурашки, как шевелятся волосы на голове.

Я поздно проснулась и, открыв глаза, долго неподвижно лежала на мокрых от пота простынях, не понимая, что происходит. Потом мне стало страшно, потому что в сознание вторглось понимание того, что я каким-то образом изменилась.

Я с трудом поднялась и, шатаясь, отправилась в ванную. Разглядывая в зеркале помятое лицо, красные глаза и спутанную гриву черных волос, я ругнулась – во всем теле болезненная слабость, к горлу подступает тошнота, а ведь придется еще наводить красоту, потому что на работу в таком виде не заявишься...

Я взяла дрожащей рукой расческу, и тут меня скрутило. Я рухнула на кафель, чувствуя, как задвигалась кожа, словно ожившая гигантская перчатка, ощущая нестерпимый жар в теле, которое, к моему ужасу, стало принимать всевозможные формы, при этом терзая мой мозг нестерпимой болью. Я подумала, что умираю. Каждый мускул превратился в иглу, жалящую оголенные нервы. Не хватало воздуха, легкие отказывались подчиняться, я задыхалась.

А потом моя голова, казалось, взорвалась. Ослепительная черная вспышка – это все, что я запомнила перед тем, как потерять сознание.

Очнулась я другим существом.

* * *

К отвратительному настроению по утрам уже давно нужно привыкнуть. Облака клубились вокруг меня малиново-фиолетовой пеленой, непонятно – день сейчас или ночь. В этом проклятом «Ящике» невозможно определить время суток, но, если верить моим биологическим часам, сейчас утро. Черт возьми, как мне все опротивело!

Каждую ночь мне снилась Земля, каждое утро я чувствовал, как сердце грызет тоска, и тогда на меня наваливалась чудовищная меланхолия, с которой я ничего не мог поделать. Да и что можно сделать с острой душевной болью? Большую часть своей жизни я провел на Земле... Как жаль, что мне никогда не увидеть ее вновь...

Облака поменяли окраску, превратившись в оранжево-зеленые. От этой смены цветов рябило в глазах, а ядовитые краски попросту выводили меня из себя. Площадка балкона, зависшая над бездной, казалась мне клеткой без решеток. Я, как птица с подрезанными крыльями, сижу тут сиднем и не могу взлететь...

Нет, конечно же, я не пленник. Могу свободно передвигаться внутри «Ящика», могу общаться с другими Фигурами. Но мое заточение, увы, не физическое.

У меня нет желания общаться с неудачниками, вроде меня. Слушать их бесконечные оправдания и расстроенные вздохи – зачем это мне?

И уж, конечно, я не хочу видеть молодых, которые только готовятся к высадке на какие-то Доски. Потому что рано или поздно я могу встретить Фигуру, отправляющуюся на Землю. И тогда я точно свихнусь от зависти. Нет, уж лучше добровольно запереться в своем домике и никого не видеть, терзаясь от безысходности.

Передо мной возник стол с белой посудой. Кофейник, блюдце, чашка. Чашка наполнена черным кофе, аромат которого заставил меня подняться. Начинайте день с черного кофе. Это очень бодрит. Правда, не в моем случае. Я уставился на свои щупальца и выругался. Чашка рассчитана на человеческую руку – мой мозг бессознательно создал ее для человеческого тела, которого я лишен.

Я оперся на задние конечности, подпер свою чешуйчатую голову щупальцем и задумался. Сидеть в «Ящике» мне предстоит еще долго. Насколько долго, не знал никто. После того как я отверг предложение стать Королем, мне мягко намекнули, что я проторчу здесь до конца времен – все Доски принадлежат Черным, и все они уже с Ферзями. Нет ни одной Белой Доски – соответственно нет возможности исполнить мою просьбу и отправить на Прорыв в качестве Черного Ферзя-нападающего.

Они никак не могли понять, почему я не хотел становиться Королем. Мой статус Ферзя мне наиболее симпатичен. Ферзь – фигура мобильная, мощная, она обладает силой и имеет обыкновение принимать неожиданные решения. Это по мне. Вся моя природа заключается в этом. Из меня вышел бы дурной Король.

До них это не доходит. Меня обуял гнев. Почему они не желают этого понимать? Да потому, что им наплевать! Сунуть отыгравшую на Доске Фигуру в «Ящик» – и все! А что при этом чувствует Фигура – им безразлично.

Меня это бесило, и я грохнул щупальцем по столу. Стол развалился на куски, осколки фаянса полетели во все стороны, и мне сразу стало легче. Земная японская система. Не можешь избить своего начальника – избей куклу, изображающую его.

Я потянулся, разминая свои демонические мышцы. Самое плохое в сложившейся ситуации то, что я понятия не имею, что происходит сейчас на Земле. Как там человечество, которое опекалось мной все эти тысячелетия? Надеюсь, до ядерной войны дело не дошло. А то люди они такие: любят поубивать друг друга, это у них в природе, с начала времен. Каин – Авель, сильный – слабый. Принцип – кто сильней, тот и диктует правила. Я относился к людям, как к детям, – переживал за них и любил всем сердцем. В отличие от некоторых.

Четвертым щупальцем я поднял осколок белого фаянса и чертыхнулся. Опять захотелось кофе.

– Чем же так провинился невинный стол? – внезапно раздался голос у меня за спиной.

Я не стал оборачиваться – чисто человеческий жест, мне он уже не нужен. Я и так знал, что сзади стоит Кард, посланник Игрока.

– Невинный стол провинился тем, что он – стол, – ответил я, не надеясь, что меня поймут.

Меня поняли.

– То есть тем, что он – часть Доски Атл? – вежливо спросил Кард. – По-прежнему скучаешь по Земле?

Я отбросил осколок в сторону и вздохнул.

– Боюсь, мои чувства мало кого интересуют.

Кард усмехнулся и промолчал.

Я повернулся и с интересом принялся его разглядывать. Кард родом с Доски Угарид, он мог позволить себе менять форму своего тела, как ему заблагорассудится. Последний раз, когда я его видел, он был сгустком черного света, а сейчас представлял собой нечто текучее, переливающееся и напоминающее слизняка.

– Нравится? – спросил Кард, самодовольно поворачиваясь ко мне разными сторонами.

– Нет, – ответил я. – Черный свет мне нравился больше. Да и Игрок, думаю, его оценил.

– Глупости. – Кард, кажется, обиделся. – Эта форма очень удобна.

– И что же в ней удобно делать? – спросил я, мерзко улыбаясь.

Кард сарказма не понял.

– Скользить, – серьезно ответил он. – Очень удобно скользить.

Я попытался пожать плечами, забыв, что их у меня нет. Кард, естественно, заметил мою попытку и злобно рассмеялся.

– Да, Ферзь, ты действительно скучаешь по Земле. Что, не хватает человеческого тела?

Не люблю, когда надо мной подшучивают, поэтому я поджал губы и издал тихое угрожающее рычание. Кард хихикнул, видимо, не поняв предупреждения. Непонятливое существо. А, может, напротив, умное? Ведь наверняка понимает, что ни черта я ему не сделаю. Только и могу, что рычать... Жалкий неудачник...

– Признайся, что скучаешь, – продолжал Кард как ни в чем не бывало. – Для меня всегда оставалось загадкой, что тебя так привлекает в человеческом теле. Абсолютно уродливая форма. Непрактичная, неудобная, хрупкая и, наконец, просто омерзительная! Чего только стоят эти несуразные волосы! Объясни мне, какая от них польза?! Никакой! Одни неудобства.

– Вкусы у всех разные, – пробурчал я, не зная, как ему объяснить, зачем нужны волосы.

По большому счету они действительно не несут никакой очевидной функциональной нагрузки, помимо естественной защиты от солнечных лучей и мороза.

– Ладно, хватит разговоров, – сказал Кард. – Меня послали за тобой. Игрок ждет.

Ну вот. Босс вызывает. Надо идти. На секунду мне захотелось послать и Карда, и Игрока к черту, но потом я понял, что это невежливо, и передумал.

– Пойдем, – вздохнул я.

* * *

Игрок знал, на какие кнопки следует нажимать. Когда я вошел в освещенный факелами черный зал, он сидел за шахматной доской. В человеческом теле. Мужчина средних лет с черной бородкой, орлиным профилем и мускулистым телом полубога. Он задумчиво теребил бородку, глядя на доску.

Я покачал головой и заскользил по мраморному черно-белому полу к Игроку.

– Ты звал меня, Игрок? – спросил я, стараясь привлечь его внимание.

Тщетно. Игрок, казалось, погружен в решение комбинации, расставленной на шахматной доске. Так он просидел еще минуты две, прекрасно зная, что я стою рядом и изнемогаю от желания узнать, на кой черт он за мной посылал.

Что такое дисциплина, мне известно, но пребывание в «Ящике» сводило с ума. Я злился на Игрока за то, что он так долго держит меня в этом проклятом месте, злился на то, что он поступает со мной так несправедливо. Но, несмотря на все мои эмоции, дисциплина, привитая мне с начала времен, все же брала верх над чувствами, поэтому я терпеливо ждал, ничем не выказывая свое недовольство.