Читать интересную книгу Инки. Исторический опыт империи - Юрий Берёзкин

Некоторые археологи, однако (среди них В. А. Башилов), давно указывали на существенные отличия провинциальных материалов культуры уари от тех, которые характерны для столичного района Аякучо. По мере прогресса археологических исследований такие различия становятся все очевиднее и число критиков «империи Уари» растет. Если образцы инкской архитектуры от Чили до Эквадора легко опознаются как характерные именно для кусканской традиции, то провинциальные объекты уари не слишком похожи на столичные образцы.

Имеющиеся данные все же склоняют к мнению, что крупное политическое объединение с центром в долине Аякучо в конце VI - начале VII века возникло. Однако его провинции обладали значительной независимостью, представляя собой автономные образования в пределах «территориального царства». В любом случае государство Уари просуществовало недолго, может быть, даже меньше столетия, хотя провинциальные центры могли продолжать функционировать и после оставления столицы. Считается, что строительство колоссальных административных комплексов в Кахамарке (Виракочапампа площадью 25 га) и близ Куско (Пикильякта площадью 70 га) так и не было завершено, и они никогда полностью не обживались (Recent studies, 1988. P. 428-429, 434.).

Хотя механизм распространения культуры уари в Андах пока не вполне понятен, само влияние древнего центра в Аякучо неоспоримо, и значение его трудно переоценить. Религиозные идеи уари проникли не только во многие горные области, но и на тихоокеанское побережье, наложившись почти повсюду на более ранний «чавиноидный» субстрат. Обилие привозных изделий на всей подвергшейся воздействию уари территории свидетельствует и об оживленных внутрирегиональных хозяйственных связях.

Политическое развитие в бассейне озера Титикака кажется понятнее, чем в центральном Перу. Во второй четверти I тыс. н. э. здесь сложились два крупных вождества либо первичных государства (необходимый анализ распределения разнохарактерных памятников еще не проделан). Одно из них, Кея, или Тиауанако-III, располагалось с южной стороны озера, другое, Пукара, с северо-западной. В середине I тыс. н. э. они объединились вокруг Тиауанако. По оценкам археологов, число жителей столицы составляло в это время 20-40 тыс. человек, т. е. примерно столько же, сколько и в городе Уари. (Ancient South Americans, 1983. P. 258; Advances in Andean archaeology, 1978. P. 327-249; Social and economic organization, 1984. P. 117-142.) После гибели уари культура тиауанако, как уже говорилось, медленно деградировала, хотя зона влияния этого центра расширилась в западном направлении за счет появления колоний на крайнем юге перуанского и на севере чилийского побережья.

Итак, в горах Боливии и Перу город-государство не стал долговечной и преобладающей формой ранней государственности. В отличие от сиро-месопотамского ареала и от Гватемалы (зона майя) и аналогично центральной и юго-западной Мексике в начале I тыс. н. э. в Андах довольно быстро сформировались крупные царства. Тем не менее сама стадия города-государства была пройдена и здесь.

Иначе развивались события на побережье Перу. В этих районах стадия города-государства плохо прослеживается, и местные вождества могли быть непосредственно интегрированы в территориально протяженный государственный организм. Такой ход событий в истории редок, но не уникален, ибо параллели ему отыскиваются в Египте конца IV тыс. до н. э.

В силу особой конфигурации нильской долины номы (местные вождества) были вытянуты цепочкой вдоль реки и не могли расширять территорию на восток и на запад, где их ограничивала пустыня. И. М. Дьяконов высказал предположение, что когда один из номов Верхнего Египта победил ближайших соседей и подключил их ресурсы к своим, он начал громить соперников одного за другим, не опасаясь обходов с флангов и образования враждебных коалиций. В результате Верхний Египет был объединен необычайно быстро - до того как в отдельных номах успели сложиться специализированные, самостоятельные органы государственного управления. (История древнего мира, 1982. С. 42.)

На перуанском побережье также существовал естественный коридор между океаном и непроходимыми в меридиональном направлении предгорьями Анд. Вождества располагались в оазисах по берегам текущих с гор речек. Один из подобных индейских «номов» возник во II веке н. э. в долине реки Моче. К северу от нее в море впадает гораздо более полноводная река Чикама. По мнению специалистов по древнеперуанской ирригации, магистральные каналы Чикамы были столь велики, что каждый из них обеспечивал водой земли целого вождества. (Chan Chan, 1982. P. 34.) В этих условиях задача политического объединении» всей долины не стояла остро. Вождеству Моче удалось захватить этот крупный, но политически разобщенный оазис, а затем, опираясь на ресурсы сразу двух долин, поочередно разгромить остальных соседей и поставить под свой контроль территорию, растянувшуюся на полтысячи километров вдоль океана. Органы государственной власти сформировались на северном побережье Перу лишь после завершения этой военной кампании. О данных событиях известно исключительно по материалам археологии и иконографии (вождеству, а потом государству со столицей в Моче соответствует культура мочика). О повторении того же процесса во вдвое большем масштабе при образовании и расширении в X-XV веках царства Чимор есть и исторические сведения. Они вполне подтверждают выводы археологов.

На центральном побережье аналогичным путем возникло, возможно, еще одно объединение, которому соответствует культура лима, но оно было в два-три раза меньше мочикского и изучено хуже. Дальше к югу власть местных вождей не распространялась за пределы отдельных оазисов. И это естественно: как сельскохозяйственный потенциал, так и рыбные ресурсы южного побережья Перу, и тем более чилийской Атакамы, меньше, чем в северных районах. Соответственно меньшим было там и население, проще социальные структуры.

Подсчеты общего числа жителей первичных перуано-боливийских государств делались только для культуры мочика. По выкладкам Р. Шеделя, в середине I тыс. н. э. на соответствующей территории обитало немногим более четверти миллиона человек. (El proceso de urbanización, 1972. P. 15-33.) Это, однако, консервативная оценка, так что данную цифру допустимо увеличить примерно на треть. В любом случае она примерно вдвое выше, чем число жителей такого крупного месопотамского города-государства, каким был Лагаш.

В эпоху расцвета культур уари, тиауанако и мочика были заложены основы последующего объединения Центральных Анд инками. В это время были опробованы те установления и идеи, на основе которых в дальнейшем возникла империя. Правда, в отношении социально-хозяйственных институтов подобный тезис лишь начинает находить подкрепление фактами: для его конкретизации нужны дальнейшие раскопки.

Наиболее несомненным и важным кажется развитие в I тыс. н. э. ротационной системы привлечения к труду крестьян-общинников. Исследуя пирамиды в столице мочика в Моче, археологи провели комбинаторный анализ знаков, прочерченных на кирпичах, сопоставили результаты с данными о составе глины, характере кладки и т. п. Оказалось, что каждую секцию возводила особая группа людей, отвечавших за весь процесс, начиная от замеса глины и кончая укладкой кирпичей на отведенном участке. Именно поэтому люди метили свою продукцию особыми знаками. Пирамиды строились несколько веков, а знаки, встречавшиеся на кирпичах в нижних ярусах кладки, через какое-то время появлялись вновь. Следовательно, трудившиеся здесь коллективы работников обладали устойчивостью и преемственностью традиций. Подобной многовековой стабильностью отличаются только общины крестьян. В наиболее ранних массивах кладки знаков еще нет: по-видимому, в период, предшествовавший образованию мочикского государства, мобилизация общинников еще не была столь же упорядоченной, как потом. (Березкин, 1983. С. 124-125.)

Менее однозначные свидетельства использования мобилизованных крестьян на строительных работах собраны в Пикильякте - упомянутом административном центре Уари к юго-востоку от Куско. Здесь ниже основных стен найдены остатки больших кухонь, в которых, скорее всего, готовили пищу для массы возводивших Пикильякту людей. Сам памятник представляет собой фантастический лабиринт из более чем 500 коридоров и комнат. Всякие передвижения внутри этого комплекса было легко направлять и контролировать. (McEvan, 1987.)

Археологи искали в Пикильякте и остатки государственных хранилищ, однако здесь их ждало разочарование: явных свидетельств подобного рода обнаружить не удалось. Более красноречивыми снова оказались материалы с побережья Перу. В VII веке столица государства мочика была перенесена из долины реки Моче на север в Пампа-Гранде. Этот город площадью 4,5 км2 на короткое время стал самым крупным в Центральных Андах, превзойдя даже Уари и Тиауанако. Именно в Пампа-Гранде найдены самые ранние надежно идентифицированные стандартные складские помещения. Их совокупный объем еще невелик, всего лишь около 3 тыс. м3. В завоеванном инками Чан-Чане эта цифра достигала уже 217 тыс. м3, сами же инки расширили масштабы складского хозяйства еще на порядок (Anders, 1981.).