охватить сразу все камни взглядом.
– Ты планируешь одно украшение или несколько?
– Самый разумный шаг – сделать подвеску, сережки и браслет.
– Да, – согласился Финн.
Он знал, что Женевьева права: имея столько камней разного размера, сделать набор украшений действительно разумно. Осмотрительно. И это, пожалуй, было в характере Женевьевы… если судить поверхностно. Но он знал ее куда лучше остальных. С одной стороны, она была совершенна – как самые идеально отполированные камни. Но внутри ее полыхал непредсказуемый огонь.
– Зачем тебе делать именно безопасный выбор?
– Потому что у меня свой бизнес, свой бренд, которому нужно строить репутацию. У меня сын, которого нужно растить. Разумные шаги – это то, что мне сейчас нужно.
Финна слегка покоробили ее слова – он знал, что Женевьева всю жизнь только и совершала безопасные, выверенные шаги, но это было так скучно. Он лучше, чем кто‑либо, понимал, что совершенство вовсе не обязательно подразумевает безопасность, счастье и устойчивость. Взять хотя бы Сойера – его брат был ангелом по сравнению с ним. И чем окончилась его жизнь…
– Думаю, в этом случае разумный выбор играет против тебя. Эти камни созданы для чего‑то необычного, удивительного, кричащего. Им бы подошло украсить корону.
– Я создаю украшения на продажу. И они будут продаваться и рекламироваться в магазинах «Митчелл бразерз». Не знаю женщин, которым бы нужна была корона.
– Я прекрасно знаю условия твоей работы, – возразил Финн, умалчивая о том, что все ее контракты он исследовал сам и дал изучить своим юристам. – Но у тебя уже есть несколько украшений, которые отвечают им. Не хватает лишь некоего центрального элемента коллекции, который бы собрал восторженные отзывы журналистов.
Финн не сомневался, что в нужном оформлении камни эти произведут фурор – такими они были неожиданными и прекрасными.
– Я вложила в них много денег, и мне нужно их продать, а не только создать сенсацию.
– А что, если мы сделаем так: если никто не заинтересуется, украшение куплю я.
Женевьева нахмурилась, глядя на него.
– Ты обещал, что не станешь покупать ничего только лишь для того, чтобы обеспечить меня деньгами.
Финн снова провел кончиками пальцев по гладкой и теплой коже ее подбородка и скул, приподнял ее голову. Женевьева приоткрыла губы и качнулась ближе к нему. Глядя в ее прозрачные зеленые глаза, он сказал:
– Когда ты поймешь, что я делаю все исключительно тогда, когда хочу этого? Я хочу позаботиться о тебе и Ноа.
– Нам не нужна забота.
– Я знаю. Но я все равно этого хочу. А еще мне нравятся эти камни – они прекрасны. И я верю, что ты придумаешь поистине роскошное украшение. Их приобретение будет, по крайней мере, хорошей инвестицией.
– Ты веришь в меня больше, чем я сама верю в себя.
Глава 8
И что это за человек – как ему удается все время преодолевать все барьеры, думала Женевьева, наслаждаясь щекочущими мурашками, что пробуждали в ней его руки, гладящие ее тело.
– Женевьева, я не сомневаюсь, что ты можешь добиться чего угодно, когда хочешь этого. Но если сейчас тебе нужна моя вера в тебя… пока ты не найдешь в себе силы, – я только рад этому.
Его темные глаза ласкали, и казалось, он говорит абсолютно искренне, но Женевьева слышала предупредительные звоночки, раздававшиеся в ее мозгу. Она не должна ему верить. Финн же продолжал:
– Если оставить в стороне коммерческий расчет, что бы ты сделала с этими камнями?
Женевьева перевела взгляд на александриты. Одна за другой идеи мелькали в ее мозгу, но она не позволяла им задерживаться.
– Не пытайся судить, просто скажи.
– Я бы могла сделать большое ожерелье с филигранным плетением. Можно использовать маленькие бриллианты для оформления, платину и белое золото, эти металлы оттенили бы цвета камней.
– Да, именно. Так и сделай.
Девушка покачала головой:
– Никому не нужно подобное украшение. Когда я создавала подобные в компании деда, их все время передавали в комиссионные магазины. Стоимость материалов слишком высока, я не могу рисковать без покупателя.
– У тебя есть покупатель, начинай работу.
Женевьева заколебалась – Финн предлагал ей сделать именно то, что она хотела. Если уж начистоту, идея с ожерельем пришла ей в голову первой, как только она увидела камни. И все остальные дизайны не приживались лишь потому, что они и близко не стояли с первым. Но… она не должна хотеть ничего от Финна, так почему так желает позволить ему поступить по‑своему?
Приняв решение, она подняла глаза.
– Хорошо. Сегодня я все нарисую и покажу тебе завтра для рецензии.
– Тебе не нужно мое одобрение, Дженни.
– Может, и нет, но, поскольку ты покупатель, ты дашь его мне.
– Хорошо.
Приподнявшись на цыпочки, Женевьева провела пальцами по его скулам, заставляя наклониться, они потянулись друг к другу, и их губы встретились. Казалось, это самое гармоничное слияние в мире. Поначалу поцелуй был нежным и легким… Женевьева снова не знала, что делать дальше. Она помнила, что случилось на днях, когда Финн не проявил инициативы в похожем случае, и даже ожидала, что он вот‑вот отстранится и вежливо скажет, что не готов нарушать границы.
Ладони ее скользнули ниже, на его бедра – она хотела большего, нежели просто поцелуй. Память услужливо подсовывала воспоминания о некогда страстных ночах, проведенных вместе, тогда она ощущала себя сильной, красивой, живой. Ей вспомнился его взгляд, скользящий по ее обнаженному телу, в нем сквозило восхищение и желание. Женевьева хотела все это повторить. Никому не удавалось доставить ей подобную радость – и она не хотела упускать возможность получить ее опять, что бы ни случилось потом. Обо всех последствиях она подумает позже – сейчас же она просто хочет его.
Оттянув ткань на поясе его брюк, Женевьева провела ладонью по горячей коже – Финн лишь вздохнул, когда ее рука нашла то, что искала. Пальцы его сжались на ее бедрах, и внезапно она ощутила себя в воздухе. Слегка вскрикнув от удивления, Женевьева принялась искать опору и нашла ее на его плечах. Спустя несколько мгновений Финн усадил ее на рабочий стол и, раздвинув ее колени, встал между ними. Слегка откинув ее голову назад, он прижался к ее губам уже другим, требовательным поцелуем. По ее телу вновь побежали мурашки – с ним она снова ожила. Финн поднял руки и одним рывком снял с себя рубашку. Женевьева не удержалась от соблазна положить ладони на его обнаженную грудь, вбирая взглядом каждую деталь его силуэта. Он всегда был хорошо сложен, но, очевидно, не