— Даррен, — упрекнула его Эмма, — не говори так. Однако, заметив, что слово насмешило ее, мальчик громко повторил его.
— Что я слышу? — с напускной строгостью поинтересовалась Бев, входя в детскую.
— Он хочет сказать «каркать», — объяснила Эмма.
— Понятно. — Бев протянула руки, и сын бросился к ней. — Это очень важное «р», мой мальчик. А чем вы занимались?
— Мы играли в замок, но Даррену больше нравится его разрушать.
— Даррен-разрушитель.
Бев пощекотала его носом по шее, и малыш залился смехом, обхватив ее ногами, чтобы она подержала его в любимом положении. Вниз головой.
Даже чувство, которое она испытывала к мужу, бледнело в сравнении с любовью к сыну. Даррен возвращал любовь бессознательно, это получалось у него само собой. Поцелуй, улыбка. Всегда в нужное время. Даррен являлся лучшей и самой яркой частью жизни Бев.
— Ну, хватит, помоги сестре убрать кубики.
— Я сама.
— Он должен научиться убирать за собой, Эмма. Как бы нам с тобой ни хотелось делать это за него, — улыбнулась Бев, глядя на смуглого крепыша и нежную светловолосую девочку, которая превратилась в воспитанного ребенка и больше не пряталась в шкафах. Отец дал ей шанс, и Бев надеялась, что тоже помогла девочке стать веселым, жизнерадостным ребенком. Но именно Даррен окончательно перетянул чашу весов. В своей преданности ему Эмма забыла о страхе и робости.
Еще грудным младенцем Даррен быстрее переставал плакать, если его утешала Эмма. Их близость крепла с каждым днем.
Бев очень обрадовалась, когда несколько месяцев назад девочка впервые назвала ее мамой. Теперь она редко думала о ней как о ребенке Джейн, и хотя не могла любить Эмму столь отчаянно, как Даррена, но любовь, которую она чувствовала к девочке, была ровной и теплой.
Даррену очень нравился производимый кубиками грохот, поэтому он сам бросал их в коробку.
— Д, — сказал он, беря любимую букву. — Дом. день, Даррен!
Швырнув кубик, он остался чрезвычайно доволен, что его буква наделала больше всего шума. Выполнив, по своему разумению, все обязанности, Даррен вскочил на красно-белую лошадку.
— Мы хотели играть в ферму.
Не успела Эмма снять с полки игрушечный набор, как ее брат уже соскочил с лошадки, открыл коробку и стал вытряхивать из нее животных и людей.
— Давайте, давайте, — распевал он, не слишком ловко собирая белый пластмассовый забор.
— Ты можешь с нами поиграть? — спросила Эмма.
У Бев еще миллион дел, скоро приедут гости, и дом будет переполнен. Он, кажется, переполнен всегда, словно муж боится проводить время без многолюдного общества. От чего он бежал, Бев не знала и сомневалась, знает ли сам Брайан. Скорее бы вернуться в Лондон, там все встанет на свои места.
— С удовольствием, — взглянув на детей, своих детей, засмеялась Бев.
Час спустя Брайан увидел, как они распахивают турецкий ковер, превратившийся в кукурузное поле, целым парком тракторов.
— Папа вернулся! — прыгнула на него Эмма, уверенная, что отец поймает ее.
Брайан подбросил ее вверх, чмокнул в щеку, потом обхватил свободной рукой Даррена.
— Ну-ка, покрепче, — сказал он и покачнулся, когда малыш с силой прижался губами к его подбородку. Подхватив обоих детей, Брайан обошел пластмассовый забор и расставленные фигурки. — Снова работаете на ферме?
— Это любимая игра Даррена.
Дождавшись, пока муж усядется, Бев улыбнулась ему. Брайан всегда чувствовал себя лучше всего в семейном кругу.
— Я боялась, ты наступишь на навозную кучу.
— Да? — Он обнял Бев. — Не впервой мне вляпываться в Дерьмо.
— Дерьмо, — повторил мальчик.
— Замечательно, — пробормотала она.
Но Брайан только усмехнулся, пощекотав сына.
— И как у вас идут дела?
— Мы перепахиваем кукурузное поле, так как решили посадить на нем сою.
— Очень мудро. А ты прямо ученый фермер, да, старина? — Брайан ткнул пальцем в живот сына. — Нужно съездить в Ирландию, там ты сможешь прокатиться на настоящем тракторе.
— Давай, давай, — пропел тот свое любимое словечко.
— Даррен не сможет прокатиться на тракторе, пусть еще не много подрастет, — строго заявила Эмма.
— Совершенно верно, — улыбнулась Бев. — Так же как не сможет использовать биту для крикета или кататься на велосипеде.
— Женщины, — сказал Брайан сыну. — Они не разбираются в делах мужчин.
— Какать, — радостно произнес Даррен новое слово.
— Что? — сквозь смех выдавил Брайан.
— Лучше не спрашивай, — быстро предупредила Бев. — Давай разгребем это поскорее и будем пить чай.
— Превосходная мысль. — Вскочив с места, Брайан схватил жену за руку. — Эмма, дорогая, поручаем это тебе. Нам с мамой нужно еще кое-что сделать.
— Брайан…
— Мисс Уоллингсфорд как раз спустилась вниз.
— Брайан, в детской полный беспорядок.
— Эмма позаботится об этом. Она известная чистюля, — говорил тот, ведя Бев в спальню. — К тому же ей нравится.
— Но я… — Она схватила его за руки — он уже начал стаскивать с нее футболку. — Брай, мы не можем заняться этим сейчас. У меня полно дел.
— А это дело в самом начале списка, — прошептал он, закрывая ей рот поцелуем и радуясь, что полупритворное сопротивление прекратилось.
— Оно было в начале списка вчера вечером и сегодня утром.
— Оно всегда в самом начале.
Брайан не уставал поражаться, какое у жены стройное и упругое тело. И это после двух родов. Нет, одних. Он часто забывал, может, умышленно, что не Бев дала жизнь его дочери. Такие вот прикосновения к давно знакомому телу возвращали Брайана к первым ночам, проведенным вместе.
Они далеко ушли от двухкомнатной квартирки с единственной скрипящей кроватью. Теперь у них есть особняки в двух странах, но секс оставался таким же сладострастным и бурным, как в то время, когда у Брайана не было ничего, кроме отчаянных надежд и светлых мечтаний.
Они катались по кровати, и Брайан видел на лице поднявшейся над ним Бев исступленную радость.
Она мало изменилась. Молочно-розовая кожа нежно раскраснелась от страсти. Брайан целовал ее грудь вокруг сосков, возбуждаясь от тихих, беспомощных стонов жены.
Рядом с Бев он жаждал красоты. Рядом с Бев он ее обретал. Стиснув бедра жены, он усадил ее на себя, позволяя задать ритм. Отвести его туда, куда она хотела и куда он сам отчаянно стремился попасть.
Бев лениво потянулась, затем, свернувшись клубком, прижалась к нему. Чуть прикрыв глаза, она смотрела, как в окно льется солнечный свет. Ей хотелось думать, что сейчас утро и они могут еще понежиться в постели.
— Не ожидала, что в этот раз мне понравится здесь жить, пока вы записывали альбом. Но все оказалось просто восхитительно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});