Шеф зашагал дальше, прямиком к яблоневому саду. Молодая женщина покорно шла следом, гадая, с какой стати Норман так раскипятился. Другой бы радовался: вчерашнее совещание прошло на «ура», и деньги обещаны немалые. Впрочем, для Нормана это значения не имело. Его отношение к работе от размеров оплаты не зависело. Если директор агентства в чем-то не соглашался с клиентом, то высказывался начистоту, не страшась упустить выгодный заказ.
— Зато особняк превосходно сохранился. Тебе не кажется?
— Если усадьбу и впрямь откроют для посетителей, без целого штата уборщиц и дворников не обойтись, — ответил Норман, не соглашаясь, но и не возражая. — Эта ленивица Эфи с ее метелкой и сейчас не справляется, а уж когда хлынут толпы туристов с детьми… Где малышня, там пластиковые пакеты, обертки от конфет, мусор…
— Реймонд, кажется собирался обратиться в агентство по найму.
Лицо Нормана превратилось в каменную маску.
— Этот Монкфорд — из тех людей, что скажут что угодно, лишь бы угодить собеседнику. Реймонд щедро швыряется вымышленными суммами, мечтая заработать в два раза больше, но я бы не стал делать ставку на то, что обещание он сдержит. Ты согласна или, может, постигла характер нашего достойного землевладельца лучше меня?
Линн в замешательстве подняла взгляд на шефа.
— Н-ну… по-моему, ты преувеличиваешь.
— Неужели ты веришь каждому его слову?
— Я этого не говорила! — воскликнула молодая женщина. В конце концов, с какой стати шеф вымещает скверное настроение именно на ней? — Просто с его стороны было бы глупо ставить под угрозу весь проект, экономя на каждом пенни.
— Не то чтобы нас это касалось, — ядовито уточнил Норман в ответ на ее вспышку. — Мы организуем рекламную кампанию, обеспечиваем приток туристов, а уж дальнейшее зависит только от владетельного лорда!
Невооруженным глазом было видно: новый клиенту Нормана симпатии не вызывает. Линн понимала, в чем дело. Шеф не желал тратить время на капризы и прихоти плейбоев. То, что Реймонд, по сути дела, проживает отцовские денежки, не возвышало его в глазах человека, который работает по двадцать четыре часа в сутки — и не только в силу меркантильных соображений.
Реймонд, как ни крути, оказался выгодным заказчиком, но, к сожалению, достаточно инфантильным, чтобы по-детски обидеться на бескомпромиссную прямоту Нормана. Чего доброго, обратится в другое агентство, даже зная, что понижает тем самым шансы на успех. Скрепя сердце, Линн решила по возможности разрекламировать перед шефом достоинства Реймонда, если таковые найдутся, а легкомыслие слегка затушевать. Может, эти двое еще сумеют найти общий язык…
— Наверное, ты прав, — отозвалась она, проклиная сырость и ветер и мечтая снова оказаться под жарким греческим солнцем, где тоннами изводишь крем для загара. — Хотя обычно ты не бросаешь клиента на полдороге.
О да, Норман Дейл всегда доводил кампанию до конца, добиваясь стопроцентного успеха в условиях жестокой конкуренции, просчитывая каждый шаг и оценивая последствия.
Норман угрюмо промолчал. Они уже дошли до яблоневого сада, и Линн огляделась по сторонам, вспоминая ту незабываемую весну несколько лет назад, когда на деревьях расцветали бело-розовые цветы. Сейчас здесь царило запустение: землю устилала палая листва, тут и там дорогу преграждали сорванные ветром ветки.
С каждым шагом прошлое все больше подчиняло себе Линн. Между деревьев вились тропинки. Когда-то в погожие весенние дни она вывозила старика Монкфорда на прогулку, отыскивала тенистый уголок, расстилала на траве коврик, вытаскивала блокнот и писала под диктовку или просто мечтала, прислушиваясь к пению птиц, наслаждаясь благоуханием цветов и терпким запахом земли.
— Мерзкая выдалась погода, — заметила молодая женщина, стряхивая с сапога налипшую землю. — В солнечный день сад смотрится куда эффектнее.
Норман мгновенно замер и насторожился, а Линн с запозданием поняла, что ляпнула лишнее. Но слово, как говорится, не воробей…
— Ты говоришь на основании личного опыта? — осведомился он, не трогаясь с места.
— Сказал тоже! — деланно рассмеялась Линн. — Просто предполагаю. Всякому ясно, что этот пейзаж при хорошей погоде только выиграет.
— Ты бывала здесь прежде?
— Нет…
Линн горько пожалела о собственной скрытности. Следовало с самого начала рассказать шефу правду, но теперь идти на попятный было слишком поздно…
Норман промолчал. Еще минут пятнадцать они побродили поддеревьями. Плотная пелена туч расступаться не желала, и наконец Норман повернул к дому. Сегодня им предстояло вернуться в Эдинбург, путь был неблизкий, а при такой погоде, чем раньше уедешь, тем оно лучше.
— Что ты поделывала вчера? — небрежно осведомился Норман, подходя к дому.
— Это когда? — не поняла Линн.
Неужели шеф забыл: они вдвоем ездили в город, обновили ее гардероб, а затем катались по окрестностям.
— Да вернувшись домой.
— Ничего особенного, — уклончиво отозвалась Линн. — А что?
— Я тебя искал. Мне нужен был один документ… но дело терпит.
У парадного входа стоял джин владельца усадьбы. Хорошо, что к ужину мы не останемся, облегченно вздохнула Линн. Реймонд, чего доброго, опять принялся бы ухаживать, а ей очень не хотелось лгать, обещая новую встречу.
В холле их дожидался Реймонд собственной персоной: он проглядывал почту и недовольно хмурился.
— Хорошо прогулялись? — осведомился он, оглядываясь на вошедших.
Линн уже сняла дождевик и теперь переобувалась в туфли, предусмотрительно оставленные у двери.
— Дождь того и гляди польет в полную силу, — ответил Норман. — Нам пора в обратный путь.
— Как, уже? И чаю на дорожку не выпьете? Эфи испекла потрясающий пирог с вишнями… Почему бы не предоставить право решать даме? — И Реймонд вопросительно взглянул на Линн.
Директор агентства натянуто улыбнулся.
— Потому что дама работает на меня, а я говорю, что нам пора обратно в Эдинбург.
— За три дня столько неотложных дел накопилось! — торопливо пояснила Линн.
— Неужели поедете отсюда прямо в офис? — осведомился Реймонд.
— Разумеется, — подтвердила она, улыбаясь краем губ. — Схожу-ка я наверх за вещами.
— Тебе помочь? — галантно предложил Реймонд.
— Я справлюсь, — торопливо заверила она, от души надеясь, что бывший поклонник не станет настаивать, и едва ли не бегом устремилась к лестнице.
До чего странно: прежде, думая о поездке в Корт-хаус, о возвращении к ненавистному прошлому, Линн полагала, что испытает лишь гнев и горечь. Эти чувства как бы стали частью ее. Она страшилась встречи с Реймондом, думала, что вновь окажется во власти былого. Но ничего подобного не случилось. При виде Корт-хауса она ощутила легкую грусть, не более того. А Реймонд… Ну, на Реймонда даже обижаться глупо!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});