Читать интересную книгу Хозяева-2 (СИ) - Хлыстов Вадим

* * *

Выйдя из покоев Верховного мага, старший ученик неспешно двинулся в дальнюю часть храмового сада, где за зарослями жасминовых кустов располагалась неприметная, скрытая от посторонних глаз дверь в стене, через которую можно было сразу выйти на тихую улочку расположенную рядом с храмом Сешта. Пройдя через нее, Кеб внимательно осмотрелся и, не увидев ничего подозрительного, все тем же неспешным шагом, направился в сторону своего жилища, находящееся рядом с портовым рынком Хут-Ка. Воздух после грозы был свеж и приятен, а блистательная Тхор в окружении россыпи звезд, щедро заливала город своим серебристо-голубоватым светом. В этом призрачном сиянии, в своих серых одеждах, старший ученик, как тень заскользил по улочке. Настроение было прекрасным, а спать совсем не хотелось. Кеб потрогал кошелек на поясе, в котором призывно звякнуло золото. Хороший ужин, пара кубков дорогого вина в приличной таверне, с созерцанием танца трех полураздетых, ухоженных женщин, которых можно потом купить на ночь, были бы сегодня совсем не лишними. Жизнь, во всей ее полноте и красоте, должна продолжаться, не смотря на все заботы. Она и так коротка, чтобы пренебрегать маленькими радостями!..

Однако эту мысль старший ученик так и не успел додумать. Кто-то дальновидный и очень опытный точно знал, как вывести из строя колдуна, прячущего свои способности, чтобы тот и мявкнуть не успел. Идеально обточенный круглый камень, выпущенный из пращи умелой рукой, с крыши одного из домов мимо которого только что он прошел, не сильно ударив в болевую точку рядом с правым ухом, мгновенно погрузил старшего ученика в беспамятство. Из калитки этого дома, в котором час назад бесшумно и профессионально вырезали всю семью, не пощадив даже грудного младенца, такими же тихими тенями, какой только что был Кеб, появились семеро мужчин. Они споро и ловко связали руки и ноги старшему ученику, не забыв при этом даже пальцы, которыми маг смог бы воспользоваться. Заткнули рот кляпом, набросили на голову мешок и затолкали обездвиженное тело в носилки, с помощью которых обычно по столице передвигались богатые купцы и важные чиновники. Один из похитителей так же уселся в носилки, задернув за собой занавеси, четверо подняли их на плечи, а двое оставшихся, зажгли факелы и вся процессия, сейчас не отличавшаяся от многих других в Хут-Ка, свернув в один из переулков, растворилась в городе. Стерва Судьба сыграла со старшим учеником одну из своих любимых злых шуток — она, дав на мгновенье почувствовать радость полноты жизни, позволив составить планы на ближайшее будущее, тут же все забрала у доверчивого простака, поставив на кон саму его жизнь, которую, как известно очень легко отнять…

В себя Кеба привел поток воды, вылившейся ему на лицо. Однако выпестованные долгими годами упорных, длительных тренировок чувство самодисциплины и умение мгновенно оценивать обстановку, позволили ему сделать вид, что он все еще находится в беспамятстве. Старший ученик сразу понял, что резкий переход от приятных мыслей, к безапелляционно выплеснутой на него воде, произошел не просто так. Если к этому добавить еще и вполне ощутимую боль в точке возле правого уха, по которой он сам тренировался точно бить много и упорно на рабах, учась мгновенно выводить человека из строя, а также связанные, притянутые к потолку руки и связанные ноги, кончики пальцев которых едва касались пола, то можно было сделать вывод, что его похитили. Кеб тут же попытался задействовать магию, чтобы понять, где он находится, но к своему ужасу почувствовал, что его магические способности исчезли. Совершенно. Это ощущение беспомощности и потери было настолько страшно, что он непроизвольно дернул головой и все же открыл глаза. Но, великие Боги Тукана! Лучше бы он этого не делал! Прямо перед ним, удобно разместившись в креслах и рассматривая старшего ученика как забавную зверушку, сидели мужчина с длинными седыми волосами и миниатюрная, обворожительная женщина, которых Ако называл высокородными…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Заметив, что пленник наконец-то приоткрыл глаза, длинноволосый поощрительно, совсем по-дружески улыбнулся:

— Ну, вот и славно. А то я все думал — когда тебе надоест валять дурака. Давай-ка для начала познакомимся, приятель. Меня зовут Яр, мою спутницу — Марта. А тебя, насколько я знаю — Кеб. Я ведь правильно назвал твое имя?

Старший ученик обвел взглядом помещение. Справа от него, возле длинного стола стоял проводник каравана, пришедший в Хут-Ка с высокородными четыре полнолуния тому назад. Он сосредоточенно, даже кончик языка высунул от усердия, сволочь, перебирал жуткие на вид всяческие щипцы, ножи, изогнутые иглы и еще одному Сешту известные бронзовые приспособления, которые похоже, были предназначены для развязывания языков гордых любителей поиграть в молчанку. В оранжево-красном пламени факелов, освещавших комнату, эти инструменты выглядели особенно зловеще. Почувствовав на себе взгляд, проводник поднял на пленника свои зеленые глаза и так ощерился, что у того опять неожиданно разболелась точка за правым ухом. Кеб судорожно сглотнул, а затем, все же совладав с зарождающейся паникой, стал вводить себя в транс отрешения, позволяющий не чувствовать боль при любых пытках.

Марта неожиданно, совсем по девичьи, хихикнула:

— Уоти, давай заканчивай со своим палаческо-клоунским балаганом. Видишь, совсем хезур разволновался. Хотя, откуда ему знать, что Премал — внутренняя песнь освобождения, которую он сейчас про себя поет, все равно бы ему не помогла — она повернулась к своему спутнику — будь добр, верни ему магию, Яр. Пусть мальчик чувствует хотя бы иллюзию безопасности.

Ее спутник пожал плечами, а затем сделал небрежный жест пальцами, будто стряхнул с них воду, в сторону пленника:

— Пользуйся на здоровье, Кеб.

Ощущение немедленно вернувшейся силы, красок мира, могущества было настолько ярким, что старший ученик чуть было не расхохотался во весь голос от нахлынувших эмоций. Но уже в следующее мгновенье он сконцентрировался и обрушился всей мощью боевого аркана на высокородных, одновременно при этом посылая магический призыв о помощи и возводя несокрушимый магический щит. Два пронзительно-фиолетовых, светящихся копья вылетели из груди пленника и смертельными, яростными молниями ударили в Марту и Яра! Ударили, стремясь превратить их даже не в пепел, а в то, чему и названия-то нет! И!.. И ничего не произошло…  Совсем. Магическую энергию, способную испарить небольшое озеро, эти двое поглотили без видимых усилий, словно выпили по кубку воды в жаркий полдень. Магический щит пленника лопнул радужным мыльным пузырем, а призыв о помощи, столкнувшись со стенами помещения, непонятным образом вернулся назад громким эхом, от которого у старшего ученика почему-то заныли зубы и заложило уши.

Кеб, внезапно, совершенно не к месту, почувствовал себя чрезвычайно неловко. Будто он, как прыщавый, нескладный юнец, хвалясь своей силой перед опытными воинами со всей дури замахнулся дубиной, а дубина возьми и нежданно-негаданно сломайся у него над головой. Да еще при этом, отвалившимся навершием по темечку — цок, а потом еще раз по мизинцу на ноге — бац! Как же, зараза, неудобно и до слез стыдно…

Марта лениво похлопала в ладоши и поднялась с кресла:

— Браво, Кеб. Ты не разочаровал. Хорошая попытка. А теперь на, получай ответ!

В тот же миг старшего ученика придавил такой груз физически ощущаемой тоски, что то, что он всегда считал своей душой, под этим гнетом, стало стремительно и бесповоротно исчезать из его сердца. Вокруг него начала разливаться темнота, которая могла быть только на полях мертвых Эхаби. Все окружающие предметы стали зыбкими, постоянно меняющими свою форму, пропало понимание верха и низа, ощущение тела и любой мысли. Только гаснущая искра души под неумолимо надвигающимся все сметающим потоком абсолютной ночи. Кеб последней оставшейся частичкой сознания понял, что бесповоротно растворяется в этом всеохватывающем мраке безнадежности. Навсегда.

От прикосновения этого ожившего кошмара, посреди безумья тьмы пленник протяжно и страшно, совсем не по-человечески, закричал. Так наверно должен был кричать низринутый с неба ангел, если бы ему отрубили крылья, чтобы он больше никогда не смог вернуться! Сила, которая сейчас уводила его в Инферно обезличенности, была неизъяснимо древнее и могущественнее любого вида магии. Она была антиподом, но почти равным по могуществу тому, чему через тысячелетия, в другой реальности, жрецы Сына Плотника дадут наименование «Первое Слово»…