Читать интересную книгу Панихида - Алан Фостер

Джошумабад смущенно обернулся к Нилвенгерексу, ища объяснений.

— О чем она говорит?

— Люди,— сказал специалист,— действительно достигли больших успехов в области технологий. Даже краткого обзора их истории достаточно, чтобы понять — они преодолели исключительные трудности в борьбе за свое нынешнее положение. Они сохранили свою планету и колонизировали другие. С этой точки зрения выводы Йейкарпилал бесспорны. Не надо быть профессиональным ксенологом, чтобы это увидеть.

— Увидеть что? — нетерпеливо спросил Джошумабад.

— Они несчастны,— объяснил Нилвенгерекс, спокойно глядя на него.

Глава шестая

Министр Салуафата нисколько не нервничал, направляясь на встречу с пайтарами. После общения с исключительно рассудительными, но притом совершенно гротескными с виду транксами он не испытывал дискомфорта, сидя за столом переговоров с существами, больше напоминающими «суперзвезд» трехмерки, чем инопланетных послов. Министр приготовился к переговорам, и ничто, кроме результата встречи, его не волновало.

То были не совсем обычные переговоры. На карте стояло нечто большее, чем предварительные соглашения о культурном обмене или свободе передвижения. Подобными вопросами занимались его помощники и другие дипломаты второго эшелона. Нечто более важное требовало персонального участия Салуафаты, чья внушительность вполне соответствовала порученному ему делу.

Определение «внушительность» относилось не только к его уму, но и ко внешности. Министр отличался не просто крупным телосложением — он был огромен. Фигура, унаследованная от полинезийских предков, в ширину казалась почти такой же, как и в высоту, и жира в объемистом теле содержалось весьма немного. Некоторые коллеги и подчиненные называли министра ходячей затычкой для дверей. Однако его специальность состояла в том, чтобы затыкать не двери, а кризисы, улыбаясь при том во весь рот и сбивая с толку настороженных партнеров по переговорам. Размер его улыбки мог сравниться с лагуной перед фасадом его дома на острове. Если этого оказывалось недостаточно, он мог спеть одну-две песенки потрясающим фальцетом, неизбежно вызывая у собеседников улыбки и смех.

Садясь за стол, Салуафата напоминал кита, который пошел вспять по тропе эволюции и вновь обрел ноги. Его личный секретарь Аймир занял место слева, а место справа досталось заместителю генерального секретаря по межпланетным отношениям Мэндэн ХоОдам. На столах перед делегатами стояли графины с охлажденной водой и хрустальные вазочки кобальтового цвета, наполненные ореховым ассорти. Насколько удалось выяснить, пайтарам больше всего нравился именно этот вид земной пищи.

В разных концах комнаты торчали охранники, у которых не было заметно никакого оружия.

«Ключевое слово — «заметно»,— подумал Салуафата.

Помещение для переговоров представляло собой светлую полусферу с одним большим окном, за которым лежало спокойное тропическое море. Отсюда, с высоких холмов Балийского комплекса, открывался вид на пляжи Санура. Они были заполнены беззаботными посетителями: люди плескались в море, даже не подозревая о всей значимости переговоров, готовящихся неподалеку, хотя большинство из них были сотрудниками правительства планеты и работали в отделе межпланетных отношений. Развитие Балийского комплекса способствовало тому, что остров давно перестал быть приманкой для праздношатающихся туристов.

«Комплекс придется перенести в другое место»,— подумал Салуафата.

Благодаря исследованию и освоению глубокого космоса нетрудно подобрать подходящее местечко. Не говоря уже о том, что вряд ли он был единственным сотрудником комплекса, чувствующим себя неуютно вблизи действующих вулканов, которые занимали основную часть островов архипелага. Различные конторы и агентства уже перенесли свои офисы южнее, на восточный берег южного континента. Там имелось полно свободной земли, а из-за постоянно растущего объема межзвездных путешествий был построен космопорт огромных размеров.

ХоОдам что-то бормотала себе под нос, глядя на приватную информацию своего считывающего устройства. Время от времени невидимый луч сканировал рисунок ее радужной оболочки в целях персональной идентификации читающего. Если бы очередное сканирование показало, что читатель не имеет доступа к тексту, изображение стало бы таким же невидимым, как и сканирующий луч.

— Как ты думаешь, Апи, будут ли они сопротивляться?

В ответ Салуафата пожал плечами, на что ушло некоторое время, пока движение проделало путь от колоннообразной шеи через огромные плечи к рукам.

— Ничего нельзя сказать заранее, Мэнди. Пайтары ведут себя не просто дружественно, они ведут себя отзывчиво. Но сейчас мы впервые пытаемся затронуть вопрос такого масштаба,— он налил себе воды.

Поскольку протоколы, регламентирующие общение с пайтарами, были отменены, он не имел оснований беспокоиться, что жест может что-нибудь нарушить.

— А вдруг они откажутся? — спросил Аймир, несколько раз пригладив коротко стриженые светлые волосы и не выпуская из другой руки рекордера. Салуафата давно отметил, что Аймир всегда поступает так, когда нервничает, но сейчас не обратил внимания на этот жест. Все были взвинчены, и годились любые безвредные способы, чтобы хоть как-то разрядить напряжение. В этом пайтары отличались от транксов, которые могли подметить любой жест, даже совершенно бессознательный, и интерпретировать его наравне со словесной информацией. Общаясь с насекомовидными созданиями, человек должен был полностью контролировать все свои движения, чтобы не ввести собеседника в заблуждение или, того хуже, невольно не обидеть его. Пайтары иногда делали жесты руками, но не использовали жестикуляцию в качестве компонента системы межличностного общения. В результате долгой работы часть их стала свободно разговаривать на земшарском, что добавило легкости в общении. Тут пайтары добились куда больших успехов, чем транксы.

«Безусловно,— напомнил себе министр,— здесь им помог речевой аппарат, куда лучше подходящий для такого рода задач. С технической точки зрения, куда большей похвалы заслуживают транксы, освоившие человеческую речь. Но, как обычно, на фоне пайтаров они выглядят бледно. Как и все остальные»,— подумал министр. Рядом с пайтарами любой выглядел некрасивым и неуклюжим.

Салуафата был полон решимости не позволить подобным поверхностным проявлениям повлиять на исход конференции. Следовало отбросить все личные мотивы. Предстоящие переговоры слишком важны, а вопрос, требующий решения, слишком серьезен, чтобы все провалилось из-за каких-то проблем с восприятием внешности. Он не позволит себя отвлечь! Хоть он и не столь привлекателен, как пайтары, при желании он может быть куда более обаятельным.

Дважды прозвучал мягкий мелодичный звон. Отодвинув назад специально сделанный для него огромный стул, министр встал. Вслед за ним поднялись его коллеги, приветствуя входящую делегацию пайтаров. Он узнал Юрин-Дельма и Джипар-Вета, с которыми уже встречался раньше. Оба инопланетянина — высокого роста, мускулистые, идеального телосложения — сохраняли типичное для пайтаров безучастное выражение лица. Одеждой им служили одинаковые серые комбинезоны, не украшенные ничем, кроме вышитых на них имени и звания. Они шагали по обе стороны от женщины, которая… по обе стороны…

Министр с трудом сглотнул, когда люди и пайтары почти одновременно опустились на свои места. Он прошептал секретарю:

— Помалкивай.

Даже по пайтарским стандартам красоты женщина выглядела потрясающе. Ее лицо обрамляли бирюзовые локоны, напоминавшие лучшие образцы зунийских мастеров ковки по серебру. Глаза были царственно-фиолетовыми. Губы, каких не найдешь у дипломатов земной космической службы, оставались чуть приоткрытыми, и молекулам воздуха, входящим и выходящим через этот изысканный рот, полагалось наслаждаться такой возможностью. Что до остальных частей ее тела, слово «совершенство» казалось слишком слабым выражением для описания ее форм. На какую-то долю минуты Апилеа Салуафата, министр межпланетных отношений, забыл, кто он такой.

Толчок локтем в объемистый бок грубо спустил его с небес на землю. Заместитель генерального секретаря ХоОдам, пораженная внешностью пайтаров не меньше остальных, все-таки сохранила частичный самоконтроль.

— Не глазей, Апи. Мы на работе, у нас есть дело, которое надо сделать.

И в самом деле, прибывшие пайтары смотрели на своих земных партнеров в уважительном молчании. Один из них даже начал перебирать соленые орешки в вазе.

Не будучи в состоянии встретиться взглядом с аметистовыми глазами сидящей напротив инопланетянки, смущенный Салуафата вынул свой прибор для чтения и проглядел список вопросов, внесенных в повестку дня. Изучение сухого отчета помогло ему несколько восстановить равновесие и самообладание, свойственное его профессии. Однако это было нелегко. Каждый раз, когда министр отрывал взгляд от прибора, он видел фиолетовые глаза партнера по переговорам, глаза, неотрывно смотревшие на него через стол. Они заставляли его думать о чем угодно, кроме дела. И когда женщина-пайтар наконец заговорила первой, ее слова не спасли положения.