Губ коснулось горлышко тыквенной фляги. Бран жадно глотнул душистый настой, по всей видимости, медово-травяной. Поперхнулся, закашлялся. Прохладная струйка ласково скользнула в желудок, оттуда пошло волной блаженное облегчение. Неистовая боль вытеснялась бессильным изнеможением, голова теперь кружилась, но не болела. И можно было открыть глаза. Что Бран и попытался сделать. Как мгновенно выяснилось — опрометчиво.
— Ох!
Зрение возвратилось лишь через минуту, багряная муть и рябь пропали, предметы стали чёткими. Бран перевёл взгляд налево.
У берёзы стоял величавый седобородый старик в синей хламиде и такого же цвета широкополой островерхой шляпе. Он опирался на деревянный отполированный посох, увенчанный ярко поблёскивавшим сапфиром. Другой, отличавшийся только лиловым цветом просторного одеяния и сиреневым сверканием камня в посохе, стоял над псом, с лёгкой брезгливостью смотря на неровно вздымавшиеся собачьи бока.
Рядом с Браном на чахлой травке сидел такой же старец, только в коричневом балахоне и старательно бинтовал левый локоть. На плече старца восседал ворон. Тут же лежали посох, раскрытая сума, из которой выглядывали тыквенные баклажки и пучки сушёных трав.
— Я сошёл с ума. — беззвучно прошептал Бран.
— Скорее всего. — раздражённо-высоко подтвердил лиловый.
— Вряд ли. — басисто усомнился синий.
— Вижу, знаешь, кто мы такие? — поинтересовался коричневый.
— Смекаю. — прохрипел Бран, едва шевеля сухим распухшим языком. Ещё бы — не догадаться, столько про них читано… Надо бы, конечно, удивиться безмерно, да вот сил нет. За что же такая честь бродяге, бывшему учителю? Трёх чародеев вместе, верно, никто не видел…
— Пока что можешь считать это случайностью. — строго пробасил старик в синем. — Под руку в последний миг подвернулся. Хотя, знаешь ли, ничто просто так не случается. Подтверди, Радагаст Карий.
Старец, названный Радагастом, закончил наматывать полоску белого холста на локоть и опустил коричневый рукав.
— Гляжу, хочешь, чтобы тебе разъяснили… — устало сказал он Брану. — Не будет никаких объяснений, некогда, считанные мгновенья остаются… Если мой замысел удался, всё будешь знать сам. Ну, а коль задуманное не получилось, то и растолковывать нет смысла.
— Золотые слова. — насмешливо проскрипел лиловый. — «Всё будешь знать». Да только поблагодарит ли за дарованное тобою всезнание, о Радагаст? В который раз предостерегаю: подумай, не совершена ль огромная ошибка!
— Дайте ещё пить. — попросил Бран.
— Само собой. — кивнул Радагаст Карий и опять поднёс тыковку к губам Брана. — Скоро слабость пройдёт, сможешь двигаться. Оставляю лекарства вот в этой сумке, еду и питьё — в твоём мешке.
Он осторожно подсунул свёрнутую суму под голову Брана.
— Прости, что не спросил твоего согласия на… в общем, на то, что сотворил. Однако другого выхода не оставалось. — вздохнул Карий волшебник. — Мы вот-вот уйдём, а это была последняя возможность…
— Да-да, надлежит торопиться! — нетерпе-ливо прогудел старец в синем. — Пора! Время вышло.
— Прощай… Бран. — Радагаст Карий похлопал лежащего по плечу, погладил собачью голову и неожиданно легко вскочил. Коричневая мантия колыхнулась, на Брана повеяло горьковатым запахом степных трав. — Вмешаться в дальнейшие события вряд ли смогу, а вот знать о них — буду всё, так что смотри — хорошо распорядись полученным… гм… дарованием. Карра оставляю тебе, пусть помогает.
Ворон, шумно хлопая крыльями, слетел с плеча Радагаста и опустился на грудь бывшего поползаевского детовода. Троица, торопливо сойдя вниз по насыпи, исчезла в камышах за ивами.
Подул сильный холодный ветер. Бран застонал и с невероятным трудом повернул голову. Он увидел, как камыши окутались густым непроглядным туманом. Его струи закручивались в завитки и воронками взвихривались на большую высоту. Три огромных туманных завитка — голубой, сиреневый и светло-коричневый выпрямились над насыпью. Знобящий ветер подхватил их, поднял ввысь, смяв в бесформенные облака. Они неспешно потянулись к закату.
— Вот оно, значит, как… — простонал Бран переворачиваясь на живот. Ворон Карр предусмотрительно перелетел на сухую берёзу. — Так, стало быть…
Он непослушными пальцами левой руки закатал правый рукав. На чистой льняной повязке, охватывающий локоть проступало маленькое красное пятнышко.
— Не свихнуться бы… — жалобно сказал Бран.
На четвереньках, поминутно то тыкаясь лицом во вчерашний снежок, в жёсткую траву, то валясь на бок, когда подворачивалась забинтованная рука, он неуклюже подполз к псу. Тот с не меньшими усилиями и так же безуспешно пытался подняться на трясущиеся лапы.
— Ну? — спросил Бран. Взгляды человека и собаки встретились и человек осёкся.
— Что, у меня такие же глаза? — ужаснулся он.
Пёс страшно оскалился, чихнул. Ворон хмыкнул с ветки и шумно отряхнулся.
— Колдуны, чародеи… — с отвращением бубнил Бран под нос. — Вот уж не думал, что сподоблюсь узреть взаправдашнего чудотворца… Троих… Ух, свезло, так свезло! Хотя какие они теперь чудотворцы, главного Кольца давно нет, чудеса закончились. А что же они тогда с нами-то сделали, прежде чем раствориться?
Внезапно он поперхнулся и испуганно прислушался к чему-то внутри себя. Пёс — тоже. Ворон с неподдельным любопытством наблюдал за ними.
Уроки Брана
О Радагасте Карем
Радагаст Карий (Радагаст Бурый, Radagast, Aiwendil). Один из духов, лучше прочих сведущий в травах и повадках животных и птиц. За это лешие насмешливо прозвали его Айвендилем — «дружком птиц». Он приплыл из-за моря приблизительно в конце Третьей Эпохи Нашего Мира. Младшая богиня Йаванна хотела, чтобы Лепоглас Белый взял Радагаста в помощники, однако Лепоглас пренебрежительно именовал Радагаста «повелителем букашек», «простачком» и «дурачком» и не считал того полезным в своих тайных далеко идущих замыслах. Пепелюк Серый также, посмеиваясь, рассказывал снисходительные байки о «двоюродном братце Радагасте».
Таким образом, главные волшебники Белого Совета отвергли своего собрата, и даже не включили в Белый Совет. Волшебник поселился в долине Расхабля, чтоу южной опушки Лихолесья близ реки Андуин. Похоже пренебрежительное отношение к нему прочих чародеев мало волновало Радагаста. Он куда охотнее общался с животными, чем с людьми. Неудивительно, что оборотень Медвед (Beorn), крайне уважительно отзывался о нём как о «славном малом, хотя и волшебнике».
Лепогласу Белому удалось обмануть Радагаста: попросить помощи птиц-разведчиков, заверив, что это нужно для слежки за Чёрным Властелином. На самом же деле стаи воронов были использованы в поиске Кольца Всевластья. Конечно, Радагаст ничего не знал о предательстве Сарумана и верил, что его друзья птицы послужат благому делу. Лепоглас еще раз обманул Радагаста, чтобы заманить Пепелюка Серого в свою башню и пленить. Но Радагаст так же невольно, не подозревая об этом, спас Пепелюка, послав к нему орла-великана с новостями о передвижении Чёрных Армий. Орёл отнёс Пепелюка Серого в безопасное место.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});