В помещении станции у «Пэтриот Хиллс» Артур Чилингаров строгим голосом обращается к Фредерику Паулсену и его гостям, а его правая рука, Константин Зайцев, мгновенно переводит на английский: «Отныне все вы члены российской полярной делегации. Фредерик Паулсен, кроме того, почетный иностранный член Российской ассоциации полярников. Мы поднимаемся на борт самолета через 36 часов. Экипаж очень опытный. А теперь, пока вы будете есть, я проверю снаряжение. Это очень ответственный рейс, надеюсь, что вы все застрахованы…» Он картинно затягивается сигаретой и бросает: «Приятного аппетита!» Потом, окутавшись облаком табачного дыма, Чилингаров разражается громовым смехом и хлопает Фредерика Паулсена по плечу: «Мой друг, Фредерик, вот место, где мы еще не бывали вместе!»
В самолете четырнадцать мест, из них три для пилотов и штурмана, и это меньше, чем нужно. Приходится сделать трудный выбор: в итоге на земле остаются бортинженер и горный гид Франсуа Бернар, бывший военный альпинист и большой знаток Антарктики.
Ан-3 готов к своему первому антарктическому полету. Через несколько часов он поднимется над землей.
Из-за нехватки мест остался в Пунта-Аренас и Кристиан де Марлиав. Как и двумя годами раньше, в Арктике, он крайне озадачен русским подходом к снаряжению. Французский специалист, конечно, знает о легендарном пересечении Антарктиды Элсуортом и о вынужденных посадках, которые нередки при полетах над Белым континентом. «Обычно, – объясняет он, – пилоты, собирающиеся пересечь Антарктиду, берут еды на десять дней, палатку, спальные мешки, все необходимое, чтобы выжить, будучи застигнутыми плохой погодой. Но русским казалось невозможным, что с самолетом может что-то случиться. Из экипировки у них на борту Ан-3 была только палатка, взятая по настоянию Франсуа Бернара, – да и ту они потеряли…»
В самолете: тревожный момент. Паулсен и Чилингаров совещаются. Вместо вышедших из строя бортовых приборов в ход идет карманный GPS-навигатор.
Никого из улетающих это не смущает: Чилингаров излучает заразительное воодушевление. Ан-3 хрупкой бабочкой взлетает над «Пэтриот Хиллс». Погода ясная. Самолет быстро набирает крейсерскую скорость в 200 километров в час; перед ним – тысяча километров пустоты. Бортовая система отопления капризничает, превращая салон то в сауну, то в холодильник, но пассажирам все равно: они погружены в созерцание антарктического плато.
Бескрайняя белизна гипнотизирует путешественников, и никто не замечает, как ослепительно белый цвет сменяется матовым, хлопковым. Самолет набирает высоту, и земля под крылом отдаляется, становясь совсем нереальной.
Константин Зайцев проходит туда и обратно от кабины пилотов к месту Чилингарова, который кажется обеспокоенным.
«Мы были в полудреме и не очень хорошо понимали, что происходит, – вспоминает кинорежиссер Дидье Мартини. – Только позднее мы осознали риск, которому подверглись… и удачу, которая нам улыбнулась».
Воспоминание Фредерика Паулсена о том, как он осознал опасность, до сих пор живет в нем. «Это один из трех случаев в моей экспедиционной жизни, когда мне было страшно, – говорит он. – Электропитание отключено, все в тумане, на крыльях начал нарастать лед. Мы вообще ничего не видим, а самолет начал снижение… Из работающих навигационных приборов остался лишь компактный GPS, который висел на поясе у моего кузена из Цюриха, и он передал его пилотам!» Что делать в такой момент? «Я погрузился в журнал «Экономист». А что еще можно было придумать?»
Ан-3 только-только прошел сертификацию. Экипажем для него, обладающим полярным опытом, российская гражданская авиация на тот момент не располагала. Ни пилоты, ни штурман никогда не летали в Антарктике. Они оказались захваченными врасплох и нарушили главное правило полетов над Белым континентом: садиться прежде, чем земля станет невидима. «И в ясную-то погоду, – объясняет Кристиан де Марлиав, – трудно посадить самолет на поверхности Антарктиды, настолько слабы контрасты и мало ощутим характер поверхности. Но пытаться делать это в белой мгле чистое самоубийство. Альтиметр не спасает: в двадцати метрах над землей самолеты терпят аварию на фирне, на наддувах». Даже птицы попадаются в ловушку – иногда находят их трупы, размозженные о землю.
Но экспедиции сопутствует удача. В просвете пассажиры замечают купола станции «Амундсен-Скотт» и нового строящегося здания. После пяти часов полета Ан-3 приземлился на Южном полюсе. Кстати, при посадке неожиданно обнаруживается, что на русском слово «шанс» звучит так же, как на французском.
Артур Чилингаров вступает на американскую станцию с видом полномочного посла. Он поздравляет пилота и напоминает, что этот полет к полюсу на одномоторном самолете если и не первый в мире, то, по меньшей мере, первый российский. Он вручает руководителю станции памятный знак Российского парламента и зачитывает заявление Владимира Путина. По его команде бутылки водки и сувениры розданы ученым базы. «Бог сошел с небес», – шепчет кто-то.
Фредерик Паулсен выходит из здания американской станции и доходит до церемониальной точки полюса, зеркальной сферы, окруженной флагами двенадцати стран, первыми подписавших Договор об Антарктике. Он взволнован. «Мы положили полтора года на то, чтобы добраться сюда, – говорит путешественник. – Это место, где времени не существует. Место, из которого нельзя пройти южнее. Исключительное место. Я надеюсь только, что мы сможем отсюда выбраться, потому что погода портится».
Ветер усилился. Одиннадцать участников экспедиции заняли свои места на борту «Антонова» – а экипаж его и не покидал. Дверь закрылась. Мотор делает несколько оборотов, а затем раздается громкий хлопок и он глохнет. В кабине –25 °C и основательно утеплившиеся пассажиры. Пилоты сдержанны: «Проблема…» Чилингаров объясняет, что дело в сцеплении[26], и приглашает всех вернуться в тепло, на американскую станцию.
«Антонов» сломался. Фредерик Паулсен, Артур Чилингаров, их гости и члены экипажа застряли на Южном полюсе.
Но как им выбраться? Начинается третий раунд!
Руководители станции «Амундсен-Скотт» без обиняков заявляют, что все возможности по приему гостей исчерпаны. Они предлагают группе отдохнуть в гимнастическом зале или в библиотеке, но, пожалуйста, недолго. В ход идут спутниковые телефоны. Экипаж пытается проконсультироваться с инженером, оставшимся в «Пэтриот Хиллс», но связь плохая; единственное, что становится ясным в результате беседы, – устранить поломку невозможно. Чилингаров тем временем говорит с Владимиром Путиным и передает приветствия российского президента руководителям станции. Артур готов обсудить возможность возвращения на американском грузо-транспортном самолете через станцию «Мак-Мердо» и Новую Зеландию, но американцы отказываются взять на себя эвакуацию туристической группы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});