униформе, – и вернулась к отчету, который заполняла до того, как ее прервали.
Шагая по коридору, чьи знакомые стены, отделанные белой плиткой, обнимали ее, как старого друга, Вики подумывала о том, чтобы направиться через туннель в главное здание и проверить, нет ли Челлучи на месте. Она могла рассказать ему о трещинах, разузнать, не скрыл ли он еще информацию, и… нет. Учитывая его настроение в прошлый разговор и то, что он не позвонил ей в выходные, она лишь помешает его работе, если заявится, а они не практиковали подобное. Работа всегда стояла на первом месте, а трещины лишь рождали новые вопросы вместо того, чтобы давать ответы.
Вики уже вышла из здания, когда поняла: мысль о том, что другой полицейский сидит за ее столом, никоим образом не повлияла на ее решение. Смутно ощущая, будто она предала свое прошлое, Вики втянула голову в плечи, закрываясь от холодного ветра, и направилась домой.
В течение многих лет Вики обещала, что купит себе хорошее собрание энциклопедий. И годами откладывала это дело. Томики, что стояли у нее дома, были приобретены в продуктовом магазине по пять долларов и девяносто девять центов за книгу, при условии что она потратит десять долларов на продукты. В них почти ничего не говорилось о вампирах.
– Легендарные существа, ага, Центральная Европа, Влад Колосажатель, Брэм Стокер…
Вики поправила очки на носу и попыталась вспомнить, какими характеристиками обладал Дракула у Стокера. Она видела постановку давным-давно и, наверное, даже читала книгу в школе – всего каких-то пару жизней назад.
– Он был сильнее, быстрее, и у него были более развиты чувства. – Она загибала пальцы. – Он спал днем, выходил по ночам, якшался с парнем, который ел мух и пауков.
Скорчив гримасу, она вернулась к энциклопедии.
«Считается, что вампиры, – прочла она, – превращались в летучих мышей, волков, туман или пар». Способность становиться паром объясняла ситуацию с трещинами. Кровь жертвы, будучи тяжелее, осядет в узком проходе.
– И у создания, которое поднимается из могилы, не должно быть проблем с перемещением под землей.
Заложив страницу старым счетом за телефон, она тяжело поднялась из офисного кресла и включила телевизор: ей внезапно понадобилось, чтобы в квартире стало не так тихо.
– С ума сойти, – пробормотала она, вновь открывая книгу.
Вики мерила шагами комнату и читала. Фантастика и реальность переплетались слишком тесно, чтобы сидеть спокойно.
Оставшаяся часть статьи перечисляла различные способы борьбы с созданиями – от осиновых колов до горчичных семян и распятия, – в подробностях описывая использование колов, обезглавливание и сжигание.
Вики дала тоненькому томику закрыться и выглянула в окно. Несмотря на то что фонарь горел всего в трех метрах от ее квартиры, она отчетливо ощущала темноту, наползающую на стекло. Учитывая, что речь шла о существе из легенды, методы борьбы с ним воспринимались очень серьезно.
* * *
На тротуаре позади полицейского заграждения возле четвертого места преступления что-то ползало. Ночь ничего не могла от него сокрыть. Более того, в отличие от остальных, он прекрасно знал, что ищет, и все равно не нашел ничего.
– Ничего, – пробормотал Генри себе под нос, поднимаясь. – Но что-то же должно быть.
Ребенок из его рода мог скрыть следы от людей, но не от себе подобных. Генри поднял голову и принюхался к ветру. Кошка – нет, две кошки охотились, еще до наступления утра пойдет дождь, и…
Он нахмурился, брови сошлись на переносице. И что? Он знал запах смерти во всех его проявлениях, но поверх остаточного запаха от утреннего убийства в воздухе витали миазмы чего-то более древнего, более отвратительного, почти знакомого.
Генри перебирал в памяти свои четыреста пятьдесят лет. Где-то там…
Он не заметил приближение полицейской машины. Свет прожектора ударил по нему, прежде чем он двинулся с места.
– Святые угодники! Ты это видела?
– Что?
Констебль вспомогательной полиции Войтович вперилась в широкий круг света за окном, отбрасываемый прожектором на крыше медленно движущейся машины.
– Я не знаю. – Констебль Харпер наклонился вперед над рулем и выглянул из-за напарницы. – Могу поклясться, что видел человека за ограждением, когда включил прожектор.
Войтович фыркнула.
– Тогда мы бы его до сих пор видели. – Она махнула рукой, указывая на пейзаж за окном. – Здесь негде прятаться.
«Здесь» включало в себя тротуар, полицейское заграждение и широкую, утопающую в грязи лужайку. Любой выступ отбрасывал черные тени, но они были слишком маленькими, чтобы укрыть человека.
– Может, выйдем и осмотримся?
– Ты главный.
– Тогда…
В ярких полосах света и тени ничто не двигалось. Харпер потряс головой. В последнее время ночь заставляла его дергаться, обнажала нервы и играла на них.
– Пожалуй, ты права. Там ничего нет.
– Конечно, я права. – Машина двинулась дальше к концу квартала, и Войтович потянулась к кнопке, чтобы выключить прожектор. – Это все статьи о вампирах в газетах – они на тебя влияют.
– А ты не веришь в вампиров?
– Конечно, нет. – Войтович поудобнее устроилась на сиденье. – Не говори, что ты в них веришь.
Настал черед Харпера фыркнуть.
– Меня проверили, – сухо ответил он ей.
А тем временем на лужайке одна из теней лежала, уткнувшись носом в грязь, и вспоминала. Запах здесь усиливался, смешиваясь с ароматом земли и крови, и стирал столетия.
Лондон, 1593-й. На троне уже какое-то время сидела Елизавета. Он был мертв уже пятьдесят семь лет. Он возвращался из театра, только что посмотрев премьеру «Ричарда III». В целом ему понравилось, хотя было ощущение, что драматург позволил себе ряд вольностей, изображая личность короля.
Из переулка, заваленного мусором, покачиваясь, вышел мужчина – худой, взъерошенный, сильно пьяный, но обладающий мрачной красотой. Вокруг него, словно некий личный туман, витал тот самый запах.
Генри уже напился крови у шлюхи позади театра, но, даже если бы этого не было, он не стал бы пить кровь у этого человека. Одного аромата было достаточно, чтобы он насторожился, а слегка маниакальный блеск в глазах только усиливал предостережение.
– Почтеннейше прошу прощения. – Голос принадлежал образованному мужчине, но язык у него заплетался, отчего разобрать слова было почти невозможно. – Но сегодня ночью я побывал в аду, и возвращение дается мне с небольшим трудом. – Он хихикнул и нетвердо поклонился Генри. – Кристофер Марлоу к вашим услугам, милорд. Не найдется ли у вас пары медяков на выпивку?
– Кристофер Марлоу, – мягко повторил Генри в ночь почти четыреста лет спустя после смерти того несчастного мужчины. Он перекатился на спину и уставился в облака, закрывавшие звезды. Хотя он прочел пьесу сразу после ее посмертной публикации в 1604 году, сегодня он впервые задался вопросом, насколько большую исследовательскую работу Марлоу проделал, прежде чем написал «Трагическую историю доктора Фауста».
* * *
– Вики, это Раджит. Прости, что звоню так поздно, эмм… сейчас 23:15 вечера понедельника. Полагаю, ты уже легла спать, но я решил, что ты захочешь знать результаты теста. Есть совпадение