— Вышло здорово! — провозгласила я, спиной опираясь о крепкую грудь Горыныча.
— Очень здорово! Замерзла? — спросил он, рукой обнимая меня за плечи.
— Не то чтобы замерзла, все же в теплых руках, но от чашки кофе точно не откажусь.
— Уже кофе? А как же твое любимое какао?
— Откуда ты вообще знаешь, что я люблю какао?
— Я много чего о тебе знаю. Так что, идем в уличное кафе за углом?
— Угу, но ты мне обязательно расскажешь, откуда ты такой мудрый знайка?
— Обязательно! Как-нибудь, — добавил Сева, когда мы пошли в сторону соседнего дома, в поисках этого самого кафе.
— Эй! Сейчас же рассказывай, — воскликнула я, и решив пошутить, дотянулась до его головы и надвинула шапку на глаза, а сама рванула прочь, чтобы не получить, в случае чего, по пятой точке.
— Ах, ты ж мелкая пакостница, а ну вернись немедленно.
Вы бы видели это зрелище! Здоровый, высоченный, взрослый мужчина, весело хохоча, бежит за мелкой девчонкой, которая пытается со всех ног удрать от наказания. И эта девчонка — я! Мне самой трудно поверить в происходящее, давно не чувствовала себя такой счастливой.
— Стой, беглянка, догоню же!
И что вы думаете? Догнал! И завалил в сугроб, переворачиваясь и перетягивая меня на себя.
— Разбойница, — тихо прошептал он, стряхивая с моей куртки снег.
— И что, совершенно не будешь мстить? — поинтересовалась лукаво, смотря на манящие губы мужчины.
— Буду, — кивая, ответил он, пальцем погладил по щеке, и добавил: — очень сладко буду…
— Что? — растерянно переспросила, переведя взгляд на его глаза, больше напоминавшие ночь, потому что в полумраке улицы, теперь не рассмотреть удивительный зеленый цвет хвои.
— Выйдешь за меня? — слова, произнесенные на выдохе, опалили мои губы, и я замерла, пытаясь разглядеть эмоции на его лице.
— Я что, сейчас в сказке нахожусь? — не до конца веря в происходящее, закусила губу, все так же лежа на его груди.
— Если согласишься, всю жизнь будешь в сказке.
— А если не соглашусь?
— В противном случае, мне придется очень долго за тобой ухаживать, добиваться отзыва от сердечка, которое сейчас так гулко стучит, ударяясь о грудную клетку.
— А если выйду за тебя замуж, тогда ухаживаний не будет, а мне бы очень хотелось, — от своих слов, сама же смутилась, и носиком уткнулась в горячую шею.
— Для тебя я сделаю, все что угодно.
Крепкая рука осторожно легла мне на голову, и сквозь шапку, пальцы погладили затылок, вызывая приятные мурашки в теле, отчего тут же захотелось замурлыкать, как ласковая кошечка. Интересно, как там Тимофей без нас?
— Сева, — тихонько позвала я замолчавшего мужчину.
— Ммм…
— Сев, давай вставать, а то глядишь, простудишься.
— Неа, не простужусь.
— Ты словно будущее видишь! — возмутилась я, пытаясь подняться и потянуть за руку Всеволода, но мои потуги оказались тщетными.
— Может и вижу, как знать.
— Еще скажи, что знаешь ответ на свой вопрос!
— Знаю, конечно! — серьезно, даже немного важно произнес он, возвращая меня в свои объятия.
— И каков же ответ я дам, а, самоуверенный Дед Мороз?
— Ты скажешь «да», сегодня же!
— Ах ты, наглец такой! — запыхтела я, почувствовав его руку у себя на попе, и приложила все усилия, чтобы подняться на ноги.
— Не ерзай, я взрослый мужчина…
— И что? — моргая, уставилась на него, не понимая, к чему он клонит.
— И там, — он указал кивком головы в область своего пояса, — тоже все по-взрослому.
Ох, как же я вспыхнула от стыда за то, что лежу на мужчине, еще и возбуждаю его!
— Не думай о глупостях, Снегурочка, все происходит так, как должно происходить.
— Правда, так считаешь? Но мы ведь знакомы лишь день. Это неправильно, как-то!
— Я говорю лишь то, что считаю верным. Новый Год — время чудес, просто доверься мне.
— Но праздники заканчиваются…
— А волшебство остается с нами, — заверил он меня, и приподнявшись, вдохнул мой запах
на шее.
— То-есть?.. Значит, я просто обязана ответить «да»?
— Ты не обязана, твое сердце говорит за тебя.
Я улыбнулась, прислушавшись к своим чувствам и эмоциям, понимая, что мне спокойно, хорошо и уютно в объятиях этого загадочного мужчины. Неужели, действительно волшебство, и после праздников оно не исчезнет? Как знать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ох, Сева! — возмутилась я, хлопая ладошкой, облаченной в варежку, его по плечу.
— Что сердечко сказало?
— Оно сказало, что ты напористый, самоуверенный Горыныч!
— Что-что? — усмехнувшись, переспросил Сева, и перекатившись, подмял меня под себя. — Я просто, таким образом, оберегаю свое.
— А я твоя?
— Как только тебя почувствовал сегодня утром у себя за спиной, так и понял — моя.
— Тогда сердечко говорит тебе «да».
— Да, — заверяет он, и, склонившись, нежно целует меня в губы, даря в очередной раз душе покой и счастье.
— Ты самое прекрасное, что я когда-либо видел в жизни, ты несравнима ни с чем, — прошептал Сева, не став углублять поцелуй на морозе, а я неожиданно вспомнила кое-что.
— Знаешь, что вспомнила, — тут же произнесла вслух, желая поделиться с моим теперь уже женихом, — меня привела к тебе Иголочка.
— От елочки? — тихо спросил он, а потом, поднявшись на ноги, потянул меня за собой.
— Да! — кивнула, и повернулась к нему спиной, чтобы Сева мог стряхнуть снег с моей спины. — Нет, она точно волшебная. Повернись, — и дождавшись, когда мужчина тоже повернется спиной, быстро очистила его пуховик от снега.
— О-о-о, чудеса они такие, Снегурочка! Пошли пить какао, иначе заболеем.
— Ты же сказал, что не заболеем! — возмутилась я, вложив ладошку в его руку и следуя за ним в кафе.
— Не заболеем! Если какао выпьем! — повторил он свои слова, и завернув за угол, мы пораженно замерли, от открывшейся красоты.
Как и весь город, здесь все было украшено желтыми и белыми огоньками, елки и деревья светились голубыми оттенками, а на одной ели, по всем ветвям, были развешены светящиеся красные колокольчики. Через дорогу, около соседнего дома установлена инсталляция «З Новим Роком», которая светилась тоже синими огоньками, а между словами горела зеленая елочка. Справа от дома росла высокая ель, которая имела две разветвленные кроны, и их тоже украсили гирляндами. А вот со стороны моего дома, волшебным образом расположилось уличное кафе, которого раньше здесь никогда не было. А сейчас стоял разукрашенный небольшой деревянный ларек, из которого продавали горячие напитки и хот-доги. Девушка с парнем, одетые в теплые куртки, с праздничными красными шапочками Деда Мороза на головах весело улыбались своим посетителям, продавали кофе, переключали по заказу музыку и поздравляли всех с Наступающим!
Сева пальцем щелкнул мне по носу, и взяв за руку, повел к кафе, где как раз немного разошлись люди к высоким столикам, и большой очереди не наблюдалось.
— Ты что будешь, кофе, или какао?
— Все же — кофе, — кивнула я, рассматривая красивые колокольчики и мишуру, развешанную по всему вагончику.
— С молоком?
— Да, — снова кивнула, довольная, и объятая невольным желанием, крепко прижалась к его руке.
— Добрый вечер, два кофе с молоком, будьте добры, — попросил Сева улыбающихся ребят, и левой рукой крепче прижал меня к себе.
— Сев, — тихонько позвала я, все еще не веря, что согласилась выйти замуж за практически незнакомого мужчину, хотя ощущение было, что знаю его уже много лет.
— Ммм?
— А где ты живешь?
— Я бомж, — на полном серьезе произнес Всеволод, отчего ошарашено вытаращилась на него, и тут же расхохоталась, видя задорные искры в его глазах.
— Да ну тебя, — махнула рукой, и благодарно кивнула девушке, которая поставила на стойку два бумажных стаканчика с парующими напитками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— С вас двадцать четыре гривны.
Сева расплатился за кофе, и, взяв оба стаканчика, повел меня к пустующему столику.
— С Наступающим вас, ребята, — крикнули мы одновременно продавцам, и, переглянувшись, снова весело расхохотались.